Проблема создания оперативных командований и соответствующих средств автоматизации управления в России упирается не только в решение технических и организационных задач (их, заметим, немало). В этой сфере предостаточно трудностей чисто психологиче¬ских. В частности, открытым остается вопрос, кто сможет возглавить подобное командование. На пер¬вый взгляд это должен быть во всех отношениях под¬готовленный общевойсковой генерал, которому оди¬наково близки и понятны интересы всех компонентов разновидовой группировки. Однако за этим бесспор¬ным тезисом скрываются детали, о которых нельзя не сказать.
В России руководство Вооруженных сил традици¬онно представлено общевойсковыми военачальника¬ми. За редким исключением на протяжении последних семидесяти лет должности министра обороны, началь¬ника Генерального штаба и прочие ключевые посты в военном ведомстве занимали генералы-пехотинцы (или танкисты). Те немногие случаи, когда у руля Минобороны оказывались летчик, десантник, ракет¬чик, лишний раз убеждали и руководство страны, и армейскую общественность, что представителям других видов Вооруженных сил (кроме Сухопутных войск) столь сложное дело доверять нельзя. Ибо «узкие спе¬циалисты» во главе военного ведомства с первых ми¬нут с увлечением отдавались любимому делу — пре¬вращали бюджет МО, скажем, в бюджет РВСН или развивали теорию и практику мобильных сил, а самое главное, пользуясь отсутствием каких-либо процедур в кадровой политике, всюду насаждали выдвиженцев из ранее подчиненных им структур. По существу, годы, в течение которых Минобороны руководили «спецы», смело можно считать потерянными для творческого развития армии и флота.
Увы, нынешние российские общевойсковики ни¬чуть не лучше. Это, по большому счету, командиры стрелковых подразделений с опытом постановки задач ствольной и реактивной артиллерии. В настоящее вре¬мя у генералов Минобороны и Генерального штаба нет практического опыта руководства разновидовыми группировками войск и сил оперативно-стратегиче¬ского уровня. Более того, об управлении силами ВВС и ВМФ многие из них имеют самое общее представле¬ние (в целом описательного характера).
Но и это еще не все. Трагизм ситуации заключается в том, что больших догматиков и схоластов, чем совре¬менные российские общевойсковые генералы, пред¬ставить трудно. В их головы раз и навсегда вбито крат¬кое и точное изложение истин мотострелковой и тан¬ковой веры, составленное и утвержденное еще в годы Великой Отечественной войны. Убедить их в том, что центр тяжести вооруженной борьбы давно перемес¬тился в воздушную сферу, а классические фронтовые операции принадлежат военной истории, практически возможно. Единственный урок, извлеченный нашими общевойсковыми генералами из опыта войны в Персидском заливе 1991 г. «Буря в пустыне»: только ввод в действие группировки сухопутных войск позво¬лил командованию многонациональных сил за четыре дня закончить кампанию. Как говорится, без коммен¬тариев,
На образ мышления высокопоставленных обще¬войсковых начальников далеко не лучшим образом повлияли и войны, которые вел СССР (Россия) в по¬следние десятилетия. По существу, наши генералы не встречались с равным по силам и боевым возможно¬стям противником. Иррегулярные формирования, с которыми им довелось сражаться, не располагали авиацией, бронетанковыми войсками, современной артиллерией, действовали без поддержки с моря. Эти факторы в дальнейшем далеко не лучшим образом сказались на подготовке и качестве российской воен¬ной элиты.
Наконец, современные российские общевойско¬вые начальники руководят подчиненными с помощью боевых приказов и оперативных директив. Предста¬вить сегодня отечественного общевойскового коман¬дира за экраном индикатора воздушной и наземной обстановки, управляющего войсками и силами с по- мощью клавиатуры и громкоговорящей связи, практи¬чески невозможно. Мотострелковые и танковые генералы физически и психологически не готовы к тому, что в операциях XXI в. обстановка может меняться со скоростью 20 км в минуту.
Таким образом, проблема создания оперативных командований упирается в подготовку управленцев новой формации. Время властно требует общевойско¬вого командующего качественно иного уровня. В своей сложности эта проблема находится в одном ряду с разрешением технических и организационных во¬просов.
В заключение следует сказать вот о чем. Разумеет¬ся, не только у России сегодня мало шансов противо¬стоять Соединенным Штатам Америки (да еще вкупе с союзниками США по НАТО) в случае гипотетическо¬го конфликта. Но это — весьма слабое утешение. Вряд ли страна величиной с континент, благодаря своим природным, экономическим, интеллектуальным воз¬можностям традиционно и обоснованно претендую¬щая на роль одной из ведущих держав планеты, дос¬тойна быть в военном отношении на уровне лидеров третьего мира.
