Удивительно, однако самые неожиданные открытия случаются там, где, казалось бы, все давным-давно открыто и изучено. Например, в нашем рассказе речь пойдет о трансарктической транспортной системе, к созданию которой Россия подошла вплотную на пороге ХХI века. Судоходство в российском секторе Арктики зародилось не год и не два назад. Каждую навигацию мощные атомные ледоколы проводят через бескрайние белые поля холодных северных морей караваны судов на арктическое побережье страны, Камчатку и Дальний Восток.
Но российские ученые, конструкторы и кораблестроители предложили качественно новую транспортную систему, главная особенность которой заключалась в том, что станет она подводной, а точнее - подледной. Теоретические расчеты красноречиво свидетельствовали о реальности задуманного, однако нашлись и скептики, изначально пустившие в отношении "арктической подводной трассы" славу "безнадежного дела". Но маховик реализации суперпроекта был уже запущен.
Соответствующий договор в середине 90-х подписали Санкт-Петербургское конструкторское бюро морской техники, "Севмашпредприятие" и акционерное общество, взявшее на себя снабжение Крайнего Севера продуктами и товарами. Северный флот должен был снарядить для доставки грузов на полуостров Ямал многоцелевую атомную подводную лодку второго поколения. Это год спустя, в 1996 году, этой АПЛ присвоят ныне известное многим почетное наименование "Даниил Московский". А тогда, почти десятилетие назад...
- Командира подлодки капитана 1-го ранга Петра Литвина мало заботили в те дни лавры первопроходца, - вспоминает участник того похода капитан 1-го ранга Владимир Мальцев, бывший заместитель командира по воспитательной работе, а ныне - главный редактор газеты Северного флота "На страже Заполярья". - Экипаж усиленно готовился к подледной боевой службе. Имея за плечами пять автономок, в шестую Петр Иванович собирался более чем тщательно: ведь предстояло идти в малоизученный мелководный район Карского моря, куда за всю послевоенную историю советского и российского подплава наши атомоходы не заходили.
Литвин переговорил со всеми флагманскими специалистами дивизии, командирами кораблей, хоть раз ходившими под лед. Советовался, получал консультации, даже спорил, в сотый раз выверяя "нарезанный" маршрут, проигрывая в кругу коллег ту или иную нештатную ситуацию. А тут еще "науку" (представителей акустического НИИ) с аппаратурой на борт посадили: предстояло идти под лед с полным техническим набором, чтобы ученые смогли вдоволь поэкспериментировать, используя новые акустические приемы.
Первым в череде тех, кто разделил вместе с Петром Ивановичем предавтономные тяготы, был командир БЧ-5 капитан 2-го ранга Евгений Юматов. Механиком в экипаж Литвина Евгений Николаевич пришел в начале 1995 года. К тому времени он уже прошел подледную автономку на этой же лодке, но в составе экипажа Героя Российской Федерации капитана 1-го ранга Сергея Кузьмина, был награжден орденом Мужества, в соединении атомных подводных лодок слыл специалистом, опыта которому не занимать.
Спокойный, хладнокровный, уверенный в себе Юматов денно и нощно готовил к предстоящей боевой службе и технику, и личный состав электромеханической боевой части. Проводил занятия по специальности, учения по борьбе за живучесть, приучал подчиненных думать и принимать в экстремальных ситуациях единственно верные решения. И подчиненных Юматов подбирал сам. Командир лодки и его старший помощник капитан 3-го ранга Андрей Шепеленко в "кадровую политику" механика не вмешивались. Кстати, отличительной чертой в характере Евгения Николаевича было умение спокойно работать с людьми. Он и сам не любил, когда кто-либо из начальства пытался его "построить". Считал, что лучше, когда вопросы решаются тактично, без нагнетания обстановки.
- Этим наш механик сильно поддерживал здоровый морально-психологический климат в коллективе БЧ-5, - вспоминает Владимир Мальцев. - Ведь в подледном плавании крайне важно, чтобы подводники моментально докладывали командиру о любых изменениях обстановки в отсеке и за бортом лодки, в характере работы техники. На атомоходе неоправданный риск в действиях либо чье-то ротозейство, промедление с докладом могут дорого обойтись экипажу. Командир подлодки и командир БЧ-5 должны знать о каждом нештатном звуке в отсеках, постороннем запахе.
В автономке же Юматов обходил корабль несколько раз в сутки. А всплытия АПЛ на Северном полюсе... Некоторые из них продолжались по пять-шесть часов. И здесь командир с механиком работали в одной связке.
На первом этапе боевой службы атомная подводная лодка Петра Литвина провела поисковую операцию, отработала множество других задач как в Баренцевом море, так и в дальней - океанской - зоне. Груза, который предназначался для полуострова Ямал, на борту тогда еще не было. За ним североморцы возвращались в базу.
На осуществление "трансарктического проекта" подлодка уходила поздно вечером, загрузив в первый отсек (по соседству с торпедами) тонн по пять сахара и муки. Курс - на Северный полюс. В расчетной точке АПЛ погрузилась на рабочую глубину. Старший на борту, командир дивизии атомоходов контр-адмирал Михаил Кузнецов, поставил перед экипажем, каждой боевой частью общую и персональные задачи, а после этого зачитали приказ о присвоении очередных воинских званий, и Михаил Юрьевич вручил десяти офицерам и мичманам "Даниила Московского" новые погоны.
В общем, в экспериментальную автономку подводники уходили в приподнятом настроении. За несколько суток "добежали" до кромки льда, по дороге установили контакт с иностранной субмариной (задачи поиска и слежения для экипажа АПЛ никто не отменял). Но только атомоход вошел под лед, как случилось непредвиденное: острый приступ аппендицита свалил начальника медицинской службы лодки старшего лейтенанта медслужбы Дмитрия Дахнова.
Командующий Северным флотом приказал немедленно возвращаться в базу.
За двое суток примчались в Североморск. Передали начмеда на берег, взяли другого врача и вновь - в море.
13 августа 1995 года "Даниил Московский" всплыл в полынье в приполюсном районе. Выбравшись на перекур в ограждение рубки, подводники увидели у ближайших торосов двух огромных белых медведей, внимательно наблюдавших за диковинной черной "рыбиной".
- Ничего себе туши! - удивлялись североморцы. - Килограммов эдак на пятьсот-шестьсот потянут.
Взрыв хохота раскатился в царившем над торосами безмолвии. Медведи решили, видимо, от греха подальше убраться.
- Эх, потопал "шашлык", - сокрушенно вздохнул кто-то...
И вновь погружение, затем всплытие, погружение, всплытие - по два, три, пять часов длительностью. И вперед - под многометровым льдом к намеченной цели.
А вскоре о боевом походе "Даниила Московского" (случай беспрецедентный!) узнали вся страна, весь мир. Когда в назначенное время лодка всплыла в Карском море, над рубкой атомохода завис вертолет, на борту которого находились съемочная группа ОРТ и заместитель командира дивизии АПЛ по воспитательной работе капитан 1-го ранга Иван Нидзиев. В тот же вечер телевидение передало россиянам ошеломляющую весть: трансарктический эксперимент по доставке грузов в подводном положении к берегам Крайнего Севера увенчался успехом. И выполнил поставленную задачу экипаж атомной подводной лодки "Даниил Московский" под командованием капитана 1-го ранга Петра Литвина.
Прибытие в ямальский порт Харасавэй атомохода Северного флота местные жители встретили, понятное дело, с особым восторгом. Кстати сказать, последними подлодками, которые видели в своей жизни харасавэйцы-старожилы, были... немецкие. В годы Великой Отечественной войны.
За время, что "Даниил Московский" стоял на рейде Харасавэя, на его борту побывало множество гостей. Посетили атомоход вице-президент газодобывающей компании Никита Дворец, конструктор и руководитель проекта от ЦКБМТ "Рубин" Михаил Дегтярев - родственник известного оружейника, сочинивший, кстати, в Харасавэе песню "Ямальская подводная": "То, что не под силу транспортным судам, сделают подводники, доложу я вам!". А летчик-космонавт Герой Советского Союза генерал-майор авиации Андриан Николаев и представитель Центра подготовки космонавтов Михаил Бурдаев, совершая экскурсию по АПЛ, сравнивали подводников с космонавтами, а океан - с безграничным космосом...
Быстро пролетели дни пребывания АПЛ "Даниил Московский" у берегов Ямала. Настал час, и атомоход вновь погрузился в глубины Северного Ледовитого океана и ушел на поисковую операцию. Боевая служба продолжалась...
В целом подводники выполнили на Северном полюсе одиннадцать всплытий и погружений в полыньях и разводьях. Накопили опыт подледного плавания в малоизученных в гидрографическом отношении и айсбергоопасных районах, а также в условиях мелководья южной части Карского моря. Капитан 1-го ранга Петр Литвин лично разработал и опробовал практические рекомендации для командиров других АПЛ при плавании и ведении боевых действий в арктических широтах. Но кроме этого североморцы доказали: освоить подводный трансарктический транспортный путь вполне реально. Вот так с их легкой руки "безнадежное дело" превратилось в "автономку XXI-го века". К сожалению, на сегодняшний день пока единственную.
Сергей Васильев.
