От serbenuk
К zas
Дата 10.06.2003 19:38:43
Рубрики Прочее; Современность; Байки;

Re: позвольте влезть!


Уважаемый zas! Не так давно я узнал что Вы пограничник. Могу представиться. С мая 1944 года по октябрь 1950 года я отслужил в порган-войсках КГБ СССР в высокогорных районах Тяньшаня на Китайско-Советской границе (провинция Синьцзянь).

ZAS, Вы не правы от А до Я. Эмоции хороши сами по себе. Но в политике, и в полемике о политике в особенности, им не место. Будем без кличек.

В любой вере есть фанатики. О чченцах. Я встречался с ними в Казахстане. Я знал кто их выселял в Феврале-44, и они это знали. Погран-войска КГБ СССР их выселялих. Не могу сказать ничего плохого о чеченцах. Я и мои сотоварищи проездом с границы в Алма-Ата по делам службы гостили и ночевали под их крышей без страха за свою судьбу. В их глазах не светилось чувство мести за переселение на ПМЖ.

Но вот умер Сталин и на наше несчастье Хрущеву при содействии мершалов и генералов, увешаных звездами и орденами, удался заговор пртив Берии. Так был смещен Маленков, Молотов и другие первые лица в Партии и в Государстве. За свою близорукость поплатился и Жуков.

Берия был убит без суда и следствия. Вам еще предстоит узнать эту правду, как и правду о "Курске".

Хрущевский партийный фанатизм (кодекс строителя коммунизма, вторая коллективизация личного коровьго стада) и его политический авантюризм (наговор на имя Сталина,бездумная и поспешная репортация чеченцев,ингушей и татар, освоение целины, осушение Аральского моря, - еще пацаном я видел Аральское море в августе 41 года проездом нашей семьи в Алма-Ата -, догоним и перегоним Америку по молоку и мясу, покажем Америке кузькину мать). За все это расплатились мы эпохой Брежнева и дурьей перестройкой Союзного хозяйства и Союного государства первым и последним Президентом СССР. Чечено-руской войной расплачиваетесь Вы.
От zas
К serbenuk (10.06.2003 19:38:43)
Дата 16.06.2003 14:29:01

Re: позвольте влезть!


>Уважаемый zas! Не так давно я узнал что Вы пограничник. Могу представиться. С мая 1944 года по октябрь 1950 года я отслужил в порган-войсках КГБ СССР в высокогорных районах Тяньшаня на Китайско-Советской границе (провинция Синьцзянь).
 Уважаемый Вацлав!!!! Да не пограничник я:))) Мне просто значки в качестве сувенира подарили... Про "награжден"- это пошутил я так. даже смайлики поставил...

От serbenuk
К zas (16.06.2003 14:29:01)
Дата 17.06.2003 05:27:57

Re: позвольте влезть!

СПАСИБО,zas!

Вацлав.
От Nuc
К serbenuk (10.06.2003 19:38:43)
Дата 10.06.2003 23:44:59

Купил я как-то книжку...

одного амеровского "эксперта" в одной смешной области. Читаю, читаю... ссылок полно под обоснованиями доказательств и позиции... Ну я не будь дураком глянул в референсы... Ба, что я вижу. Ссылки на самого себя, ранее опубликованные статьи и опусы. Сильно доказательно, и смех и грех.
Я великий выше вещал... смотри в догмах... Ой тоска, да и только.


Удачи...
От Илья
К serbenuk (10.06.2003 19:38:43)
Дата 10.06.2003 22:26:34

про чеченцев

>О чченцах. Я встречался с ними в Казахстане. Я знал кто их выселял в Феврале-44, и они это знали. Погран-войска КГБ СССР их выселялих. Не могу сказать ничего плохого о чеченцах. Я и мои сотоварищи проездом с границы в Алма-Ата по делам службы гостили и ночевали под их крышей без страха за свою судьбу. В их глазах не светилось чувство мести за переселение на ПМЖ.

Уважаемый Вацлав! Поскольку затронута тема чеченцев, да и война в Чечне краем затрагивалась не раз, привожу главу из моей уже упоминавшейся работы. Думаю, многим будет интересно ее прочитать, поскольку на многие затрагиваемые вопросы там есть ответ. Ну а мне будет небезынтересно услышать критические отзывы (только без эмоций прошу, по делу).

Илья.


2.4. Духовные основы воинских традиций в других культурных и религиозных группах.

Согласно вышеописанным представлениям нравственной психологии, да и вообще всей исторической науки, первоисточником духовных движущих сил воли человека всегда была и будет мировоззренческая система взглядов, основанная именно на духовных догмах той или иной веры, на системе духовно-нравственных ценностей и ориентиров. Для полного понимания сущности и истоков школы русского православного воинского воспитания необходимо рассмотреть воинские традиции иных культурных и этнических групп, национально- и культурообразующим наследием у которых было иное вероисповедание. У разных этнических групп с иными, чем у православных народов, вероисповеданием, в основах воинских традиций лежат действия иных духовных и душевных сил. Для этого достаточно провести сравнительный анализ на нескольких примерах.
Первое и очень сильное сравнение, которое напрашивается в данном случае, можно найти в недавнем прошлом в литературных творениях классиков русской культуры. Речь идет о Кавказкой войне, которая, впрочем, в той или иной форме продолжается я и по сей день. Россия в середине XVIII века столкнулась с полудикими кавказскими народами, в своем большинстве совсем незадолго до этого принявшими Коран. По причине их недавней «мусульманизации», влияние учения пророка Мухаммета сказалось на их нраве мало, они в большинстве своем оставили все прежние дикие привычки и пристрастия, например, они как и прежде продолжали возделывать виноград, делать и пить свое вино – чихирь, им упиваться, что недопустимо для правоверного мусульманина. Вот как А.С. Пушкин описывает горского разбойника и его жизненные ценности в своем романтическом «Кавказском пленнике»:

Черкес оружием обвешен;
Он им гордится, им утешен;
На нем броня, пищаль, колчан,
Кубанский лук, кинжал, аркан
И шашка, вечная подруга
Его трудов, его досуга. (…)
Его богатство – конь ретивый,
Питомец горских табунов,
Товарищ верный, терпеливый.
В пещере иль траве глухой
Коварный хищник с ним таится
И вдруг, внезапною стрелой,
Завидя путника, стремится;
В одно мгновенье верный бой
Решит удар его могучий,
И странника в ущелье гор
Уже влечет аркан летучий.
Стремится конь во весь опор
Исполнен огненной отваги;
Все путь ему: болото, бор,
Кусты, утесы и овраги;
Кровавый след за ним бежит,
В пустыне топот раздается;
Седой поток пред ним шумит –
Он в глубь кипящую несется;
И путник, брошенный ко дну,
Глотает мутную волну,
Изнемогая, смерти просит
И зрит ее перед собой…
Но мощный конь его стрелой
На берег пенистый выносит.

Здесь в несколько строк уместилась вся психология горца-разбойника: и трусливое нападение из засады, и мучение уже беззащитного пленника. Но далее можно найти уже другое отношение к случайному путнику:

Когда же с мирною семьей;
Черкес в отеческом жилище
Сидит ненастною порой,
И тлеют угли в пепелище;
И спрянув с верного коня,
В горах пустынных запоздалый,
К нему войдет пришлец усталый
И робко сядет у огня, -
Тогда хозяин благосклонный
С приветом, ласково, встает
И гостью в чаше благовонной
Чихирь отрадный подает.
Под влажной буркой, в сакле дымной,
Вкушает путник мирный сон,
И утром оставляет он
Ночлега кров гостеприимный.

Между семейным радушием и разбойным нападением у горца нет никакого противоречия. Поэтому русскому так трудно отличить горца "мирного" от "разбойника". Обманувшись дружелюбием у семейного очага, русский может даже устыдиться своей воинственности и начинает судить о горцах, как о миролюбивом и добром народе. Но это до тех пор, пока не столкнется с вооруженным горцем на горной тропе или не отсидит в заложниках. Увы, избавление от романтического взгляда дорого стоило многим русским, воевавшим в Чечне, так и иным журналистам, сочувственно писавшим о национально-освободительной войне чеченцев. Им понадобилось посидеть в чеченском зиндане, чтобы изменить свою точку зрения. Наверно, проще и безопасней сперва было почитать классиков русской литературы.
В том же Пушкинском "Кавказском пленнике" можно найти описания, как невинная забава-игра превращается у горцев в кровавое побоище.

Но скучен мир однообразный
Сердцам, рожденным для войны,
И часто игры воли праздной
Игрой жестокой смущены.
Нередко шашки грозно брешут
В безумной резвости пиров,
И в прах летят главы рабов,
И в радости младенцы плещут.

Последние строки говорят об убийствах беззащитных пленников на глазах подрастающего поколения будущих разбойников. Из опыта чеченских кампаний известно множество примеров издевательств над русскими пленными, которые поручались подросткам и даже детям.
В своем «Путешествии в Арзум» в более зрелом возрасте Пушкин пишет о горцах уже без особого романтизма. «Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; Аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги. Дружба мирных черкесов ненадежна: они всегда готовы помочь буйным своим единоплеменникам. Дух дикого их рыцарства заметно упал. Они редко нападают в равном числе на казаков, никогда на пехоту и бегут, завидя пушку. Зато никогда не пропустят случая напасть на слабый отряд или на беззащитного. Здешняя сторона полна молвой о их злодействах. Почти нет никакого способа их усмирить, пока их не обезоружат, как обезоружили крымских татар, что чрезвычайно трудно исполнить, по причине господствующих между ими наследственных распрей и мщения крови. Кинжал и шашка суть члены их тела, и младенец начинает владеть ими прежде, нежели лепетать. У них убийство – простое телодвижение. Пленников они сохраняют в надежде на выкуп, но обходятся с ними с ужасным бесчеловечием, заставляя работать сверх сил, кормят сырым тестом, бьют когда вздумается, и приставляют к ним для стражи своих мальчишек, которые за одно слово вправе их изрубить своими детскими шашками. Недавно поймали мирного черкеса, выстрелившего в солдата. Он оправдывался тем, что ружье его слишком долго заряжено».
Нарисована Пушкиным картина в точности соответствует тому, с чем столкнулась российская армия в Чечне. Русские жители Чечни также смогли убедиться, что горцы, лишенные уз российской государственной и, следовательно, властной руки, предотвращающей беззакония, превращают убийство «в простое телодвижение». Пушкинское представление о горцах с большой точностью совпадает с описанием М.П. Лермонтова. В «Герое нашего времени» в рассказе «Белла» есть целый ряд зарисовок, показывающих кавказцев, их взаимоотношения между собой и русскими. Один из эпизодов – осетины, подгоняющие быков, запряженных в повозку. Делают это таким образом, чтобы полупустая повозка двигалась с большим трудом. На это Максим Максимыч говорит: «Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? Быки то их понимают, запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки ни с места… Ужасные плуты! А что с них возьмешь?.. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще деньги с вас возьмут за водку». Здесь фиксируются две кавказские черты: готовность поживится за счет приезжего, не знающего местные расценки и использование непонимания русскими их языка. В другом месте повести говорится. Как Азамат за деньги, предложенные Печероным, на следующую же ночь утащил из отцовского стада лучшего козла. Мы видим среболюбие в сочетании с воровской лихостью и бесшабашностью. Необходимо отметить, что радушие и гостеприимство на Кавказе носят совершенно иной характер, чем в России. «У азиатов, знаете, обычаи всех встречных и поперечных приглашать на свадьбу». Это радушие не есть следствие особой благожелательности и человеколюбия. Это скорее стремление приподнять себя в собственных глазах, а также похвастаться перед родственниками и кунаками многочисленностью застолья. Следующая оценка Максима Максимыча, более десяти лет служившего в Чечне, такова: «Вот, батюшка, надоели нам эти головорезы; нынче, слава Богу, смирнее; а бывало, на сто шагов отойдешь за вал, уж где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди - либо аркан на шее, либо пуля в затылке». Убийство и похищение людей на Кавказе было, таким образом, проявлением какой-то особой удали, составляющей часть национального характера, - своеобразный «спорт» вроде охоты. Казбич убивает отца Бэлы и Азамата, зарезав его, как барана. И даже не подумал проверить его причастность к похищению так любимого им коня. Так мстят «по-ихнему». Вообще здесь не любят разбирать обиды и судить, кто прав, кто виноват. Когда Азамат вбегает в саклю и говорит, что Казбич хотел его зарезать, все тут же хватаются за ружья - начинаются крик, стрельба... Что было на самом деле, никого не волнует. Образ Казбича многое говорит о психологии горца: «Бешмет всегда изорванный, в заплатках, а оружие в серебре. А лошадь его славилась в целой Кабарде, - и точно, лучше этой лошади ничего выдумать невозможно». Не потому ли в советское время предметом гордости горца были дорогая шапка и кожаная куртка, а теперь - автомобиль? При чудовищной неустроенности, нечистоплотности во всем остальном. В горских обычаях воровство и грабеж не считаются преступлениями. Напротив - частью удалой разбойной жизни. Максим Максимыч говорит: «Эти черкесы известный воровской народ: что плохо лежит, не могут не стянуть; другое и не нужно, а все украдет...». Следует оговориться, что черкесами и «татарами» здесь называются все горцы, включая чеченцев, а «татарской стороной» - затеречные территории. Собственно чеченцев русские времен Кавказской войны характеризуют очень нелицеприятно. Так, в очерке «Кавказец» Лермонтов словами русского офицера-ветерана говорит: «Хороший народ, только уж такие азиаты! Чеченцы, правда, дрянь, зато уж кабардинцы просто молодцы; ну есть и между шапсугами народ изрядный, только все с кабардинцами им не равняться, ни одеться так не сумеют, ни верхом проехать».
В указанном очерке Лермонтов показывает, как русский офицер за годы долгой и тяжелой службы постепенно перенимает горские ухватки в одежде и манерах, начинает любить Кавказ как поле своего поприща - становится знатоком горских обычаев и психологии, что и дает понимание врага и даже изучает местный язык О горском характере, зафиксированном Толстым, говорит повесть «Хаджи-Мурат». Известный «полевой командир» имама Шамиля переходит на сторону русских и тепло встречен бывшими врагами. Хаджи-Мурату оставляют оружие, телохранителей и даже право совершать верховые прогулки по окрестностям. В одну из таких прогулок Хаджи-Мурат меняет свои планы и совершает побег, убив четверых казаков. И потом вместе с телохранителями отстреливается от преследователей и погибает. Русским такая перемена в поведении и такая черная неблагодарность совершенно непонятны. И Толстой пытается реконструировать мотивы поступков Хаджи-Мурата. Вывод, который можно сделать из этой реконструкции, состоит в том, что бывший соратник Шамиля обеспокоен только судьбой своей семьи, оставшейся в горах, и совершенно не намерен принимать в расчет какие-либо интересы русских или как-то учитывать оказанный ему прием. Очевидно, что именно эта особенность подвигла русских во время Кавказской войны брать в крепости из горских селений аманатов – особо уважаемых стариков или детей – в качестве гаранта мирного поведения их родственников. Безусловно, положение аманатов было несравненно безопаснее положения захваченных горцами русских заложников, которых даже кормить считалось у горцев грехом. В связи с этим уместно вспомнить уроки Кавказской войны. В первый ее период петербургские власти пытались горцев примирить уступками и подарками. Но по своей разбойнической сущности, кавказцы воспринимали эти действия как проявление слабости, и только все больше и больше наглели. Но вскоре для русских это стало очевидным и командирами, прежде всего генералом Алексеем Ермоловым примененные методы ведения войны позволили усмирить Кавказ. Но в том-то и дело, что горские народы были усмирены не сколько силой оружия. Как известно, опыт малых и больших партизанских войн показывает, что народ, не смириться с вооруженным противником и будет всячески использовать любую возможность для нанесения ему вреда, до тех пор, пока не будет покорен морально. Так и произошло после окончания Кавказской войны. Горцы, потерпев военное поражение, получили возможность убедиться на собственном опыте, что русский солдат пришел не поработить их народы, русский не испытывает к ним никакой неприязни и ненависти, несмотря на причиненные обиды. Русский Государь проявил настоящее христианское милосердие, помиловав бывших врагов и их командиров. Как известно, после своего пленения неприменимый и непобедимый предводитель горских отрядов имам Шамиль был не только не казнен, но и отпущен на свободу. Дети Шамиля обучались за казенный счет, а сын его – был принят в императорский пажеский корпус. Многие горцы верой и правдой служили Царю. Из них были сформированы части и в числе личной охраны Императора служили горцы.
На примере сопоставления нравов кавказских народов, недавно «омусульманенных» или же вообще не мусульман, ми видим яркий контраст с духовно-нравственным обликом русского воинства. Для горца иноплеменник – зачастую собака, и ценность его жизни равна сумме выкупа, который можно за него получить, тогда как для православного русского солдата и офицера враг до тех пор будет таковым, пока с оружием в руках намеревается воевать. Беспомощный и безоружный противник – уже врагом не является, к какой бы он национальности не принадлежал. У русских главной воинской добродетелью во все времена считалась честь и отвага, проявленные в защите Отечества и своего народа. Отвага же и удаль у горцев – непременный атрибут при грабежах и разбое. Но какую же можно увидеть перемену в разбойничьих нравах кавказцев, обращенных в христианство. Как уместное тому доказательство – родственный черкесам, чеченцам и кабардинцам кавказский народ – грузины – в средние века принявшие христианство очень близки русским не только в культурной традиции, но по духу. Великий полководец, сын грузинского народа граф Багратион сказал замечательные слова: «Я грузин – но я русский!». Даже не смотря на возведенную проамериканским режимом Шеварнадзе стену между братскими народами в постсоветском пространстве, грузины не забывают о своем духовном родстве. Например, грузинское радушие и гостеприимство может на первый взгляд показаться сродни описанному гостеприимству диких горцев. Но это на первый взгляд. В своей основе оно происходит от истинного христианского человеколюбия и непременно бескорыстно. Так, многим офицерам российской миротворческих войск, расквартированных в Грузии известна своего рода проблема, связанная с выходом в город солдат контрактников. Нередки случаи, когда солдаты не возвращаются в положенное время в часть, поскольку радушные грузины чуть ли не силой тащат русского в гости, поют его вином и угощают, и долго его не хотят отпускать, каждый раз для этого используя тот или иной предлог.
Еще в XVIII веке, Пушкин, задавшись вопросом, «Что делать с кавказским народом?» видит только два пути: геополитический – отсечение Кавказа от Турции, и культурный – приобщение к русскому быту и проповедание христианства.
От serbenuk
К Илья (10.06.2003 22:26:34)
Дата 11.06.2003 13:16:46

Re: про чеченцев (-)
От serbenuk
К serbenuk (11.06.2003 13:16:46)
Дата 11.06.2003 13:17:56

Re: про чеченцев

Уважаемый Илья. Если я не ошибаюсь, национальны вопрос в стране Россия на нашем Форуме принимает Цивилизованные формы. От москалей с хохлами перешли на чеченцев и русских.

С интересом прочитал вашу работу. Спасибо. Поскольку затронут чечено-русский национальный вопрос задам Вам один вопрос.

Вам наверно известно, что в состав первого образования СССР (1924 год) входили четыре суверенных республики: УССР, БССР, РСФСР и Закавказская СФСР. За годы всесильного Сталина из состава РСФСР на равных правах с Украиной и Белоруссией, и собственно с Россией, в Союз ССР перешли казахи, киргизы, узбеки, таджики и туркмены. То же самое случилось и с Закавказской Федерацией. Баку, Ереван и Тбилиси пополнили число столиц суверенных республик СССР. До 1936 все выходцы из России были автономными республиками. Ни татары Волги, ни татары Крыма такой участи не удостоились.

С уважением, serbenuk