«Продержался» я всего месяц с небольшим, когда на флоте стало известно, что подводная лодка «К-1»
со вторым экипажем капитана 2-го ранга Юрия Дмитриева из состава дивизии контр-адмирала В. С. Каравашкина, находясь на бо-
127
евой службе в Карибском море и следуя для делового заход, в порт Съенфуэгос на Кубе скоростью 16 узлов, на глубине погружения 120 метров ударилась о юго-восточный склон банки Хогуа.Осмотром, произведенным в порту, установлено, что лодка получила повреждения носовой оконечности с торпед-ными аппаратами и торпедами в них по левому борту. Самое неприятное в том, что одна из поврежденных торпед имеет ядерный заряд, освидетельствовать который и тем более предпринимать какие-либо ремонтные работы на Кубе не-возможно. В то же время энергетическая установка исправна, и лодка способна двигаться самостоятельно.
В этих условиях командующий флотом принял решение возвращать «К-1» через весь океан в базу, сопровождая ее спасательным судном. Переход сквозь бурные воды Атлантики прошел хоть и трудно, однако без особых приключений так что уже в середине сентября я встречал лодку в Малой Лопатке, предварительно освобожденной ото всех кораблей, судов и плавсредств. Состояние «К-1» обследовала специальная комиссия, которая установила, что передние крышки трубы левых торпедных аппаратов и боевые зарядные отделения обеих торпед вмяты в прочный корпус и значительно деформированы. Извлечь торпеды невозможно.
Рассматривалось несколько вариантов освобождения: лодки от поврежденных зарядных отделений, состояние которых внушало серьезные опасения. В конце концов решили отрезать оба поврежденных аппарата (вместе с торпедами) от прочного корпуса и затем уничтожить их установленным порядком. Руководство всеми мероприятиями по ликвидации последствий аварии и обеспечению безопасности проводи-мых работ командующий флотом возложил на меня.
Разработать план предстоящей операции помогли Вла-дислав Зарембовский вместе с флагманским минером Бори-сом Мериновым, а также возвратившийся из отпуска и про-явивший недюжинную работоспособность Федор Воловик, что даже вызвало у меня сомнения в достоверности недавне-го диагноза.
Вскоре мы подготовили три смены лучших мичманов-га-зорезчиков, такелажников, крановщиков и дозиметристов, руководимых опытными инженерами. На автомобилях, в не-посредственной близости от места работы установили де-журство пожарных расчетов. Организовали прямую связь с командным пунктом флотилии. Оцепили Малую Лопатку, за-крыв въезд в нее специально занаряженным караулом. Егоркин принял свои меры по предотвращению утечки информа-ции. Экипаж Дмитриева не сходил с корабля, находясь во время работ по готовности № 1. Лодку сдифферентовали на
128
корму и, задрав нос, приподняли над водой поврежденные участки корпуса.
Прежде чем приступить к работам, мне пришлось реши-тельно пресечь многочисленные попытки понаехавших на-чальственных штурманов и гидрографов заняться разбира-тельством навигационной части происшествия.
Непосредственное руководство работами на причале у борта лодки осуществлял командир дивизии Валентин Каравашкин, чередуясь посменно со своим заместителем Влади-миром Пановым и начальником штаба Константином Мака-ровым. Я приезжал в Малую Лопатку практически на каж-дую пересменку, наблюдая, как постепенно обрезаются конструкции легкого корпуса, обнажаются изуродованные торпедные аппараты, и говорил подчиненным:
— Не спешить! Не волноваться! Никого не подгонять и самим не уставать! Понятно? Работайте спокойно и ничего с вами не случится.
А затем, обращаясь уже лично к насквозь промерзшему и от этого пританцовывающему на причале командиру диви-зии, добавил:
— Думаю, что Вам, Валентин Степанович, когда закончи- те эту эпопею, следует приступить к написанию мемуаров на тему: «Как я резал атомную бомбу».
Каравашкин, блестя золотыми зубами, понимающе улы-бался и, плотнее завернувшись в походную шубу, заверял, выкладывая в ряд на причале здоровенные куски породы кораллового рифа, вырезанные вместе с металлом из корпу-са корабля:
— Не беспокойтесь, товарищ командующий. Все будет тип-топ. А это Вам на память сувенирчики.
Беспокойства я, конечно, не проявлял, но и позволить себе уехать домой, хотя бы на пару часов, не мог. Так и провел в штабе те несколько суток, в течение которых бое-вые зарядные отделения торпед вместе с частью труб аппа-ратов были отрезаны от прочного корпуса, а лодка поставле-на на ровный киль. Отделение с обычной взрывчаткой вы-везли в сопки, где Борис Меринов ликвидировал его путем подрыва.
С ядерным зарядом дело обстояло сложнее. Его с вели-чайшей осторожностью уложили на специально изготовлен-ный ложемент в своеобразном саркофаге, залили цементиру-ющим составом и на тщательно подготовленном катере - торпедолове перевезли морем на техническую позицию, откуда вскоре отправили на Новоземельский полигон для ликвида-ции в подземной шахте. А куски кораллового рифа нашли себе достойное место за стеклами книжных полок мебель-ной стенки моего кабинета. На память!
129
Только после всего этого и позволил себе вздохнуть спо-койно, да и то относительно, поскольку сдерживать напор расследователей по штурманской части уже не было основа-ний. Как я и ожидал, навигационная сторона аварии оказа-лась тривиальной. Командир лодки капитан 2-го ранга Ю. Дмитриев, плавая в слабо изученном, изобилующем ри-фами, банками и представляющем серьезную опасность рай-оне, проявил беспечность и не выполнил ни одного требова-ния Корабельного устава по обеспечению безопасности. Эхолот и гидроакустический комплекс не использовал. Место определял только по американской радионавигацион-ной системе «Лоран-А», при этом оценки точности счисле-ния пути от штурманов не потребовал и определяться други-ми способами не заставил. В результате, имея фактическую невязку 8 миль, напоролся на банку.
Зазнаваться стали «океанские подводники» на дивизии у Каравашкина, чем и сам комдив порой грешит. Полагают, на-верно, что взяли уже Бога за бороду? Вот и дополагались! Такому командиру, как Дмитриев, видимо, не место в цент-ральном посту атомохода, хотя парень он в общем-то неплохой и после аварии действовал безупречно. Переживает сверх вся-кой меры! Однако переживать нужно до того, как... а не после. Неужели Валентину Степановичу становится трудно управ-ляться со своими четырнадцатью «подводными авианосцами»? Надо не спеша и тщательно разобраться, определиться, при-нять меры, а происшествие сделать достоянием широкого круга офицеров флотилии. Но и тянуть не следует, иначе свое решение мне навяжут вышестоящие начальники.
В таких раздумьях прошла последующая пара недель, когда однажды, обедая дома, вдруг почувствовал, как легонь-ко звякнули хрустальные подвески потолочной люстры. Жена даже внимания на это не обратила, но я немедленно взялся за трубку красного телефона.
— Совершенно верно, сработала Новая Земля. Поздрав-ляю Вас, — ответил мне оперативный дежурный флота.
— Неужели на слух восприняли? Невероятно!
Так закончилась эпопея с ликвидацией ядерного заряда аварийной торпеды. Только после этого решился напомнить командующему флотом о том, что мне вроде бы давно уже, в соответствии с планом, положено быть в отпуске.
— А кто за Вас останется? — раздался ожидаемый мною вопрос.
— Воловик? Но это же...
Пришлось убеждать, что Федор Степанович вполне рабо-тоспособен и ни на что не жалуется. Оставлять же за себя одного из командиров дивизий при здравствующем началь-нике штаба — непорядочно, негуманно, да и не соответству-ет уставу. К тому же бывает, что и врачи ошибаются...
