Напряженность во взаимоотношениях между Россией и так называемыми развитыми странами Запада продолжает нарастать. Неудачей окончилась попытка США убедить РФ в безопасности размещения элементов своей ПРО в Восточной Европе. Недоверие к миролюбивой риторике министра обороны США обернулось готовностью России ввести мораторий на Соглашение об обычных вооружениях в Европе. Готова ли Россия твердо стоять на страже своих национальных интересов?
Герой Советского Союза адмирал, министр обороны Народного правительства Эдуард Балтин поделился с «Политическим журналом» своими размышлениями о геополитических, военных и общественных проблемах современной России.
– Если судить по мюнхенской речи президента России и его недавнему Посланию Федеральному собранию, новая холодная война с США набирает обороты или она никогда и не заканчивалась?
– То, что называется холодной войной, сейчас проходит не в такой форме, как до 1991 года. Но политическое противостояние есть. Оно не только сейчас присутствует, но будет присутствовать всегда, хотя мы сегодня и называем Соединенные Штаты партнером.
– И нас при этом не смущает то, что наши «партнеры» подбивают Европу на размещение в ней своей системы ПРО, мотивируя это необходимостью защиты от ракет якобы самой Европы?
– Чему удивляться? У них принята долгосрочная стратегия, и принята отнюдь не при Буше, а гораздо раньше. Это стратегия мирового господства: стать и быть первой державой мира. И что бы мы ни говорили себе и другим, как бы эти проблемы ни пересматривали, а эта линия у них продолжается. И они окружают. Раньше был Советский Союз, был Варшавский договор – и действительно был реальный паритет сил: и вооруженных сил, и экономики. По официальным данным ООН, лагерь социализма давал 33% мировой продукции, и это – при населении, гораздо меньшем, чем у другой стороны.
Сейчас этого нет. К тому же в России изменился общественный строй, Россия проводит другую международную политику, Россия не проводит никакой экспансии для утверждения своего господства и постоянно идет на уступки. Например, несмотря на агрессию США в Югославии, мы не воспользовались своим правом вето в Совете Безопасности ООН. И у нас, кстати, все время идет этакая уступническая политика – мы уступаем и уступаем. И наши уступки нельзя назвать просто компромиссами – это действительно уступки. А господство США тем временем расширяется. Посмотрите на политическую карту мира, точнее – на государства, присоединенные Соединенными Штатами к «оси зла»: это не ось, а черта, по которой проходит гипотетическая линия их господства.
– Сейчас у США период «головокружения от успехов»?
– Неудобно проводить такие сравнения, но Гитлер тоже стремился к мировому господству. Но он хотел это сделать быстро, прежде всего с помощью своих вооруженных сил. Мировое господство он хотел завоевать! А в случае с США идет не только военное завоевание, но и экономическое, информационное, идеологическое наступление. Военное лишь закрепляет все это.
– Оправдан ли в такой ситуации поиск Россией союзников на Востоке?
– Это правильно. Потому что мы удивительная страна: у нас в Азии земли больше, чем в Европе. Да мы и необычайно многонациональная страна. У нас даже на нашем востоке проживает значительный процент населения, которое по религиозным и некоторым культурным особенностям гораздо ближе к Азии, чем к Европе. Чтобы сохранить страну, мы должны это учитывать. Нужна мудрая политика: нельзя прижимать к груди Азию, но и отторгать ее тоже нельзя. Ее надо учитывать. И, кстати, я еще в 1989 году писал, что двадцать первый век – это век Азиатско-Тихоокеанского региона. И это так и будет.
– США ведут постоянную разработку новых систем вооружений. Россия может адекватно отвечать на такой вызов или ей вообще не стоит сейчас влезать в новую гонку вооружений?
– Нам не надо участвовать в этой гонке и не надо сравнивать количественные элементы американского вооружения с нашим – как делают некоторые гражданские политологи и военные, которые называют себя историками и геополитиками: у них же целых 13 авианосцев, а у нас ни одного! А зачем нам эти авианосцы? Я – моряк, но даже я знаю, что авианосцы нам не нужны. И не нужны даже с точки зрения военной эффективности. Наша территория – Европа и Азия. Разветвленная аэродромная сеть и те успехи, которых сегодня добились в авиастроении государства мира, в том числе и мы, позволяют нам обходиться без авианосцев. США используют авианосцы в мирное время, без всякого противодействия. Даже последняя, иракская, война – они же там ни десанты не высаживали, ничего такого не делали. Они производили обычное накопление сил в виде простых воинских перевозок. И никто никогда не противостоял этим авианосцам. А я вот, кстати, как неплохой подводник, отрабатывавший все эти моменты, говорю: авианосец хорош только в мирное время. Даже с тем оружием, которое у нас есть сегодня, на этот авианосец, по нормальным расчетам, нужны четыре наши многоцелевые ракетно-торпедные подводные лодки. Четыре лодки – его нет. А лодки останутся! Причем на этих атомоходах-авианосцах много уязвимых мест. Ведь его не надо топить, как некоторые думают: надо залить его водой в сто тысяч тонн. Не надо! В военное время, при интенсивных крупномасштабных конфликтах его надо вывести из строя: будет у него 5–7 градусов крена, и он авиацию уже не принимает и не выпускает. И ремонтировать его потом 2–3 года.
– В случае проведения военной операции в Иране тоже будут задействованы авианесущие корабли?
– Сейчас около границ Ирана, в ближайших примыкающих к нему водах, США сосредоточили самые мощные авианосные ударные соединения: два атомных авианосца и отряд обеспечения и охранения, насчитывающий не менее 35–40 кораблей. А на каждом из двух атомных авианосцев – по две эскадрильи штурмовой авиации. В каждой – 48 самолетов, итого – 96. Второе: никакого противодействия там нет, следовательно, противолодочный элемент авианосца они могут заменить на штурмовой, сделав его в чисто ударном варианте. Там же сосредоточены минимум 3–4 атомные многоцелевые подводные лодки с ракетами «Томагавк», по 15 штук на каждой. А это значит, что они могут выпустить 45–60 ракет. Сейчас подводные лодки первыми наносят удары по командным пунктам, системе и средствам ПВО противника. То есть они расчищают путь, открывая воздушное пространство штурмовой авиации. Если бы раньше сказали, что подводные лодки содействуют штурмовой авиации, никто бы не поверил. Но это факт. Так было, кстати, и в Югославии, так было и в «Буре в пустыне», и при операции «Щит пустыни». Сейчас это обычная тактика использования военно-морских сил. И вся эта тактика и техника у них в полной готовности. Но держать такую группировку сил в готовности – слишком дорогое удовольствие, поэтому у них там и денег не хватает, не только для Ирана. И Буш слезы льет перед конгрессом, а денег все равно не хватает, чтобы такие группировки обеспечивать. Но в то же время я считаю, что сейчас по Ирану они удары не будут наносить, – это они соорудили этакий угрожающий элемент, чтобы Иран пошел на уступки.
– Почему, в то время как НАТО упорно ползет на восток, разворачивая новые базы в Болгарии и Румынии, мы сворачиваемся, выводя войска из Грузии и Молдавии?
– Прежде всего они расширяют свое господство в тех странах, которые вступили в блок НАТО или туда усиленно рвутся.
– Но среднеазиатские республики не рвались в НАТО, а там все равно развернули базы – «для поддержки операции в Афганистане», и так там их и оставили?
– Что ж тут удивительного? Если посмотреть дальше, этот элемент завоевания господства и устройства однополярного мира во главе с Соединенными Штатами требует военно-политического влияния во всех регионах земного шара. Вот они его и насаждают. Прежде всего там, где есть хорошие природные ресурсы, – это раз. А во-вторых, дальняя стратегия: Соединенные Штаты никогда за всю свою историю не вели боевых действий на своей территории, за исключением войны Севера и Юга. И им выгоднее иметь свои силы на территориях других государств – с малой численностью личного состава, но технически совершенные. А эти государства становятся заложниками войны. Ведь, согласно нормам международного права, любое государство, которое предоставило свою территорию, воздушное или морское пространство, является участником войны, даже если оно не стреляет. И противоборствующая сторона имеет право наносить по ним удары как по воюющей стороне.
– Волна «цветных» революций в странах СНГ, ситуация на Украине могут быть следствием и результатом политики, проводимой США?
– Да, это работа сил специальных операций (ССО) США. Задумайтесь: в 1987 году только сделали объединенное командование CCO, а в 1991-м они уже развалили Советский Союз! И потом, первое главное управление ССО делается из местных жителей – граждан той страны, в которой США видят свои интересы. И работа ведется ими настолько тонко и грамотно, что некоторые из агентов влияния даже сами не знают, что они агенты. Людей подбирают высокообразованных, умеющих «входить» в общество и налаживать отношения между людьми. Я встречался с подобными. Они очень культурные, даже, я бы сказал, обаятельные. А благодаря кропотливой работе они везде добиваются успеха. Например, у нас есть Комитет солдатских матерей. А почему нет Всероссийского комитета школьных матерей? Никто почему-то не обращает внимания на то, сколько детей гибнет в школах. Восьмилетние девочки убивают своих подруг, подростки калечат друг друга – и такие процессы идут все время. У нас свыше пяти тысяч детей школьного возраста в год кончают жизнь самоубийством. Но нет никаких комитетов школьных матерей, а солдатских – есть. И они имеют свои отделения во всех регионах, имеют неплохие офисы. Как они оплачивают эти офисы по 500–600 долларов за квадратный метр в год, кто их финансирует? Конечно, можно спросить об этом мадам Алексееву – она признает то, что получает деньги из-за рубежа. Вопрос – сколько? Наше правительство, в том числе и Сергей Иванов, будучи министром обороны, пошли у них на поводу: распространили эти комитеты по всем частям. Зачем? Ведь не ребенок, взрослый человек идет служить в армию. Тем более что у нас уже сейчас большинство контрактников. Это созревшие граждане, это их выбор – при чем тут их матери, если это взрослый человек?
– Пойдет ли на пользу Вооруженным силам принимаемый на вооружение новый тип «гражданских» министров обороны, особенно последнего образца?
– Этого шага нашего уважаемого президента Владимира Владимировича Путина не понял никто – от рядового солдата, младших и старших офицеров до высшего офицерского состава включительно.
– Считается, что такой «посторонний» министр позволит более рационально использовать средства и этим-то он в основном и будет заниматься?
– Чтобы грамотно заниматься экономикой армии и распределять средства, нужно хотя бы знать то, что нужно армии.
– Этим должен заниматься Генштаб?
– Ну конечно. Как может министр обороны, совершенно несозревший, заниматься распределением средств для армии? Основные средства у нас, кстати, идут на НИОКР и на оснащение армии вооружением, техникой. Но при этом надо знать приоритетные направления по видам и родам сил, что именно нужно стране, причем в длительной перспективе. Армия ведь не вооружается и технически не оснащается на три года или 5–10 лет вперед – надо думать с перспективой на 30–40 лет!
– Какие же типы вооружений перспективны и заслуживают всемерного развития – только «Тополь» и «Булава», о которых говорил президент?
– Есть такой термин «сбалансированность вооруженных сил». Сбалансированность имеется в виду по видам и родам войск, а также по оснащению. Но эта сбалансированность диктуется прежде всего военно-политической необходимостью на длительную перспективу. Прогноз – это самое главное. А это прерогатива не министра обороны и не Генштаба, этим должно заниматься только высшее политическое руководство страны. А какое мышление у высшего политического руководства, такой будет и военно-политическая необходимость. Дальше – боевая эффективность вооруженных сил, которая обеспечивает эту военно-политическую необходимость. И третье – экономические возможности государства. Если эти три момента между собой не сходятся, то никаких эффективных, необходимых именно для страны вооруженных сил не будет. Ведь вооруженные силы не самоцель – я повторял это неоднократно и всегда говорю: государство не должно иметь вооруженные силы просто так. Просто так они никому не нужны. Они нужны только в соответствии с военно-политическим мышлением. Сначала на них затрачиваются огромные средства от экономики – она на них работает, а потом они начинают работать на экономику. Они обеспечивают благоприятные условия межгосударственных экономических отношений, обеспечивают государству стабильность международных отношений и международный авторитет. Это сказала простыми словами Мадлен Олбрайт: «В своей внешней политике мы опираемся только на наши мощные вооруженные силы». И больше союзника у государств нет! А вся эта игра с ВТО и прочее? Я вообще не знаю, зачем наша страна, имея такие природные ресурсы, лезет в это ВТО, – не знаю! И никакой академик вам не скажет, зачем нам это надо.
– Сохранится ли Черноморский флот?
– Он уже сейчас минимальный! К тому же стремительно стареет. Когда я там был командующим, за три года отремонтировал только корабельной техники 80 единиц! С тех пор никто ничего не ремонтирует, пополнения нет, а Украина так даже препятствия чинит тому, чтобы хоть что-то туда перебросить.
– Значит, предполагаемый перенос базы Черноморского флота в Новороссийск – вполне оправданное решение?
– Разумнее было бы базу не переносить в Новороссийск – он перенасыщен. Я в Новороссийске занимался боевым тралением еще в 1957–1958 годах, знаю его возможности и что там стояло. Он когда-то был базой, была специально отведенная Лесная гавань. Там и стояла отдельная бригада траления, специально для очистки водных акваторий от мин, бригада пограничных кораблей – и больше ничего не было. Да и как по инфраструктуре порта, так и по местным погодным условиям там ничего больше делать и не надо было бы. А надо строить новый порт двойного назначения – и военный, и гражданский – на нашей территории. Строительство в Туапсе неоправданно – курортная зона, все застроено, да и экологические моменты начнутся. Но между Керченским проливом и Туапсе есть хорошая неосвоенная зона так называемых Соленых озер. И разработки уже есть. Я еще Черномырдину привозил техническое обоснование первого этапа освоения и строительства, причем там был предусмотрен и нефтяной, и газовый терминалы. Правда, туда надо вкладывать деньги. И у меня там же было предусмотрено – я даже писал отдельную записку президенту – то, что теперь превратилось в проект «Бургас – Александруполис». Тот же самый план, по которому сейчас Путин договорился с Болгарией и подписал соглашение. А этот план ранее еще в Советском Союзе рассматривался, и все эти разработки были.
– Бывший министр обороны, первый вице-премьер Сергей Иванов призывает ответить на демонтаж памятника советским солдатам в Таллине бойкотом эстонской сметаны. Одновременно Госдума требует убрать серп и молот со Знамени Победы. Как эти взаимоисключающие вещи соотносятся друг с другом?
– Удар сметаной – сильнейший удар по эстонской экономике. Я думаю, этим она будет подорвана. А депутатская инициатива выглядит более чем странно: серп и молот были частью символики СССР, государства, победившего фашистскую Германию. И так уже символы, победившие во Второй мировой войне, убрали со всех зданий, сами снесли все! Мы поменяли наши ордена, наши заслуженные гвардейские флаги, которые нигде не были опозорены и за все великую войну ни разу не спускались перед противником. Это был символ государства, политый кровью и понятный для Вооруженных сил. Мы же все сами и отменили. Что ж теперь критикуем кого-то? А сколько могил мы сами вскопали, перенесли на другие места? Сотни! Я вам и примеры могу назвать – в Выборге после Финской войны монументы стояли, теперь все перенесено – у нас, у самих! Я в свое время получил шифровку – сколоть с транцев всех боевых кораблей гербы Советского Союза. Они, как это принято в международной практике, были там как символ страны. И скалывали кувалдами, сбивали зубилами, пилили… А ведь это бронза, красивое сложное литье. Сейчас, чтобы установить такой бронзовый герб на корабле, надо как минимум 80 тысяч долларов! А немцовы и прочие кудрявые мальчики, которые даже понятия ни о чем этом не имеют, выступали с высоких трибун и ратовали за эти «перемены». Ну и чего же мы хотим после всего этого? Нечего на эстонское кривое зеркало пенять, на себя посмотреть надо! Мы ведь сами уничтожаем свое прошлое.
