……
Однако подобное блаженство длилось не долго, поскольку пришлось мне вскоре выдержать еще один «удар форштевнем» — на этот раз не фигуральный, как при инспектировании, а фактический. Утром 19 сентября из Североморска по¬звонил начальник штаба флота Коробов. Он доложил, что минувшей ночью в море Альборан на перископной глубине атомная подводная лодка «К-53» столкнулась с советским транспортом «Братство». Обстоятельства и последствия уточняются. Главнокомандующий ВМФ приказал командующему Северным флотом прекратить отпуск, возвратиться в Североморск и руководить действиями по оказанию помощи аварийной подводной лодке. Мой самолет готовится к вылету с аэродрома Североморск-1 и приземлится в аэропорту Адлер ориентировочно в 13 часов.
Вот это удар! Как говорится, удар ниже пояса! Рассказав жене о случившемся, я предложил было ей продолжать лечение в санатории под опекой полковника Ронжина, однако Нина наотрез отказалась, заявив, что у нас общая судьба и оставлять меня одного в трудный час она не в состоянии. Таким образом, к вечеру мы уже переместились из бархатного великолепия черноморского курорта в неприглядную слякоть Кольской тундры, где по прибытии на свой командный пункт я принялся разбираться в обстановке и вырабатывать меры для оказания помощи и безопасного возвращения злополучной «К-53» со Средиземного моря в Баренцево.
Постепенно стало понятно, что транспорт-зерновоз «Братство» в полном грузу вышел из порта Сеута в Гибралтарском проливе для перехода на Черное море в порт Одесса. С отходом от берега судовая готовность была на транспорте снижена, заступила вахтенная смена. Радиолокационная станция не включалась, наблюдение велось только зрительное. До момента столкновения подводную лодку с транспорта никто не наблюдал. В результате транспорт «Братство» получил тяжелые повреждения. Часть грузовых трюмов у него оказалась затоплена, и зерно в них безвозвратно испорчено. Однако судно осталось на плаву, а экипаж удалось спасти благодаря близости берега и чрезвычайным мерам, предпринятым аварийно-спасательной службой Испании.
Естественно, что информация о непонятном столкновении советского транспорта в нейтральных водах поступила через Испанию в Министерство иностранных дел Советского Союза, а оттуда в правительство нашей страны, минуя Министерство обороны. Центральный командный пункт Генерального штаба длительное время оставался в неведении, поскольку какие-либо аварийные сигналы от подводных лодок туда не поступали. «К-53» донесла о столкновении лишь через 9 часов, чем вызвала справедливый гнев Маршала Советского Союза Д. Ф. Устинова и «втык» Главкому С. Г. Горшкову. А я понял, что очередного «строгача», если не более, на этот раз мне не избежать. И оказался прав.
Тем не менее необходимые меры оказались достаточными, и подводная лодка «К-53», несмотря на имеющиеся повреждения, через 12 суток своим ходом благополучно прибыла в Североморск, где ее уже ожидала комиссия, назначенная для расследования. Разбираться в печальной картине командирской глупости всегда противно, а рассказывать о ней сослуживцам трудно и муторно, однако необходимо, поскольку учиться предпочтительно все же на чужих ошибках, нежели на собственных. Поэтому попробую коротко изложить ход событий.
Многоцелевая атомная подводная лодка проекта 671 «К-53» в начале сентября 1984 года вышла из Гремихи для несения боевой службы на Средиземном море под командовани¬ем капитана 2-го ранга Юрия Скатова. Подготовка этого корабля к серьезному и длительному походу осуществлялась под непосредственным руководством командира «дружеской» дивизии контр-адмирала Виктора Горева при контроле со стороны командующего флотилией вице-адмирала Александра Устьянцева. Период подготовки совпал с внезапным инспектированием флота и работой адмирала-инспектора Бориса Ям-кового в Гремихе. Итоговую проверку готовности «К-53» осуществила группа офицеров штаба флота под руководством вице-адмирала Вадима Коробова, который в соответствии с установленным порядком по представлению контр-адмирала Владимира Лебедько лично произвел предпоходовый инструктаж командира «К-53», проверил наличие у него и правильное понимание боевого распоряжения на поход, разработанного офицерами оперативного управления и подписанного командующим Северным флотом.
К сожалению, в этом боевом распоряжении старшим на борту подводной лодки «К-53», ввиду недостаточного опыта самостоятельного плавания у штатного командира Юрия Скатова, был назначен командир однотипной подлодки капитан 2-го ранга Иван Пахомов, имеющий опыт несения боевой службы на Средиземном море. В целесообразности подобного «старшинства» никто из должностных лиц, готовящих подлодку к походу, не сомневался. В том числе и я, когда «подмахнул не глядя» типовое боевое распоряжение, не вникнув в его особенности.
Однако какой-либо дискуссии по поводу назначения старшего командира на борту «К-53» я припомнить не смог, хотя штатный командир дивизии, его начальник штаба и два зам-комдива по обучению командиров подлодок были в наличии. Любой из них мог бы возглавить поход, понимая, что Юрий Скатов идет на Средиземное море впервые. Магическое слово «опыт» в оценке способностей капитана 2-го ранга Ивана Пахомова всех нас очаровало. Сколько же можно твердить о том, что недостаток опыта у человека всегда преодолевает лишь сила разума!
Таким образом, подводная лодка «К-53» вышла на боевую службу, имея на борту двух командиров: штатного — капитана 2-го ранга Юрия Скатова и старшего — капитана 2-го ранга Ивана Пахомова. Переход через Баренцево и Норвежское моря, Северо-Восточную и Иберийскую зоны Атлантики они совершили скрытно, без каких-либо происшествий. 18 сентября управление действиями подлодки для несения боевой службы на Средиземном море по установленному порядку принял на себя командный пункт Черноморского флота. В этот день, находясь уже поблизости от Гибралтарского пролива, командир «К-53» получил несколько радиограмм с уточнением боевого распоряжения для действий на Средиземном море. Часть радиограмм содержала искажения. Поэтому Скатов решил на очередном сеансе связи в 1 час 15 минут 19 сентября, после форсирования Гибралтарского пролива, подвсплыть на перископную глубину в море Альборан для повторного приема якобы пропущенной информации.
Пахомов это решение утвердил. Однако оба командира не учли, что район всплытия в море Альборан весьма сложен и находится вблизи территориальных вод Испании. Через него интенсивным потоком проходят суда, следующие в Гибралтар, Сеуту и Танжер. Кроме того, тип гидрологии в этом море иной, нежели в Атлантике. Весьма вероятно, что слышимость шумов судов и дальность гидроакустического наблюдения за ними после прохода Гибралтарского пролива может существенно уменьшиться.
Тем не менее в 0 часов 58 минут оба командира прибыли в центральный пост. На подводной лодке была объявлена боевая готовность № 1. Прослушан горизонт. Гидроакустики доложили о наличии шумов трех судов. Капитан 2-го ранга Скатов назначил курс для всплытия таким образом, чтобы пеленги на все три шума менялись на корму подводной лодки. Однако при этом курс подлодки пересекал вероятную попутно-встречную полосу потока судов в Гибралтарском проливе практически под прямым углом.
Других мер безопасности командир не предпринял. Работу боевого информационного поста не организовал. Систематического измерения пеленгов и определения дистанций до обнаруженных целей не производил. Приборы управления торпедной стрельбой не использовал. Начал всплытие на перископную глубину, не убедившись в безопасности маневра. Капитан 2-го ранга Пахомов все это время находился в центральном посту, но неосмотрительных действий Скатова не пресек и сам бездействовал.
В 1 час 15 минут подлодка «К-53» всплыла под перископ. Видимость — 40 кабельтовых, ночная. Волнение моря — 2— 3 балла. Облачность — 9—10 баллов. Ходовых огней каких-либо судов, находящихся в опасной близости, капитан 2-го ранга Скатов не обнаружил и поэтому сразу же установил по кораблю боевую готовность № 2.
В тот же момент, после всплытия на перископную глубину, гидроакустик доложил о появлении шума цели № 4, пеленг на которую не менялся, а интенсивность увеличивалась. Однако командир опасность сближения с этой целью должным образом не оценил. К тому же он усомнился в точности своего путеисчисления и сосредоточил внимание на определении места подводной лодки, для чего периодически уступал бинокуляр перископа штурману.
В 1 час 30 минут цель № 4 вошла, видимо, в зону так называемой гидроакустической тени, и шум прекратился. Тем не менее ходовые огни транспорта «Братство», находившегося в опасной близости, были обнаружены в перископ штурманом, пытавшимся определить место подводной лодки по береговым ориентирам. Но только через 3 минуты штурман доложил о том командиру, а гидроакустик возобновил доклад об очень сильном шуме гребных винтов цели № 4.
Приняв эти тревожные доклады и осознав опасность, ка¬питан 2-го ранга Скатов попытался уклониться от нее срочным погружением, однако мера эта оказалась запоздалой и к успеху не привела. В 1 час 34 минуты подводная лодка «К-53» получила сильный удар в носовую часть, после чего начала быстро погружаться с дифферентом 15" на нос и была одержана только на глубине 60 метров.
После столкновения, находясь в состоянии сильнейшего стресса, командир подводной лодки не изъял и не опечатал навигационные и вахтенные документы, карты, планшеты. Не всплывая на поверхность, он удалился от потерпевшего судна, не убедившись в его безопасности, и донес о происшествии на береговой командный пункт только в 10 часов 50 минут.
В результате столкновения на подводной лодке оказался поврежденным легкий корпус, обтекатель и ряд приемников гидроакустического комплекса, щиты волнорезов торпедных аппаратов, крышка торпедопогрузочного устройства. «К-53» возвращена с боевой службы для аварийного ремонта. Вместо нее на Средиземное море пришлось посылать другую подлодку из числа сил боевого дежурства, способных решать внезапно возникающие задачи.
Подведение итогов работы комиссии по расследованию обстоятельств и причин очередного тяжелого происшествия осуществлял лично Адмирал Флота Советского Союза С. Г. Горшков, специально для этого прилетевший в Североморск. Комиссия пришла к заключению, что причиной столкновения является слабая морская и штурманская подготовка командира подводной лодки «К-53» капитана 2-го ранга Ю. Скатова, который пренебрег мерами предосторожности, выработанными хорошей морской практикой, осуществил безграмотный и необоснованный выбор места и времени всплытия в море Альборан, расположил курс всплытия поперек генеральному направлению потока судов в Гибралтарском проливе. Происшествию способствовали низкая организация службы на подводной лодке, отсутствие должного взаимодействия между боевыми постами и командными пунктами по линии старший помощник командира—вахтенный офицер— гидроакустик—боевой информационный пост—штурман. Кроме того, к числу причин, приведших к столкновению «К-53» с транспортом «Братство», следует отнести необоснованное назначение и бездействие старшего на борту подводной лодки капитана 2-го ранга И. Пахомова.
Вскоре последовал ожидаемый мной приказ Министра обороны СССР, где обстоятельства и причины происшествия были изложены точно и строго, а виновники наказаны по справедливости. Капитан 2-го ранга Скатов от самостоятельного управления атомной подводной лодкой отстранен и с занимаемой должности снят. Распрощался с командованием дивизией и контр-адмирал В. Горев. Ну а я получил очередной строгий выговор. Шутка ли? Два министерских «строгача» за какие-нибудь четыре месяцы службы! Вот тут, пожалуй, я впервые почувствовал, как в результате злополучного удара форштевнем покачнулась подо мной комфлотовское кресло.
....
