На 2 флотилию должен был прибыть член Военного совета-начальник политического управления ВМФ адмирал Гришанов. Начальник политотдела 2 флотилии капитан 1 ранга Амбаров и его заместитель капитан 1 ранга Козырь пришли проверять бассейн, их там встретил флагманский специалист флотилии по физкультуре майор Петров. Амбаров посмотрел бассейн и стал давать указания Петрову: "Скоро у нас должен быть Гришанов, к его приезду всё покрасить, повесить новые занавески, чтобы были махровые халаты, махровые и простые простыни" Петров: "Всё это по штату не положено, а за свои деньги приобрести мне не под силу." Амбаров: "Для высокого начальства всё это нужно иметь". Амбаров обращается к Козырю: "Нужно, Владимир Николаевич, в политотделе скинуться на халаты по 10 рублей". Амбаров: "А где у вас холодильник, самовар ?" Петров в ответ поинтересовался: "Гришанов в бассейне будет плавать или чай пить?" Ответа не последовало. Приехал Гришанов, всех офицеров собрали в доме офицеров, где заслушивали командование дивизий и начальников политотделов. Выступил командир 25 дипл контр-адмирал Привалов, он рассказал как они борются на дивизии с пьянством, что организовали кружок трезвенников, что вызвало гомерический смех в зале. Вечером анонимщики звонили начальнику штаба 25 дипл капитану 1 ранга Ерофееву и просили записать в кружок трезвенников.
В 1979 г. был на 20 областной партийной конференции вместе членом Военного совета-начальником политотдела 2 флотилии капитаном 1 ранга Амбаровым, поехали в Петропавловск на его "Волге", он меня посадил рядом с шофёром, а сам сел на заднее сиденье, объяснил мне: "На Западе боссы ездят на заднем сиденье, а также так больше безопасности". По дороге он рассказал, что служил в аппарате Гришанова, что тот его заметил и однажды предложил его прогуливать по вечерам. Это выглядело следующим образом: Амбаров после работы приезжал домой, ужинал и к 20.00 подъезжал к дому Гришанова, тот выходил на улицу и они вместе гуляли и беседовали, и так почти каждый день.
9 июля 1979 г. ПЛ К-325 (командир капитан 2 ранга Валуев, старший на поход начальник штаба капитан 1 ранга Алкаев Н.Н.) убыла на боевую службу. За сутки до выхода я проверял вместе со штабом подводную лодку. Отсутствовал командир БЧ-2 капитан 3 ранга Ободовский. Этот человек пил на Северном флоте, продолжил пить на Тихоокеанском флоте. Капитан 2 ранга Лушин представил Ободовского к ордену за переход подводной лодки подо льдами, орден дали. Ободовский прибыл на лодку в самый последний момент. По этой личности я тоже обращался по команде, ответ: "Воспитывайте".
В 1979 г. проводили на учёбу в академию капитана 1 ранга Копьева, стало на дивизии меньше одним хорошо подготовленным, грамотным, волевым и честным командиром.
21 июля 1979 г. сообщили, что на ПЛ К-325, находящейся на боевой службе, умер начальник медицинской службы старший лейтенант Буераков. К-325 подошла и легла в дрейф в бухте Саранная. На торпедолове ТЛ-552 вышла группа офицеров, в том числе и я, для расследования этого чрезвычайного происшествия. Расследование показало, что и ранее Буераков допускал случаи пьянства в море, в том числе и на переходе с Северного флота подо льдами на Тихоокеанский флот. На этой боевой службе он напился 18 июля, ему было сделано внушение командиром ПЛ и заместителем командира по политической части, забрали у него спирт, а 19 числа его обнаружили в каюте в безсознательном состоянии, отравился снотворными таблетками, принятыми мерами спасти его не удалось.
Командующий 2 флотилии контр-адмирал Павлов приказал прибыть командованию дивизий к столовой 8 дипл, где нам обещали показать образцовое накрытие столов. Мы пришли в столовую; столовая грязная, порядка нет. Появился Павлов, сразу же принесли блюда с свежими огурцами и помидорами, шашлыки и зажареная целиком индейка. Всё это поставили на один стол. Это так называемая "матросская еда". Потом сами участники сели за этот стол и стали деликатесы поедать. Я ушёл в учебный центр на допуск КБР экипажа капитана 2 ранга Дорогина и в "поедании" не участвовал.
В воспитании самый главный принцип - это личный пример воспитателя ("делай как я"). Наши главные воспитатели - офицеры политработники были весьма далеки от положительного примера. Убеждали нас: "Не пьянствуйте, не воруйте, не прелюбодействуйте !" Но сами всё это делали. Наши начальники в общении допускали хамство, матерную ругань, необъективную оценку своих подчинённых. Часто назначали на высокие должности людей с низкими моральными качествами, недалёких, самодуров, ограниченных. Основным критерием при назначении была преданность КПСС и Советскому Правительству. Не Родине, а КПСС и Советскому Правительству. Пьяниц держали на подводных лодках годами, но если человек скажет хоть одно слово против Политбюро (например, что там все очень пожилые люди), то этих людей сразу же снимали с должности и назначали со значительным понижением или увольняли в запас. Очень часто кадровые и политические органы волновала национальность человека. Иногда это было просто камнем преткновения, доходящего до идиотизма. Командование дивизии постоянно занималось воспитанием командиров подводных лодок. Несмотря на большое количество боевых служб, командиров подводных лодок и других офицеров систематически посылали на учёбу в Военно-Морскую Академию. Наш политотдел, который возглавлял капитан 1 ранга Погребных В.М., много поработал в деле воспитания личного состава и укреплении боеготовности дивизии. Капитан 1 ранга Погребных В.М. и офицеры политотдела выходили на подводных лодках на боевую службу и отработку задач боевой подготовки в море. У меня остались о нём самые хорошие воспоминания. Заместители командиров по политической части наших подводных лодок в основном были добросовестными, ответственными и знающими своё дело офицерами.