В 1939 году инженеры А.К. Верещагин и В.Т. Сухоруков на базе взрывателя НВО-2 разработали более чувствительный и помехоус¬тойчивый магнитодинамический НВ генераторного типа для тор¬пед 53-38, получивший название НВС (неконтактный взрыватель со стабилизатором). НВС реагировал не на величину, а на скорость изменения вертикальной составляющей напряженности магнитно¬го поля корабля водоизмещением не менее 3000 т на расстоянии до 2 м от днища. Его чувствительность не зависела от уровня магнит¬ного поля в районе стрельбы. В 1940—1941 гг. НВС успешно про¬шел испытания, на которых было произведено большое количество выстрелов торпедами образца 53-38, после чего приказом НК ВМФ №00201 от 15.07.1941 года его приняли на вооружение ВМФ. Прав¬да, из-за начала войны на развертывание производства взрывате¬лей ушло много времени.
Боевое применение НВС началось на Северном и Черномор¬ском флотах в самом начале 1943 года. Полученные от промыш¬ленности торпеды имели латунные корпуса БЗО и уменьшенный примерно на 30 кг заряд взрывчатого вещества, но, кроме некон¬тактного взрывателя, оборудовались и стандартным инерционным. Вначале НВС оснащались только 53-38 и 53-38У, но впоследствии появились и «облегченные» БЗО с НВС для торпед 53-39 и ЭТ-80.
На Севере флотские минеры первоначально устанавливали 50% торпед с НВС на глубину 8 м (по приказу №00201-41 гидростат тор¬педы с НВС следовало устанавливать на 2 м больше значения осад¬ки ожидаемой цели), а 50% — на 4 м. Не прошло и нескольких ме¬сяцев, как с обоих флотов стали поступать доклады, где высказы¬валась неуверенность в том, что взрыватель срабатывает под раз¬магниченными кораблями. На СФ провели дополнительные испытания. Они показали, что НВС надежно замыкается на рас¬стоянии до 2 м от днища размагниченного корабля водоизмещени¬ем от 2000 до 5000 т, а магнитного поля транспорта водоизмещени¬ем свыше 5000 т достаточно для надежного срабатывания НВС на расстоянии до 3 м от днища. Тем не менее с лета установку глуби¬ны хода неконтактных торпед изменили на 5 и 6 м. В мае 1944 года ее в очередной раз сократили: 50% торпед стали устанавливать на 3 м, 50% — на 4 м.
По официальным данным, за войну подлодки СФ применяли неконтактные торпеды в 59 из 260 атак (29 — только неконтактны¬ми торпедами, 30 — смешанные залпы), израсходовав при этом 120 торпед с НВС. Попали в цель якобы 66 неконтактных торпед, из которых 47 сработали благодаря инерционному ударнику, и только 19 — благодаря неконтактному.
На Черном море неконтактному взрывателю доверяли меньше. Из 21 неконтактной торпеды, выпущенной в течение первого по¬лугодия 1944 года, 12 имели установку на глубину хода 2м, девять - 1 м, то есть при стрельбе по транспортам все они были обречены срабо¬тать как обычные контактные торпеды. Впрочем, не исключено, что неконтактный взрыватель все-таки сыграл положительную роль при стрельбе по быстроходным десантным баржам (за время вой¬ны на Черном море наши подводники потопили шесть БДБ), имев¬шим осадку 1,5—1,7 м.
Самый же большой конфуз произошел с НВС в октябре 1944 года на Балтике. 5 октября 1944 года в первой же атаке после годичного перерыва «Щ-407» не смогла торпедировать одиночно идущий гер¬манский транспорт. Причиной этого стала торпеда с НВС, которая взорвалась, пройдя половину дистанции. Впоследствии об анало¬гичных отказах доложили несколько командиров других субмарин. Происходило это из-за плохой герметичности взрывателя — попа¬давшая в него вода замыкала цепь. Кроме того, на «М-102» отмети¬ли случай самопроизвольного включения дистанционного предох¬ранителя НВС, из-за чего торпеда теоретически могла взорваться сразу после выхода из аппарата.
По результатам докладов, с конца октября командующий КБФ В.Ф. Трибуц принял решение прекратить использование торпед с неконтактным взрывателем. Об этом стало известно наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову. По его требованию специалисты НИМТИ улуч¬шили конструкцию предохранительного устройства. Своим прика¬зом №0892 от 7.12.1944 нарком озвучил суть проблемы, принятые им меры и предписал Военному совету КБФ продолжить исполь¬зование прибора НВС. Сам факт, что о проблемах взрывателя ста¬ло известно лишь почти спустя два года после начала его использо¬вания в боевых условиях, говорит о многом. Ясно, что ни програм¬ма его испытаний, ни применение на СФ и ЧФ в 1943—1944 гг. в условиях сильной ПЛО противника не позволили вскрыть важные недостатки, которые наверняка стали причиной срывов многих атак и ряда «успешных» докладов. Всего же за годы войны советский ВМФ использовал 243 неконтактные торпеды. По-видимому, все они были выпушены с подлодок (120 на СФ и как минимум 56 с середины 1943 года до середины 1944-го на ЧФ), так как данные о применении их торпедными катерами отсутствуют. Тем не менее даже в самом благоприятном случае неконтактный взрыватель име¬ли всего 15% выпущенных нашими подводниками торпед.
