Юрий Иванов, для «Телекритики» / 17.08.2007
Сельская тема, пусть и с буднями и творческими муками великого изобретателя, – нерейтинговая на нашем ТВ. Рейтинговые только выборы.
Неожиданно на изысканном франко-немецком канале ARTE, посвященном исключительно культуре и искусству, в самый разгар вечернего прайм-тайма послышалась сегодняшняя украинская речь в виде выразительного суржика и замелькали примечательные кадры села Євгенівка, пробивающиеся сквозь писаные титры на немецком.
Я обрадовался появлению на западном экране нашего документального фильма – тем более что по стилистике и сочной натуре это напомнило наше исчезнувшее документальное кино. Деятельность главного героя также показалась мне знакомой по предыдущим фильмам о невероятных умельцах и чудаках из глубинки, творящих своими руками то чудо-самолет, то невероятный корабль.
Может быть, я чего-то недоглядел у своих, но на этот раз невероятный мастер-чудак Владимир Андреевич Пилипенко у себя в степном селе изготовил настоящую …подводную лодку – под названием «Дельфин» и с национальным знаменем на борту. И весь процесс изготовления подлодки совместно с женой и другом-шофером в мастерской около собственного дома замечательно передавался оперативной съемкой очень высокого уровня. И меткие реплики-синхроны, выловленные во время этой титанической работы, и зорко подсмотренные кадры, и портреты самого Пилипенко, творящего по чертежам из старых-старых журналов пусть и небольшую, несуразно симпатичную, но все же подлодку, заставляли раскрывать рот от удивления, восхищаться мастером и съемкой.
Как и водится в настоящей документалистике, отлично прорисовывается фон сегодняшнего села с его немногими, но очень колоритными персонажами. Правдиво! Как селяне сегодня одеты (как нигде в мире), как гонят коров по улице, как на подворье к Пилипенко приходит непременный пожилой забулдыга с двумя ведрами яблок, за что получает чарку водки, сколько пыли на улице и как красиво смотрятся ивы над ставком и полем.
Весь фильм построен на сюжете сооружения субмарины и ожидания волнующих моментов ее испытаний – уже не в степной, а в водной стихии. Не без драматизма и бурчания жены, которая любит хозяина, но не очень довольна необходимыми расходами – чего-то она не понимает, но для мужа это все интересно, это его творческая жизнь как изобретателя. И вдруг – пожалуйста – из района приходит богач и предлагает купить у него компрессор. За большие деньги – 3 тысячи. Пилипенко обещает подумать, но потом отказывается: море важнее.
Ибо далее по сюжету – перевозка подлодки на испытания аж в Крым. А без компрессора и невероятных усилий дело не пойдет. Ни с погружением, ни со всплытием. Все это – в диалогах и предотъездной суете. Выбить машину для перевозки. Но тут надо заниматься подсолнечником. А бензин!? Но верный друг, шофер Толя, становится соучастником.
А потому, как водится, перед отъездом на такое дело– в хате накрывается стол, пьется чарка с обычной закуской, жена плачет, гости поют – по правде – украинскую песню от души, но со смешанными словами и чувствами, лучше у них получается ставшая народной «Пусть бегут пешеходы».Сам же главный конструктор, изготовитель субмарины и испытатель своей судьбы, ранним утром под звуки «Ландышей» в собственном исполнении, схватив в охапку подлодку и товарища, отправляется на Черное море…
Море для Пилипенко – мечта. Но сначала доехать до него, а потом произвести погружение и всплытие – непросто. Страшное дело – как доехали до Судака, как сгрузили и поставили подлодку на воду, как Пилипенко отвечал на дурацкие вопросы удивленных пляжников («А за какие деньги?» – «А за свиней, за бычков со своего хозяйства. Вам не понять»).
И все – ради тревожного мига, когда «Дельфин» погрузился, перископ запотел, а потом очистился и испытатель увидел в иллюминаторы проплывающих в мутной воде рыб и медуз. Сказал, что на Красном море было бы прозрачнее и лучше, да как туда доехать… Но можно и тут стрелять из подлодки рыбу гарпунами…
Всплытие, на счастье, все же получилось. Хотя уже на берегу и двигатель поломался, и в воде какая-то важная трубка лопнула. Но ведь и погрузились, и всплыли. Живые остались. До Крыма добрались. И сразу же Пилипенко-конструктор – подводник и украинец – захотел домой, в свое село, и по автомату позвонил сказать об этом жінці. Он дал ей послушать в трубку, как плещется настоящее Черное море.
Под конец просмотра фильма про Одиссею Пилипенко в кадрах подводных съемок я стал усматривать не наш почерк и возможности. Ну откуда у нас эти камеры и подводные боксы, эти возможности для съемок часового фильма?
Действительно, как выяснилось из конечных титров, снимала немецкая киногруппа Arte совместно с каналом NDR. Украинскими был герой Пилипенко, его напарник и все его село Євгенівка. Без прикрас, но с уважением. Мастерская работа немецких документалистов – у нас уже так не снимают. Школа ушла, а сельская тема, пусть и с буднями и творческими муками великого изобретателя, – нерейтинговая.
Немцы оказались ближе к нашему народу и его благородным чудакам. А их объективная камера невольно запечатлела в нашей сельской местности черты безысходной тоски, пьянства, умирания, истребления хозяев и их языка, быта, культуры, лишь подчеркнутые остатком таких людей, как Владимир Пилипенко, еще мечтающих и видящих море. Хотя бы и под водой.
Может ли приплыть подлодка Пилипенко в нашу избирательную гавань? С трудом. Движок поломался, трубка лопнула уже давно. А ведь почти все наши депутаты, все начальники и журналисты – традиционно из села. Поют песни про батькову хату и матусини руки. А сельская подлодка, несмотря на все усилия этих чудаков, уходит на дно в своей же собственной степи. И никто у нас этого не снимает. Зато будут голосовать. Чтобы те же капитаны постояли свой срок на мостике погружающейся в пучину подлодки.
