От kregl
К All
Дата 17.07.2014 09:14:21
Рубрики Байки; Дальше некуда;

Виктор Викторович(+)

Здр!

Наткнулся тут на:
------------------------
http://avmalgin.livejournal.com/749172.html

Язык дан нам для: 1) Выражения своих мыслей. 2) Сокрытия своих мыслей. 3) Сокрытия отсутствия своих мыслей.
Две первые данности требуют чувства языка, владения им. Третья данность требует врожденной или выработанной способности пускать пыль в глаза.
Есть писатели, которые иногда напоминают прапорщиков на параде, немного ошалевших от своей строевой и половой потенции. Эти орут глухарями на току – не только охотника не слышат, но и самих себя. То есть, про себя они одно четко слышат – то, что орут громко, громче соперников! Часть из таких болеет обыкновенной литераторской молодостью – эти вылечатся. Но большая часть – обыкновенно глупа. Чем глупость громогласнее, тем она выглядит менее глупой, ибо широко известно, что вор должен кричать «Держи вора!!!» во весь голос, - иначе не отведет от себя подозрений. И потому, если глупость достаточно хитра и хочет себя скрыть, но она обязана быть оглушающей.
Теперь – в конце ХХ века – доктор приходит к вам и спрашивает: «Пьете? Курите? К чему аллергия?.. Так, хорошо. Двадцать уколов вам в попку!» Я застал времена, когда доктор начинал с: «Высуньте, пожалуйста, (покажите) язык… Так, хорошо! Теперь скажите: «А-а-а!» Молодец! Закройте пасть!» И все в отношении алкоголя, курева, антибиотиков доктору становилось ясно без словесных вопросов – через грешный твой язык и одно единственное «А».
Наши литературные врачи – имею в виду критиков, которых не люблю, - пошли по стопам нынешних медицинских докторов. Они задаются массой словесных вопросов: мифист писатель или бытовист? Поддерживает почины или нет? В середине НТР-овской струи идет или только турбулентно завихряется у стенки трубопровода? Ну, и без долгих колебаний – двадцать уколов в попку!
А надо-то без всяких вопросов на язык посмотреть: там же все про писателя написано черным по белому.
Сколько выходит монографий о современных прозаиках! И ни в одной не прочитал главы «Язык Юрия Трифонова», «Язык Виталия Семина»… А почему? А потому, что рассуждать про проблемы, идеи, сюжеты, мифы во сто крат проще. И во сто крат интереснее для самовыражения. Ведь наши критики в первую очередь озабочены тем, писатели они или не писатели? На уровне «Быть или не быть?» озабочены. Вот только что вышла книга Е.Сидорова «Время, писатель, стиль». Если на 318 страницах вы отыщите 20 упоминаний слова «язык», то я дам вам конфетку. А сама книга написана отточено, умная, смелая (по нашим канонам) до дерзости – такие устоявшиеся имена иногда против шерстки поглаживает Евгений Юрьевич, что…
Короче говоря, написать главу о языке Трифонова – работенка адская. Мне-то полегче будет. Попробую совершить такую работенку на примере здравствующего автора, которого чрезвычайно нежно и широко любит «Литературная газета», выдавая нам простыню за простыней его тексты и зачиная дискуссии на основе его романов. Дело об Александре Проханове.
Берем «Литературную газету» за 27 июля сего года и разбираем первые три строки – нам их для начала вполне хватит – текста под романтическим названием «Всплывать под перископ!»
Итак, зачин:
«Лодки у пирсов черные, распластано-длинные. Словно броня, окунувшись в море, продлевает гранитные скалы. Уткнулись в каменную грудь угрюмой северной базы. Затуманены льдистым дыханием.»
Синтаксис трогать. Не будем. Он. Прерогатива автора. Так. Он выражает. Свою экспрессию. Пройдем по словесам.
Ежели корпуса лодок «затуманены льдистым дыханием», то «черные» уже неточно, ибо корпуса густо заиндевели. (Мельчит Конецкий, придирается!) Ну, а что такое «распластано-длинные»? Блинами попахивает… А бывают длинные блины? Не видел. «Распластанными» были броненосцы времен Цусимы – так про них, во всяком случае, можно было выразиться. Но подводные лодки через блинные ассоциации?..
«Словно броня, окунувшись в море, продлевает гранитные скалы». Чья броня? Подводных лодок? Они ее от веку не имели, ибо она им нужна, как кашалоту галоши. И об этом в научно-технический век знают не только дошкольники, но и лесные ежи.
«…окунувшись в море…» Нет в базе моря. База в укромненькой бухте, а сама бухта в заливе, а уж залив – в море, но это – бог с ним. Посмотрим-ка С.Ожегова на «ОКУНУТЬ». «Погрузить в жидкость. О к у н у т ь п а л е ц в в о д у». Итак, броня у А.Проханова способна окунаться в воду и при этом еще и «продлевать гранитные скалы». Смотрим «ПРОДЛИТЬ, ПРОДЛЕВАТЬ, ПРОДЛЕНИЕ – сделать более длительным, увеличить срок чего-н.» Здесь, вероятно, следует ПРОДОЛЖАЕТ. («Эта дорога – продолжение магистрали».)
«Уткнулись в каменную грудь…»
Кабы «откнулись», то их с мели надо было бы снимать: там приливо-отливы около пяти метров. Ну, а командиров, которые «уткнулись», - под трибунал. (Опять Конецкий придирается по мелочам, используя знание материала!)
«Уткнулись… в грудь… базы». Нет у военно-морских баз ни грудей,ни ляжек, ни ягодиц. Это у величественного утеса грудь есть, в которую может уткнуться и заночевать там тучка золотая. Это автор нанароком у Михаила Юрьевича позаимствовал.
В двадцати словах – семь зияющих пробоин: пароход давно утонул!
- Товарищ Конецкий, вы цитируете репортаж, а в таком оперативном жанре не до жиру и т.д.
Ладно. Согласен. Хотя с души прет: газета-то ЛИТЕРАТУРНАЯ и пишет знаменитый ПИСАТЕЛЬ, а не репортер из «Пионерской правды»…
На прошлой неделе получил (с лестной надписью автора) брошюру А.С.Горловского «ПРОЗА-1982», серия «Новое в жизни, науке, технике», тираж 79500 экз. На странице №9: «Лирическая же линия в романе Проханова проступает в неожиданных пейзажах (вот один из них, почти ван-гоговский: «Небо вечернее и зеленое, солнце низкое, и в его ровном латунном свете – красное поле, дорога, глинобитный далекий дом, арык – зеленый, с красной стеной тростников, красный отсвет на стволе пулемета»), и напоминают они о неестественности той ненависти, которая охватила людей, живущих в разорванном мире».
Читаю и волосы начинают шевелиться не только на голове.
Подверстать Александра Андреевича Проханова к Винсенту Ван-Гогу, а?! И в подтверждение их близости привести цитату, где каждое слово – бред сивой кобылы!
Откроем глаза и рассмотрим «неожиданный пейзаж».
«Латунный свет».
«Латунь – сплав золотистого цвета на основе меди, в котором главным легирующим элементом является цинк». (Словарь ин.слов, М-ва, изд. «Русский язык», 1979 г.). Теперь видим: на вечернем и зеленом небе светит золотистое солнце. Вообще-то оно должно в такой ситуации быть красным, но – бог с ним – чего в тропиках не бывает… Однако почему тогда от ровного золотистого солнечного света покраснело поле, «стена тростников» и на стволе пулемета «красный отсвет»?
Ладно, автор ошибся и считает «латунное солнце» красным. Но как тогда со стеной тростников быть? Глинобитная дорога или свежевозделанное поле теоретически покраснеть могут, но зеленая стена тростников, если в нее упрутся красные лучи, станет черной. Об этом фокусе любознательные детишки узнают на первом уроке рисования. А писателю, которого с Ван-Гогом сравнивают, хоть школьные азы живописи знать-то надо. (Опять Конецкий мельчит и придирается!) Тогда возьмемся за пулемет.
«Красный отсвет на стволе пулемета». Ствол пулемета делается из стали и представляет из себя довольно обыкновенную трубу. А «отсвета» на трубе быть не может. Будет БЛИК! («ОТСВЕЧИВАТЬ – 1. Давать отсвет. В т е м н о й к о м н а т е о т с в е ч и в а л с у л и ц ы ф о н а р ь. 2. Стоять, заслоняя собой свет или мешая чем.-н. другому (прост.)»).
Вот это второе, простонародное значение очень хотелось взять сюда эпиграфом. Да не следует слишком уж плюходействовать, как говаривал Помяловский.
Лучше попросим на минуточку высунуть свой язык и сказать «А» критика Александра Самойловича Горловского, который, намой взгляд, тоже открывает довольно много нового и в жизни, и в науке, и в технике литературы.
«Почти Ван-гоговский пейзаж». Написано и напечатано по всем правилам нынешнего правописания. Но ведь коробит не только то, что Проханов почти Ван-Гог. Коробят даже маленькие буквы в «ван-гоговский»! А критика – нет. Ему бы обойти правописание, ежели оно дурацкое, по кривой и написать: «Напоминает пейзажи Ван-Гога». Но ему такое в голову не приходит. Зато ван-гоговские пейзажи ему «напоминают о неестественности ненависти, которая охватила людей».
Ван-Гог поет о нашем прекрасном и яростном мире, помогая нам сегодня преодолевать его «разорванность». Винсент несет нам жизнеутверждение и радость высокой красоты – где у него там ненависть? Скорбь, страдание есть, ибо великий художник взошел ради нас на Голгофу, одну картину за жизнь продав и ухо себе отрубив. И тем каким-то краем с отцом Сергием сомкнулся великого Толстого. (Кстати говоря, критик А.С.Горловский проживает в г.Загорске в «туп.Толстого».Это надо же придумать, а?! ТУПИК Толстого! Вот он наш великий и могучий в его истинно-живом бытовании, в материальной, так сказать, действительности.)
Но если отцам наших городов позволено (при нашем попустительстве) вытворять с языком все, что угодно, - и с экрана ТВ, и с наименованием тупиков, то писателю – нет. А тексты Проханова – случайный набор словес. Швырнешь палку в яблоню – в русский язык – оттуда яблоки посыпятся. Валяй их всех в мешок, называй романом и твое дело в шляпе, ежели при помощи НТР навалишь актуально, идейно, современно.
Есть у меня в Таллине друг – писатель Ростислав Титов. Он недавно принял участие в дискуссии «Литературной газеты»: большущую статью напечатал про то, что большинство людей никак не способны понять, что в особый век живут – в научно-технический век, а не человеческий.
Я ему при встрече говорю, что, мол, молодец ты, Ростислав, теперь-то все поняли, но вот одно мне непонятно: зачем ты принимаешь участие в дискуссии, сотворенной по книгам полнейшего невежды в научно-технических делах? Титов помялся, помялся, а потом признался, что ни одной книги корня дискуссии не видел, а просто самовыразиться захотелось. Тогда я прочитал ему следующее: «Анфилада повторяющих друг друга, мерцающих, гудящих объемов, в тусклом освещении, в узлах и сплетениях труб, где, окруженный рычагами и вентилями, стоит на посту матрос, словно вписанный гибкой фигурой в нависший свод, держит его, подпирая плечом шпангоут…»
Титов – спокойный мужчина, автор учебников по современной мореходной астрономии, с космическими спутниками путается и пр. – вдруг вырывает у меня газету и орет: «Врешь! Дай самому прочесть!»
Ну, дорогие и уважаемые товарищи из «Литературной газеты»! Ведь не надо быть ученым, инженером или космонавтом, чтобы увидеть здесь в каждом слове обыкновенную чушь! И не надо быть подводником, чтобы почувствовать, как корчится наш великий и могучий! Корчится на раскаленной лживым пафосом и притворным темпераментом сковородке: «Анфилады»… гудящие объемы, которые еще и мерцают в тусклом свете; завязанные Поддубным в узел трубы, атлант – матрос с «гибкой фигурой», которая вписана в нависший свод и при этом еще подпирает плечом шпангоут… Где же вы видели гибких атлантов, братцы вы мои дорогие?!..
Профанство в науке или технике вещь для писателя не очень уж страшная. И то и другое поддается изучению со стороны любого человека, если он не полный идиот, - наживное дело при желании и упорстве. А вот с Языком дело обстоит ужасно плохо и подло. Выучить язык невозможно. Ежели писатель язык своим животом (от слова – жизнь) не чувствует, то дело его табак. Как невозможно научить человека петь арию Ленского, ежели у человека нет музыкального слуха и голоса. Разве согласится Александр Андреевич с тем, что «анфилада» здесь ужасно плохо? («АНФИЛАДА – ряд комнат, сообщающихся друг с другом дверными проемами, расположенными по одной оси».) Ведь автору чудится, что он свежо, талантливо, неожиданно ввернул в атомную подводную лодку это архаичное уже слово; и что оно тут заиграло и помогло читателю зримо представить нутро лодки, ее отсеки. Но это ему КАЖЕТСЯ. «Анфилада» для нормального читателя мгновенно ассоциируется с дворцом или дворцовым музеем, где сквозь дверные проемы видна вся перспектива – от начала и до конца, а на лодке сквозь люки-лазы в переборках вы не увидите даже начала, не говоря о конце. Но и не в том дело. «Анфилада» для читателя нечто просторное, полное света и воздуха, в блеске зеркал, то есть – диаметрально противоположное отсекам подводлодки, будь она уже и не атомной, а водородной какой-нибудь. И вот чувствовать то, что я сейчас говорю, может только тот, кто с этим родился. А ежели нет, - кол на голове затесывай до иголочного острия! – не поймет. Только обидится и возненавидит. А что мне делать, если это словоблудие и словонедержание – воинствующие, наглые, берущие место под солнцем нахрапом, - поощряются? И бессмысленны здесь всякие дискуссии, и мудрые парадоксы-афоризмы Виктора Борисовича Шкловского, и элегантность умнейшего Андрея Георгиевича Битова. И может Александр Андреевич пользоваться хоть записными книжками, хоть стереомагнитофоном, хоть областными словами, хоть подводными – все без разницы. Ибо задача у него одна – в струе быть, а не в литературе; в требуемую от него в данный момент дуду дудеть. А когда в дуду дудишь, то твой нормальный язык по рту только мешает – ну, и проглоти его вовсе, а то ненароком еще сболтнешь чего лишнего. Проглатывать можно без всяких опасений, ибо он на 100% без костей.
Простите, что для ответа на анкету мне пришлось показать свой язык. Простите и то, что вместо скромненького «а» употреблял всюду последнюю букву алфавита – такая уж у меня дрянная привычка выработалась, так мне давно сподручнее.

Виктор Конецкий
19.09.83 г.
Ленинград

P.S.
А я провидцем оказался!
Утром девятнадцатого сентября передал Вам материал. Вечером прочитал в отнюдь не литературной газете в рубрике «Слово публициста» статью «Под прицелом – революция». Сболтнул-таки А.Проханов лишнее. Кучу крупнейших политических ляпов наложил. Опять цитирую первые три строки: «В Афганистане, в провинции Гильменд, я видел раздачу земли крестьянам. Выхваченные у раскаленной пустыни, орошенные наделы покрывались зеленью первых всходов. Трактор, где я сидел, шел вдоль блестящих арыков».
Стоп! Дались же Проханову арыки! Из-за них трактор, где сидел публицист, на двадцать третьем слове нарушил Государственную границу СССР! Или – что много хуже – независимое государство Афганистан превратилось в одну из республик нашей Средней Азии. Ибо: «АРЫК – местное название канала оросит.сети в Ср.Азии» «СРЕДНЯЯ АЗИЯ – название части Азиатского материка в пределах СССР, занятого терр. Тадж., Туркм., Узб. И Кирг.ССР и юж.части Каз.ССР.» «Термин АРЫК давно стал достоянием русского литературного языка, а также разговорной речи у РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ Средней Азии. В уйгур.яз. – эрык. В Казахстане – Жанаарык, Арыкбаши, Арыкты; р.Джуванарык – одна из составляющих реки Чу…»
Короче: нет в Афганистане арыков, а как там называют оросительные каналы, публицист спросить не удосужился. И потому сидит не в тракторе, а в грязной луже.
Читаем дальше: «Сквозь лучистое отверстие в стекле, оставленное пулей, лицо мне жег сквознячок. Тракторист в белом тюрбане…» Стоп! В данный миг мы с вами находимся уже в Индии – вместе с тюрбаном того тракториста , в тракторе которого сидит борец за революции Александр Проханов.
Тюрбан – головной убор из ткани, которая наматывается прямо на голову, на волосы в Индии и, может быть, каких-нибудь еще странах, но только не в мусульманских. Мусульманин сперва надевает тюбетейку, а потом обматывает голову тканью – называется «ЧАЛМА»! В Афганистане большинство населения – мусульмане-сунниты, некоторые народности мусульмане-шииты…
Опять скажете: Конецкий к мелочам придирается? Нет. Конецкий был в мусульманских странах и работал вместе с мусульманами и знает, как ранимы они в вопросах Корана и веры, обычаев, заветов. «Тюрбан» вместо «чалмы» - грубейшая политическая ошибка невежды – выставлена сейчас на потребу зубоскалам-публицистам Запада и Востока, а среди них полно таких, у которых дела с русским языком обстоят вовсе не плохо. Только дай им чего на зуб!
А вот это уже – по сравнению с предыдущими конфузами – мелочи:
«Сквозь лучистое отверстие…» Никакое отверстие не способно быть «лучистым». Пулевое отверстие ОКРУЖАЮТ трещины. И только по отношению к ним возможно употребить «лучистые»…
Ну, то, что сквозь лучистое отверстие лицо автора «жег сквознячок», разбирать не будем, хотя скорость трактора не скорость реактивного истребителя и потому сквозь пулевое отверстие «сквозить» ничто не может.
Я могу разбирать так – слово за словом и фразу за фразой все ТРИ КОЛОНКИ ВО ВСЮ ПОЛОСУ, которые сейчас читают по всей планете с названием Земля!
«Приграничная пустыня дула огненным, злым дыханием, и в этих опаляющих вихрях чудились джипы, на которых бандиты с грузом мин и оружия пробираются…» Мне лично сейчас мерещатся сплошные джины. Ибо: никакое дыхание не может дуть, а тем более сотворить вихри. Джипы, которые чудятся шизофренику-автору, служат не для перевозки грузов, а только людей с личным оружием. Мины в джипе тоже могут быть, но почему А.Проханов не считает их оружием и отделяет от него? «ОРУЖИЕ – всякое средство, технически пригодное для напа-

-------------------------
Вспоминается и Гайдар м Маховик со скрипящими стропилами...
С уважением, kregl
От kregl
К kregl (17.07.2014 09:14:21)
Дата 17.07.2014 10:28:06

Re: Виктор Викторович

Здр!
>Вспоминается и Гайдар м Маховик со скрипящими стропилами...

http://nvs.rpf.ru/nvs/forum/3/archive/40/40106.htm

С уважением, kregl
От Mopnex
К kregl (17.07.2014 10:28:06)
Дата 17.07.2014 20:20:09

Re: Виктор Викторович

>Здр!
>>Вспоминается и Гайдар м Маховик со скрипящими стропилами...
>
> http://nvs.rpf.ru/nvs/forum/3/archive/40/40106.htm

>С уважением, kregl

Между тем, такой авторитетный литературный деятель, как Дмитрий Быков, весьма почитает Гайдара именно как писателя за выдающийся литературный талант. Я не специалист, но Быкову в таком вопросе поверю на 100%, + мне Гайдар самому нравится )

С уважением.
От kregl
К Mopnex (17.07.2014 20:20:09)
Дата 17.07.2014 20:30:35

Re: Виктор Викторович

Здр!
>>Здр!

>> http://nvs.rpf.ru/nvs/forum/3/archive/40/40106.htm


>Между тем, такой авторитетный литературный деятель, как Дмитрий Быков, весьма почитает Гайдара именно как писателя за выдающийся литературный талант. Я не специалист, но Быкову в таком вопросе поверю на 100%, + мне Гайдар самому нравится )
--------------------------
Ну так я в первый раз когда читал "Спасение Саиды" от восторга слезился, всхлипывал, не спал ночей...

С уважением, kregl