24 июня 1996 года умерла в Риге моя Мама. Из Санкт-Петербурга до Риги я добирался с большими трудностями, Латвия стала свободной республикой. У нас как что-то или кто-то становится свободным, так сразу возникают для простых граждан проблемы. После похорон мне стало очень плохо, дикая боль в районе почек пронзила меня и не отпускала. Приехал врач, сделал укол, боль прошла. Через четыре часа всё опять повторилось. Приехала скорая и отвезла меня в республиканскую больницу, где меня положили в коридоре на раскладушке, никто не подходит. Мне сказали: «Вы не гражданин, а следовательно можете лечиться только за свои деньги, первоначальная сумма 2000 долларов». Меня это предложение очень развеселило, т.к. такие деньги мне даже во сне не снились; иногда, правда, снились, но не более 100 долларов.
Пришла жена, мы посовещались и решили немедленно ехать в Санкт-Петербург. Вечером мы уже были в пути, на дорожку нам дали несколько шприцев и обезболивающее лекарство. Только отъехали, как у меня начался приступ, жена попросила спутников выйти в коридор, и первый раз в жизни всадила мне в мягкое место шприц – боль прошла. Едем дальше, выключили во всех вагонах свет, темно. У меня опять приступ. И вот тут я вспомнил Райкина «В греческом зале, в антисанитарных условиях…». Как на подводной лодке в сложных условиях, Пенелопа (так звать мою жену) опять мне всадила куда надо очередной шприц, боль прошла. В таких развлечениях мы доехали до Санкт-Петербурга, где было в это время похолодание до + 10 градусов, на перроне нас ждала санитарная машина, которая отвезла нас в военно-морской госпиталь.
Самое удивительное это то, что с приездом в Санкт-Петербург боль меня отпустила и больше никогда не появлялась. Десять суток меня обследовали и ничего не нашли, но при выписке лечащий врач, ехидно улыбаясь, сказал мне: «Поздравляю Вас, товарищ контр-адмирал, с аденомой предстательной железы!» Я спросил его, не надо ли мне в ближайшее время писать завещание и идти в церковь исповедоваться. Врач, уже без ехидной улыбки, ответил мне, что с ней можно дожить до 100 лет, а поэтому посоветовал завещание пока не писать. Кроме того он написал мне вагон и маленькую тележку рецептов и рекомендаций, вагон я оставил в госпитале, а тележку на всякий случай прихватил.
Прошло восемь лет. До ста лет я ещё не успел дожить, как начал чувствовать некоторый дискомфорт, если был в городе, то часто ругал власти за то, что многие общественные туалеты превратили в кафе или бутики. Ну, Вы понимаете, в чем дело… Меня это не устраивало. Я пошел к урологу проконсультироваться. Врач Светлана Была красавицей, умницей и большим чувством юмора. С шутками и иронией мы обсудили с ней мои проблемы. Я сказал, что хочу прооперироваться, чтобы в городе меня уже не интересовали кафе и бутики. Один только вопрос волновал меня, не стану ли я после операции мерином. Она залилась смехом, и я уже опасался, как бы чего с ней не случилось. Ответ был двоякий: 50 на 50. Тут же вопрос: «А Вы ещё разве можете?» Ответ: «Могу, могу, но только обязательную программу один раз в неделю и только с женой» Светлана опять залилась смехом, так что врачи тоже есть весёлые.
И вот я лежу в Медицинском университете в отделении урологии. Первые два дня обследования. Палата на четырех человек. Операция и лечение оплачены моим предприятием, где я работаю. В туалете грязь непролазная, кучи мусора, тараканы , унитаз инвалид 3 степени, дверь без крючка…
Я пожаловался начальнику отделения, приходит таджик – богатырь (брат хозяйка) и громовым голосом: «Кто тут Берзин, какой жалоб?»
Я ему говорю, чтобы он не орал, подошел к моей койке. Что он и сделал.
- «Возьмите, своих уборщиц, сантехников и идите в туалет, наведите порядок. Мы тут лежим не за спасибо, за всё заплачено. Всё понятно? Тогда кругом и с песней за дело!» Я не ожидал, но таджик-богатырь действительно без слов повернулся кругом и потопал за своим персоналом; правда, песни я не услышал, но настаивать на этом не стал…
Вечером пришел анестезиолог, осмотрел меня, задал несколько вопросов типа: не являюсь ли я алкоголиком или наркоманом. Я поспешил его уверить, что столь ценные качества у меня отсутствуют. От него я узнал, что анестезия будет местная, боли чувствовать не буду.
И вот утром меня переложили на тележку и быстро перевезли в операционную, начали готовить к операции, мне уже было за 70 лет…
Какие-то уколы, что-то прилепили к спине, легкая нирвана, я попросил сделать операцию хорошо, т.е. не сделать меня мерином, эта просьба их весьма развеселила. Как потом выяснилось, из-за этих слов я стал знаменит среди персонала, многие врачихи и санитарки приходили на меня посмотреть с загадочной улыбкой. Потом в то место, где должен был быть сделан разрез, потыкали иголкой, спросили меня: «Больно?» Я сказал, как Гагарин, поехали и задремал. Сквозь дрему я услышал: «Альфред Семёнович, все сделано ювелирно, можете приступать к обязательной программе!» Операцию делал начальник отделения Бягишев, а ассистировала ему Светлана. Низкий им поклон и всяческих им благ!!! И вот уже 2019 год, всё нормально, указания хирурга выполняю.
