Иду на Вы
Наш дивизионный механик, некто Моносов, ранее служил командиром БЧ-5 на десантном корабле. Корабль базировался в губе Пала, что у Полярного.
Однажды летом, когда из всех офицеров корабля на борту остался один механик, на корабль позвонил оперативный флота и приказал к определённому времени кораблю быть в Североморске.
Моносов попытался ему объяснить, что он механик и больше на корабле нет офицеров, но ОД объяснил ему, что механики тоже офицеры ВМФ и обещал ведро неприятностей, если корабль в срок не будет в Североморске.
Пошёл Моносов в штурманскую рубку, с тоской посмотрел на полку с лоциями и пособиями по навигации и созвал синклит из рулевых и сигнальщиков с вопросом «как доковылять до Североморска?».
Погода была хорошая, лето, солнце светило, видимость прекрасная и они снялись со швартовых. Правда, при отходе снесли пару леерных стоек у соседа гидрографа и помяли ему фальшборт, за что Моносов искренне извинился в мегафон перед вахтенным с гидрографа и клятвенно обещал устранить повреждения после возвращения. Из губы Пала вышли без приключений, а в Кольском заливе начались загадки. Нужно было рассчитать компасный курс, однако те скудные сведения по навигации, которые были даны Моносову в училище, давно испарились. Рулевые вынесли на мостик карту Кольского залива и вместе с сигнальщиками весь синклит начал гадать, как и куда идти и не загубить корабль. Северное колено прошли ориентируясь по приметным местам береговой линии и в кильватер за рыбаком. Однако траулер зашёл в губу Тюва и дальше, в Североморск проводника не оказалось.
На входе в среднее колено Кольского залива есть остров Сальный, в районе которого установлено одностороннее движение. Корабли, идущие с моря, оставляют остров Сальный слева. Так же поступают корабли выходящие в море.
На подходе к среднему колену, Моносов заметил, что встречных судов нет, и порадовался этому. А дело было в том, что в море собирался выходить крейсер, и движение по заливу было временно закрыто. Подойдя к Сальному, он прикинул, что по левому проходу путь до Североморска короче и вошел в него. В это время к острову Сальному, со стороны Североморска подходил крейсер.
Командир крейсера, увидев десантный корабль, у себя на курсе, решил не связываться с идиотом, застопорил ход и на всю катушку разрядился на оперативного дежурного флота, рассказав ему, что он думает о порядке в Кольском заливе.
Моносов благополучно разошёлся с крейсером и зашёл на рейд Североморска, отдал якорь и дал семафор дежурному по рейду «согласно приказанию ОД флота прибыл в Ваенгу. Для швартовки прошу прислать строевого офицера, подпись командир БЧ-5 Моносов».
Ни каких последствий для Моносова этот поход не имел и вскоре он был назначен дивизионным механиком на дивизион сторожевых катеров.
Арутюн Авовадзович Саноян или в шутку Авто Автозаводович а для повседневного обращения Сано, только что возвратился из отпуска. Глубинка Армении под Лениноканом, масса родни, вино, невеста, и всё это в разгар лета. Ещё заходя по трапу на борт плавбазы, Сано отметил знакомую суету, которая предшествует выходу катеров в море. На шкафуте плавбазы он столкнулся с командиром дивизиона, лицо которого выразило не поддельную радость при виде Санояна. Дело было в том, что в море нужно было отправить 4 катера, а только на 3-х были командиры. Летние отпуска и дежурства убавили количество годных для плавания командиров.
Через 10 минут радость комдива материализовалась на мостике чужого катера в виде одетого в походное обмундирование Сано.
Работа в море была знакомая. Между островом Кильдин и мысом Териберский по полигону бегал эскадренный миноносец, изображая конвой, а через низкую плотную облачность на него падали с высотных бомбардировщиков торпеды. 4 торпедных катера и 2 торпедолова обязаны были эти свалившиеся с неба торпеды выловить из воды. Торпедоловы брали их на свою палубу, а в задачу ТКА входило поймать торпеду после её продувки и всплытия, не дать ей потеряться или утонуть. Работа закончилась, попутно удалось выловить одну парашютную систему торпеды из шести парашютов и массы капроновых строп. Ей было положено утонуть, но она не очень спешила и была выхвачена из воды боцманом катера. Это был трофей, на который авиаторы претендовать не могли. Погода хорошая, работа выполнена, побежали в базу, настроение прекрасное.
Здесь надо отметить некоторые особенности торпедных катеров того времени. У них было 4 машины по 1200 лошадиных сил, 4 винта, 4 маленьких руля в потоке от винта и минимальный ход на 800 оборотах в 12 узлов. Инструкция не разрешала длительный ход на двух машинах, при этом скорость была примерно 8-9 узлов. Такие скорости мечта для многих рыбаков и купцов.
Швартоваться нужно было во вторую группу у левого борта плавбазы. Сано описал в бухте дугу, прицелился на место швартовки, и мурлыкая привязавшийся мотивчик, пошёл к месту швартовки. (На ТКА рулём управляет командир, а машинами старшина команды мотористов, который находится на мостике правее командира).
Пора было сбавлять ход, и он дал команду «две машины стоп».
Ни что не изменилось, и катер ходом 12 узлов шёл на группу стоящих впереди катеров.
Сано дал команду «четыре машины стоп».
Всё осталось без изменений, только старшина команды мотористов смотрит на Сано собачьими глазами и говорит «Товарищ командир, я не понимаю!».
До Санояна дошло, что он отдавал команды на армянском языке и русский уже вспомнить нет времени, и тогда он закричал так, что, не смотря на шум от дизелей, его услышали даже на борту плавбазы «делай как вчера!!!».
Старшина команды понял, в чём дело и буквально бросил все четыре машины на задний ход.
Дело кончилось погнутыми леерными стойками, помятой дымовой аппаратурой, разбитым привальным брусом, и…… большим всеобщим хохотом.