Счастье бывать среди действующей армии мне выпало в связи с тем, что подружился с журналистами интересного журнала "Солдат удачи", где работает немало людей религиозных и культурных. Редакция сделала мне предложение, которое было согласовано со штабом воздушных войск, и я был прикомандирован к 45-му полку. С воинами этого полка мне какое-то время довелось провести и на месте их постоянной дислокации — у "Матросской тишины", и во время их участия в боевых действиях в Чечне. Надеюсь, если Бог даст здоровья, и впредь быть с солдатами среди нужд и тягот воинских.
Ясно, что война — любая, в любом месте! — это юдоль скорби. И ясно, что верующему человеку, мужчине, тем более священнику, там как раз и уместно быть. Там такое поле для работы! Крестить солдат доводилось практически каждый день — от одиннадцати до восемнадцати человек. Вообще на войне, как выяснилось, атеистов не бывает. Совершенно не бывает! Есть лишь те, которые некоторое время барахтаются в атеизме. Но потом вся эта атеистическая шелуха очень быстро отпадает, и люди становятся нормальными...
Везде, где довелось бывать, просили освятить технику, вооружение. Очень отрадно было, что время от времени то в палатке, то на патронном ящике видел портреты Государя-императора, почитаемого среди наших воинов.
Я был свидетелем того, как один паренек-пулеметчик из Костромы, совсем еще юноша, 19-летний мальчик (у него на патронном ящике я видел портрет Государя-императора), сжег "Жигули" с четырьмя арабами, которые пытались прорваться через блокпост. И хотя расстояние от них до его пулеметного гнезда было слишком большое, но он все-таки попал во вражескую машину и спалил ее. Я спрашивал у него:
— Юра, ведь очень далеко, как же ты попал? Замечательным был его ответ:
— Я когда поближе, то просто так попадаю, а когда подальше, то крещусь — и тоже попадаю.
А креститься ему более некуда, кроме как на восток — туда, где Сталинград, где воевали за Родину его деды...
Приходилось общаться и с мирным населением: с чеченцами, с жителями других национальностей. Интересное наблюдение: с началом ведения боевых действий количество конфессий в этих местах резко сократилось — мне не довелось встречать никого, кроме православных и мусульман! А представители иных конфессий, называющие себя христианами, в соискании мученических венцов не участвуют. Поначалу их было достаточно много, а потом они как-то очень быстро все "рассосались". Правда, довелось встретить среди воинов двух иудеев — это замечательные мальчики Миша и Боря, один наводчик орудия, другой механик-водитель.
Должен сказать, что чем профессиональнее и отважнее подразделение, тем ярче в нем проявляется религиозность воинов. Это совершенно очевидно! Многие знают имя легендарного героя прошлой войны — капитана Непряхина, который практически только на свои средства экипировал и вооружил отряд, сражающийся в составе 45-го полка и выполняющий индивидуальные задачи. Так вот, одним из условий вступления в его отряд (где сражалось около двадцати москвичей) было безусловное исповедание Православия — то есть не просто наличие крещения, малого подвига исповедания — ношение креста, но еще и наличие духовника и непосредственная работа в той или иной православной общине...
И еще интересное наблюдение: на войне совершенно не обсуждают две темы. Пока я там находился, не слышал, чтобы говорили о выборах (хотя дело было в преддверии выборов в Государственную Думу). И еще не говорили о деньгах — это считалось неприличным. Не мужская какая-то тема.
Олег РАЗУМОВ, священник
(из выступлений на VIII Рождественских
образовательных чтениях)
