…
«Планом обучения» предусматривались 3 ходовых дня в неделю, в каждый из них совершалось по два коротких выхода в море на стрельбу к острову Нарген. В осталь¬ные дни занятия и учения проводились на Ревельском рейде, где, кроме вопросов применения артиллерии, отра¬батывали пожарные и водяные тревоги, хождение на шлюпках, корабельный десант и т.п. Тактический фон боевой подготовки отряда был сведен до минимума. Са¬моцелью являлось выполнение каждым учеником всех положенных ему уроков. Для этого в холодные дни уче¬ников перевозили с корабля на корабль — к очередным системам орудий.
…
Несмотря на определенное разнообразие учений и большое количество стрельб, Уровень боеготовности сравнительно современных броне¬носцев типа «Сенявин» с поступлением в отряд снизился: экипаж не отрабатывался как единое целое.
В незавидном состоянии на отряде была тактическая подготовка офицеров. Отсутствие или условность такти¬ческих упражнений и маневров в отряде дополнялись частыми перемещениями, превращавшими офицеров в своего рода «гастролеров». Такие важные элементы так¬тики, как отработка управления огнем при соответствую¬щем боевом маневрировании кораблей на отряде не прак¬тиковались. И это при том, что еще в 1892 г. начальник Учебно-артиллерийской команды капитан 2 ранга В.Х. Иениш добился пересмотра программ подготовки с це¬лью приближения ее к условиям реального боя. Выдаю¬щийся артиллерист, автор «Тактической части морской артиллерии», В.Х. Иениш в обучении стремился добить¬ся сочетания огня и маневра. Такое направление дея¬тельности Учебно-артиллерийского отряда могло пре¬вратить его в тактическую школу для всего флота. Од¬нако 7 сентября 1893 г. Виктор Христианович погиб вместе со всем экипажем броненосца «Русалка», которым он ко¬мандовал в летнем плавании. После его гибели тактичес¬кое маневрирование на отряде было похоронено в потоке рутинных стрельб учеников-комендоров. И документы не сохранили попыток его возрождения со стороны З.П. Рожественского или Н.И. Небогатова.
Кампания 1900г., как, впрочем, и предыдущая, прохо¬дила в напряженной борьбе З.П. Рожественского за ис¬правность кораблей отряда. Частые поломки изношен¬ных механизмов «Первенца», «Кремля» и номерных ми¬ноносцев раздражали адмирала. От быстроты исправлений поломок артиллерийского вооружения пря¬мо зависел успех выполнения плана стрельбы. Зиновий Петрович, получив временную независимость от порто¬вого начальства, постоянно «бил в колокола», сообщая о недостатках на самый верх начальникам ГМШ и ГУКиС. Он не постеснялся испортить отношения с ко¬мандиром Ревельского порта, контр-адмиралом П.Н. Вульфом, проявлявшим формализм и медлительность в ре¬монтных работах.
Резкие выражения командующего отрядом по поводу состояния машин «Кремля» и броненосца «Император Николай I», прибывшего в Ревель только 30 июля, вызва¬ли недовольство главного командира Кронштадтского порта С.О. Макарова. Создав комиссию для освидетель¬ствования «перекошенной машины» «Николая» и про¬верив действительную скорость «Кремля», СО. Макаров в докладе от 19 сентября 1900 г. пожаловался управляю¬щему министерством на явное усугубление З.П. Рожественским имеющихся недостатков.
П.П. Тыртов приказал сообщить командующему от¬рядом: «Предлагаю ему на будущее время в своих док¬ладах начальству пользоваться действительными фак¬тами и проверенными сведениями, а не вымышленны¬ми, которые в действительности не подтверждаются». Павел Петрович был вынужден также сдерживать слу¬жебное рвение З.П. Рожественского, направлявшего строевые рапорты одновременно ему и генерал-адми¬ралу. Справедливо заметив, что это «увеличивает пере¬писку», управляющий министерством потребовал рапор¬товать установленным порядком — через ГМЩ на имя генерал-адмирала. Но это не остановило командующе¬го: высшее начальство не должно было забывать о его плавании.
…
Осенью 1900 г. Учебный артиллерийский отряд был реорганизован в отдельную часть с включением в него Артиллерийского офицерского класса (38 человек посто¬янного и 30 — переменного состава), Артиллерийской школы для нижних чинов (132 человека постоянного состава, 920 учеников, 1000 вновь поступивших матро¬сов) и судовых команд. Для офицеров, предназначенных в башенные и батарейные командиры, при отряде созда¬ли краткие артиллерийские курсы. Отряд готовил ар¬тиллерийских офицеров и квартирмейстеров для всего флота, а комендоров и гальванеров — для Балтийского флота и Сибирской флотилии1. Постоянным начальни¬ком отряда назначили З.П. Рожественского, а его помощ¬ником — Н.И. Небогатова.
Артиллерийское отделение МТК постоянно поруча¬ло Учебному артиллерийскому отряду испытания образ¬цов артиллерийской техники. Среди них особое место на рубеже XIX—XX веков занимали дальномеры. С 1882 г. на вооружении флота состояли угломеры (микрометры) Люжоля, введенные благодаря энергии лейтенанта А.Я. Купреянова (в 1900 г. в чине капитана 1 ранга командо¬вал «Николаем I»). Для определения ими дистанции требовалось знание высоты рангоута корабля противни¬ка, а точность показаний была удовлетворительной в пре¬делах 2—3 кбт. Усовершенствованный лейтенантом А. К. Мякишевым угломер Люжоля оставался «совершенно не¬пригодным для больших дистанций»2, доступных оруди¬ям 90-х гг. XIX в. В 1893 г. МТК заинтересовался принци¬пиально новым дальномером — горизонтально-базисным, предложенным англичанами Барром и Струдом. В кампании 1899 г. дальномер Барра и Струда испытывался в Учебном артиллерийском отряде и показал «прекрасные результаты». Однако решение управляющего министерством о расширенных испытаниях двух дально¬меров в 1900 г. повисло в воздухе из-за стремления ГУКиС добиться снижения изобретателями их стоимости. В кампаниях 1901 и 1902 гг. дальномеры Барра и Стру¬да вновь испытывались в отряде и «вполне оправдали репутацию приборов лучшего назначения». Одновремен¬но выяснилось, что дальномер, предложенный германс¬кой фирмой Цейса, неудобен и нуждается в доработке. Тем не менее, настойчивость ГУКиС в экономии казен¬ной копейки привела к преступному промедлению в при¬нятии дальномера Барра и Струда на вооружение ко¬раблей флота. В 1903 г. он в очередной раз испытывался (!) в Учебно-артиллерийском отряде. К началу русско-японской войны лишь на некоторых кораблях эскадры Тихого океана имелись единичные экземпляры дально¬меров этой системы, прочно утвердившейся на всех бро¬неносцах и крейсерах японского флота.
Аналогичная ситуация, напоминавшая судьбу отече¬ственных радиостанций, сложилась с оптическими при¬целами, впервые с успехом примененными американс¬ким флотом в испано-американской войне 1898 г. Воло¬кита с выбором типа прицела (систем Мякишева, Гейслера, Апостоли, Перепелкина), вызванная нежеланием ГУКиС потратиться на приобретение готового или на отечествен¬ный опыт серийного производства, тянулась с 1899 по 1903 гг. Отдельные экземпляры прицелов проншк испы¬тания в отряде, но эти важнейшие приборы до войны успел получить единственный корабль флота — броне¬носец «Ослябя», к тому же опоздавший на театр воен¬ных действий... В кампании 1902 г. на броненосцах «Адмирал Уша¬ков» и «Генерал-адмирал Апраксин» впервые применя¬лись 47-мм учебные стволы вместо прежних 37-мм, что позволяло в 2 раза увеличить дистанции учебных стрельб. Это новшество удалось осуществить благодаря настой¬чивости З.П. Рожествснского, зато другие его важные предложения (о включении начальника отряда в МТК с совещательным голосом и о создании «инструменталь¬ной камеры» для выверки дальномерных приборов) так и остались на бумаге.
В 1902 г. новый старший артиллерист «Адмирала Уша¬кова» лейтенант А. А. Янович испытал установленные на броненосце приборы управления огнем системы Барра и Струда. Принятые в английском и японском флотах, эти приборы требовали завода механизма и были найдены слишком сложными и неудобными в эксплуатации по сравнению с отечественной системой Гейслера.
Своеобразной вершиной подготовки комендоров в Учебно-артиллерийском отряде являлись стрельбы на «от¬носительно большие дистанции», которые в 1900 — 1902 гг. велись по земляным сооружениям на о. Карлос с 25 —32 кбт. З.П. Рожественский полагал, что при этом легче оце¬нивались результаты, чем при стрельбе по морской цели: вздымавшиеся снарядами земляные столбы были гораз¬до лучше видны по сравнению со всплесками падений в воду. Верное, но опасное заключение: во время войны с японцами русским пришлось стрелять именно по морс¬ким целям при нерешенности вопроса пристрелки, осо¬бенно эскадренной, и при чисто умозрительном пред¬ставлении об эффективности своего огня.
В 1901 г. на отряде при стрельбе с дистанций 25—32 кбт пристрелку начинали 120-мм пушки, после чего все 254-мм орудия в порядке номеров производили по одно¬му выстрелу, за которыми следовал «беглый огонь». Та¬кой способ стрельбы, удобный в пределах досягаемости патронных пушек, совершенно не годился для расстоя¬ний более 50 кбт. Опытов же стрельб на максимальную дальность 254-мм орудий в Учебном артиллерийском отряде не производилось. Правда, это бы выглядело слиш¬ком «революционным» на фоне общепринятой практики эскадр Тихого океана и Черного моря, а также иностран¬ных флотов того времени.
…
...По окончании маневров и стрельбы Вильгельм, по¬здравлял своего коллегу, сказал:
— Я был бы счастлив, если бы у меня во флоте были такие талантливые адмиралы, как ваш Рожественский.
Это он говорил при Тирпице, который находился здесь же. Конечно, Вильгельм хитрил, но Николай поверил ему, и дорожа его мнением, счастливо заулыбался. Он снача¬ла расцеловал... великого князя Алексея Александрови¬ча, а потом — Рожественского. Адмирал, в порыве высокоподданических чувств, нагнулся, схватил царскую руку и крепко прильнул к ней губами, но тут же выпрямился и, желая усилить произведенное впечатление на короно¬ванного повелителя, твердо заявил:
— Вот бы когда нам повоевать, ваше императорское величество»1.
…
«Монаршее благоволение» и особенно зачисление в свиту (объявлены именно 26 июля 1902 г.) являлись ред¬кими отличиями для лиц всех чинов и ведомств, не обремененных унаследованной от предков особой близос¬тью ко двору императора. Можно сказать, что зачисление в свиту означало для Зиновия Петровича переход в выс¬шую (или близкую к ней) категорию подданных импера¬тора
…
Несомненно, что июльское «шоу» 1902 г., организо¬ванное Рожественским при участии, по долгу службы, своих подчиненных и (по сложившемуся обычаю) гене¬рал-адмирала и управляющего министерством, носило чисто показной характер.
…
Правда, меткая стрельба и уровень выучки экипажей произвели известное впечатление за границей. Но эти экипажи, как известно, отнюдь не являлись величиной по¬стоянной. Развитие разнообразных систем артиллерийс¬ких орудий уже давно требовало специализации учени¬ков-комендоров хотя бы по их калибрам и установкам. В сочетании с созданием учебных башен на берегу (как, например, было сделано в 60-х гг. XIX в.) специализация могла ускорить подготовку артиллеристов и освободить сравнительно новые корабли для боевых эскадр. На ко¬раблях таких эскадр совершенствовалась бы и квали¬фикация специалистов, в огромном числе занятых в раз¬личных учебных отрядах. Необходимость радикального сокращения последних уже в начале XX в. хорошо понимал СО. Макаров, предлагавший сэкономить средства для развития будущего боевого флота за счет получивших чрезмерное развитие учебных подразделений.
Став контр-адмиралом (IV класс исправленной пет¬ровской Табели о рангах), Рожественский приумножил свое скептическое отношение к старшим по службе. Так, знакомясь с материалами «Комиссии по организации береговой обороны государства», он не постеснялся оставить на полях такие прямолинейные и даже ядовитые ремарки, как «Анахронизм», «Младенцы», «Нечего ого¬род гнилью городить», «Запасы на период одной навига¬ции представляются им вещью немыслимой! А на желез¬ные дороги какое презрение у государственных людей!», «...Не имеется ли в виду подождать с организацией Либавской обороны до обнаружения намерений атакующе¬го неприятеля?» и т.п.
… http://nvs.rpf.ru/nvs/forum/files/2503/Uchebnyj_artillerijskij_otryad.doc
