из А.Михайлов "Иракский капкан. Победное поражение США" М "Яуза" 2004
Завершившаяся в апреле 2003 г. война в Персидском военном заливе со всей возможной отчетливо¬стью продемонстрировала всю глубину кризиса и упадка, в котором находится современная российская военная мысль. Ярким свидетельством этого факта яв¬ляются многочисленные ошибочные прогнозы, сде¬ланные отечественными военными накануне войны я в ходе развернувшихся боевых действий. Что особенно удручает, допущенные промахи носят или концептуальный, или принципиальный характер. Образно го¬воря, с реальностью не совпадает ни знак, ни фаза ни амплитуда оценок.
Напомним хотя бы некоторые яркие выражения представителей военного экспертного сообщества, прозвучавшие с началом «Шока и трепета»: «непро¬фессионально, плохо организована американцами эта война», «США не понимают, что им делать», «победы в Ираке в привычном понимании не будет, полностью США не овладеют государством и не захватят ключе¬вые позиции», «еще 70 дней - и Багдад будет взят». Пожалуй, нет смысла в отождествлении тех или иных прогнозов с конкретными личностями, поскольку де¬ло тут вовсе не в персоналиях, а в общих тенденциях. Суть в том, что российские военные эксперты предрекали накануне войны практически все - за ис¬ключением того, что произошло в Ираке на самом де¬ле. Большинство специалистов и аналитиков от воен¬ного ведомства столь сильно отстали от достижений передовой военной науки и искусства, что, по словам профессора Военного колледжа США Стивена Блан¬ка, с большим трудом воспринимают стиль ведения современной войны. Более того, российские воена¬чальники, в большинстве случаев, не смогли внятно объяснить происходящие события, и тем более предложить реалистичный вариант дальнейшего их разви¬тия.
Отметим, что в средствах массовой информации ошибочные прогнозы были сделаны генералами, на¬ходящимися по большей части в отставке или в запасе. Беда в том, что этот слой военноначальников на практике представляет собой достаточно точное и полное отражение качества отечественной военной элиты. Первая десятка персоналий высшего военно-политического руководства Вооруженных сил России воздержалась от публичных оценок и предсказаний хода военных действий в Ираке. Тем не менее это вовсе не означает что генералы не делали прогнозов в служебных записках, адресованных политическому руководству страны. Это - их прямая обязанность. Общественности не дано было знать, о чем сооб¬щали высшие офицеры ВС РФ в докладах главе госу¬дарства накануне войны в Ираке. Однако суть и на¬правленность изложенных ими оценок уловить можно. Это заметно по некоторой неадекватности политиче¬ских заявлений и действий руководства России реаль¬ному ходу боевых действий. На практике подобные нестыковки объясняются только одним - прогноз развития военно-политической обстановки, подготов¬ленный специалистами Минобороны, был ошибоч¬ным. Более того, неверные первоначальные оценки в дальнейшем наверняка усугублялись подготовленны¬ми ими сводками с театра военных действий, не отра¬жающими действительного положения дел. В против¬ном случае ничем другим столь оглушительного воен¬но-политического афронта объяснить нельзя.
Прогнозы, не соответствующие реальному поло¬жению дел, во многом объясняются отсталостью рос¬сийской военной науки. Ее уровень сегодня столь ни¬зок, что даже умственный застой в военном ведомстве времен императора Павла I по сравнению с нынешним кризисом кажется незначительным эпизодом в истории военной организации государства. В России в последние десятилетия практически не работала це почка: военная теория — постановка цели - выбор способа ее достижения - образец вооружения. Отста¬лая военная наука, таким образом принципиально не могла сформулировать внятные задачи перед ОПК. Чаще было наоборот - сначала промышленность поставляла армии образец вооружения, под который создавалась военная теория и основы боевого применения. В итоге глубокий застой и стагнация.
На этом фоне особенно удручает деперсонификация российской военной науки. Ни одного из генералов ВС СССР (РФ) за последние несколько десятилетий даже с многочисленными оговорками и натяжками нельзя отнести к военным теоретикам, тем более к «видным отечественным». И уже точно ни одного из них невозможно представить общественности как ав¬тора теорий мирового уровня. Хотя, надо заметить, не¬достатка в докторах военных наук в российской армии нет. Практически каждый трехзвездный отечествен¬ный генерал является ДВН. Цена этих диссертаций очевидна на фоне очередных американских прорывов в подготовке и ведении современной войны.
В Российских вооруженных силах уже стало стой¬кой традицией - после очередной победоносной кампании американской армии браться за изучение чужо¬го опыта. Но поскольку на практике не используется даже свой опыт, не удается укоренить и чужой. Сего¬дня для этого нет даже материально-технической ос¬новы. Поэтому разговоры о возможном внедрении в оперативную и боевую подготовку уроков американо-иракской войны образца 2003 г. могут вестись только. Для проформы, они абсолютно беспочвенны.
Десятки и сотни типов и образцов современного вооружения и военной техники, которыми нашпиго¬вана американская армия, напрочь отсутствуют в Рос¬сийских вооруженных силах, и их поступления на ос¬нащение не ожидается даже в ближайшей перспективе. В общем, ни повторить ни внедрить в свою практику американский опыт "Шока и трепета" российская армия не в состоянии. По причинам объективным, часто от нее не зависящим (табл. 2).
Наверное, в данной ситуации гораздо важнее отве¬тить на другой вопрос. Совершенно очевидно, что бое¬вые возможности российской армии, оснащенной обычными средствами поражения (ОСП), примерно такие же, как и у вооруженных сил Ирака. По большо¬му счету, некоторая разница не носит качественного характера. Иными словами, в войне с применение ОСП у российской армии нет никаких шансов одержать верх в вооруженном противоборстве с вооружен¬ными силами индустриально развитых государств В этом случае возникает вполне обоснованный во¬прос — стоит ли стране содержать почти миллион сол¬дат и офицеров, оснащенных оружием позавчерашне¬го дня, если единственной гарантией суверенитета России на сегодня остаются, по существу, только стра¬тегические ядерные силы?
Трудно найти ответ и на вопрос, до какой степени реальный характер носят разработанные военным ве¬домством планы отражения возможной агрессии внешнего врага, если имеющимися силами и средства¬ми гипотетически можно вести успешную вооружен¬ную борьбу разве что с соседями по СНГ, и это - в лучшем случае. Планы, без конца генерируемые воен¬ным ведомством (разнообразные стратегические воз¬душно-космические и океанские битвы), по-прежне¬му носят крайне амбициозный характер, а посему на¬ходятся в явном противоречии с существующими реалиями и даже со здравым смыслом.
Российские военные без конца требуют у государ¬ства денег, но смогут ли они разумно распорядится выделенными средствами? При подобном состоянии военного ведомства все отпущенные кредиты будут пущены на ветер, ибо у российских генералов нет са¬мого главного - стройной и реалистичной военной теории. При самом благоприятном раскладе и чрезвы¬чайных усилиях всей страны гипотетически возможно через двадцать лет напряженного труда приблизить отечественную военную организацию к уровню аме¬риканской армии времен «Бури в пустыне» 1991 г. Однако вооруженные силы США к тому времени будут уже на отметке 2023 г.
В 2003 г. Пентагон в войне с Ираком в очередной раз поднял планку в способах и приемах ведения со¬временной войны, причем на столь высокую для Рос¬сии отметку, что отечественным генералам впору при¬знаться хотя бы самим себе - гонка за лидером на ближайшие десятилетия утратила смысл.
