По поводу –измов привожу цитату с разъяснением, надеюсь на понимание:
«Но умирающие с голоду составляли меньшинство трудящегося населения. В том числе и потому, что хозяевам жизни до зарезу нужен был труд большинства трудящихся. Да, хозяева жизни за этот труд самым возмутительным образом недоплачивали. Но им нужен был до зарезу этот интенсивный, возмутительно недооплаченный труд большинства. Потому что только до тех пор, пока это большинство убивалось у станков, домен, прокатных станов, могли создаваться необходимые огромные материальные ценности, без которых хозяева жизни а) не могли роскошно существовать и б) не могли защищать те национальные государства, в которых они были хозяевами жизни, от других национальных государств, в которых процветали другие хозяева жизни.
Так обстояло дело еще полтораста лет назад. Но теперь-то всё по-другому. А в ближайшее десятилетие всё изменится еще более радикально. И окажется (в сущности, это уже сейчас в какой-то мере имеет место), что хозяевам жизни не нужен до зарезу даже изнурительный и возмутительно недооплаченный труд большинства трудящихся отдельных стран и планеты в целом.
Пожалуйста, вдумайтесь в глубину и трагичность метаморфозы! Полтора столетия назад имели место одни отношения (назовем их отношениями А) между хозяевами жизни и большинством тех, кто трудился на той территории (в США, Англии, Германии, Франции, России), где эти хозяева жизни строили с большинством трудящегося населения той или иной страны эти самые отношения А.
А теперь между хозяевами жизни и большинством этих самых трудящихся США, Англии, Германии, Франции, России и так далее имеют место отношения Б.
Отношения А не имеют ничего общего с отношениями Б. Это принципиально разные отношения. Потому что в рамках отношений А хозяевам жизни в той или другой стране, как уже сказано выше, до зарезу нужен недооплаченный, изнурительный труд огромного числа людей, оно же — большинство трудящихся этой страны.
В рамках отношений А очень нужно, чтобы как можно больше людей (отсюда отношение к деторождению, к количеству граждан на территории) работало помногу и за минимальные деньги. Плохо то, что граждан заставляют работать как можно больше и что им недоплачивают. Но совсем не плохо то, что этот труд нужен. И даже очень нужен. А значит, и граждане очень, очень нужны.
Александр Сергеевич Пушкин, негодуя по поводу пассивности народов, писал:
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Пушкинское негодование и образность политической речи требовали того, чтобы «резать» и «стричь» было поставлено в один ряд. И потому связывающее их «или» не имеет значения содержательного противопоставления. Такая была эпоха.
А в рамках того, что мы обсуждаем, вопрос о том, «резать или стричь», имеет характер глубокого содержательного противопоставления. Потому что в рамках отношений А между элитой и народом стада (то есть большинство трудящихся) нужно именно стричь. То есть заставлять трудящихся при минимуме выделяемых им средств к существованию дать максимум продукта. И в стадах этих должно быть побольше овец, чтобы при стрижке получить побольше шерсти.
А в рамках отношений Б, которые уже вовсю маячат на горизонте, стада, то есть большинство трудящихся, не подлежат интенсивной стрижке при минимальном прокорме. Потому что шерсть эта уже не нужна, понимаете? И овцы в таком количестве не нужны. Вопрос, конечно, не в экологии — экологическую проблематику во многом выдумали. Факт состоит в том, что раз стада не надо стричь, то их надо резать.
>Вот, вот, с этого места поподробнее. И хотелось бы, без предвзятостей. Попробую, коротенько, изложить своё понимание проблемы.
Цитирую текст: Главный вызов, на который Россия должна немедленно дать ответ, — очевиден. Он состоит в следующем: внутри всего того, что формируется в качестве новой, весьма специфической глобальной реальности, ДЛЯ РОССИИ МЕСТА НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. КАК В ФОРМИРУЮЩЕМСЯ ОКЕАНЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ МЕСТА ДЛЯ БЕЛКИ, ЗАЙЧИКА ИЛИ ВОЛКА.
Складываясь, эта глобальная реальность как бы говорит России, ухмыляясь: «Я, милочка, складываюсь и складываюсь. А когда сложусь окончательно — ты умрешь окончательно. Потому что тебе нет места в том, чем я являюсь. Более того, ты — чуть ли ни главное препятствие, благодаря наличию которого я складываюсь не так быстро, как мне хочется. И потому я постараюсь разобраться с тобой окончательно еще до того, как сложусь. Но уж когда я сложусь — ты умрешь по самому факту моего окончательного оформления».
Так называемая элита России десятилетиями помогает сложиться тому, что приведет Россию к летальному исходу. Этой элите прямо объясняют, что она помогает складыванию того, что погубит страну. Но она упорствует, заглушая свою нечистую совесть (понимает ведь, паскуда, на что работает!) строительством элитных особняков как за рубежом, так и в пределах Отечества нашего и прочими гламурно-мертвяковскими пакостями.
Но и Россия в целом пока не осознала масштаба вызова. Она инстинктивно чувствует, что что-то складывается и, складываясь, ее на смерть обрекает. Она не хочет умирать. Она упирается, орет на все лады: «Не хочу!» Но что именно складывается и почему это, складываясь, ее на смерть обрекает, — она понять не решается.
Она подменяет это понимание незатейливыми проклятиями в адрес «американского гегемонизма», банальнейшими поношениями Запада. При этом шоу, на которых Запад поносят (яркий пример — так называемый «антимайданный марш» 21 февраля), построены именно по западным стандартам. А если точнее — то по американским стандартам карнавального шоу (кто не верит — может полюбоваться).
Так ведет себя наша буржуазия (сразу вспоминается фильм «Скромное обаяние буржуазии»), стремящаяся сочетать все западные прельстительности с риторической антизападностью.
>Вот, вот, с этого места поподробнее. И хотелось бы, без предвзятостей.
"Макросоциум (страну, народ) можно убить. Но возможен и другой исход, ничуть не менее, а, в общем-то, еще и более печальный. Макросоциум не находит ответ на вызов — и умирает по причине исторической несостоятельности. Историческая несостоятельность, она же — дряхлость и исчерпание, неминуемо влекут за собой умирание любого макросоциума, нашего в том числе.
Когда-то мы не боялись увидеть вызов и умели найти ответ. И что теперь?
Главный вызов, на который Россия должна немедленно дать ответ, — очевиден. Он состоит в следующем: внутри всего того, что формируется в качестве новой, весьма специфической глобальной реальности, для России места нет и не может быть. Как в формирующемся океане не может быть места для белки, зайчика или волка.
Складываясь, эта глобальная реальность как бы говорит России, ухмыляясь: «Я, милочка, складываюсь и складываюсь. А когда сложусь окончательно — ты умрешь окончательно. Потому что тебе нет места в том, чем я являюсь. Более того, ты — чуть ли ни главное препятствие, благодаря наличию которого я складываюсь не так быстро, как мне хочется. И потому я постараюсь разобраться с тобой окончательно еще до того, как сложусь. Но уж когда я сложусь — ты умрешь по самому факту моего окончательного оформления».
В каком-то смысле такой разговор напоминает сказку Андерсена «Снежная королева». В сказке мальчик Кай должен нечто сложить. А сложившись, это нечто должно было породить определенные последствия...
Так называемая элита России десятилетиями помогает сложиться тому, что приведет Россию к летальному исходу. Этой элите прямо объясняют, что она помогает складыванию того, что погубит страну. Но она упорствует, заглушая свою нечистую совесть (понимает ведь, паскуда, на что работает!) строительством элитных особняков как за рубежом, так и в пределах Отечества нашего и прочими гламурно-мертвяковскими пакостями.
Но и Россия в целом пока не осознала масштаба вызова. Она инстинктивно чувствует, что что-то складывается и, складываясь, ее на смерть обрекает. Она не хочет умирать. Она упирается, орет на все лады: «Не хочу!» Но что именно складывается и почему это, складываясь, ее на смерть обрекает, — она понять не решается.
Она подменяет это понимание незатейливыми проклятиями в адрес «американского гегемонизма», банальнейшими поношениями Запада. При этом шоу, на которых Запад поносят (яркий пример — так называемый «антимайданный марш» 21 февраля), построены именно по западным стандартам. А если точнее — то по американским стандартам карнавального шоу (кто не верит — может полюбоваться).
Теперь дегуманизация осуществляется в отсутствие стратегического противодействия и приобретает характер того самого океана новой гнусной реальности, в лоне которой нет места никаким обитателям суши, именовавшейся «гуманизм».
Какой ответ на этот беспрецедентно мощный и страшный вызов дегуманизации хочет дать Россия/РФ? И можно ли дать его, не имея этой самой заявки? Между тем, только этот ответ дает нам право на жизнь, право на исторические Веру, Надежду и Любовь,
=======================
Сейчас события в мире развиваются не по учебникам марксизма для домашних хозяек, выпускаемых в годы застоя....
