Отзывы курсантов ВВМУим. Фрунзе о работе главного старшины Мешкова О.К. 1974 год (заместитель командира взвода, старшина роты)
«...Моя позиция в жизни (размышления). С этим вопросом я сталкивался уже не один раз. Еще в школе я часто за¬давал себе вопрос - кто я такой, чего стою и т.д. Однажды я более-менее точно определил себя. В одном из номеров «Комсомолки» печатались ответы юношей и девушек на вопрос «Я?». Знаете, Олег Константинович, там было много вся¬ких ответов, но один из них, я думаю, подошел бы мне. Этот ответ был такой: «Я - искатель приключений» (может быть, это звучит слишком напыщенно, но это действительно так). Лично меня не покидает чувство романтики, не смотря на всю прозу, в которой я так часто бываю. И я отстаиваю эту позицию в жизни. Я уважаю тех людей, которые не склоняются на линию мещанства (тепленькая квартирка, жена и т.д. и т.п.). Именно через это я разошелся во взглядах с некоторыми бывшими друзьями. Они даже в стройотряды не любят ездить. Они боятся трудностей. Разве это жизнь?
Знаете, Олег Константинович, я за сильных людей (только не подумайте, что это я Вам пишу красивые фразы). Вот по¬чему мой любимый писатель Джек Лондон. Вы знаете (может быть, это Вам покажется ребячеством), но я иногда жалею, что не жил где-нибудь в 1918 году. Что я не носился с ватагой лихих кавалеристов, что я не участвовал ни в одной из вели¬ких экспедиций, можно еще перечислять массу дел. Вообще, я за тех, кто ищет свои идеалы (не мещанские), кто, как гово¬рится, «едет не за деньгами, а за запахом тайги». И еще насчет прозы в жизни, я приведу здесь несколько строчек (они тоже из «Комсомолки»):
...какое б море мелких неудач, какая бы беда не удручала, руками стисни горло и не плач, забудь про все и начинай сна¬чала...»
«...Олег Константинович! Это мое личное, субъективное мнение о Вашем командовании нашим взводом. Я, наверное, не смогу перечислить Ваши недостатки. Я перечислю сейчас те примеры, которые могут не нравиться курсантам:
- человек приходит откуда-то, он снимает шинель и ухо¬дит от вешалки, не надев гюйс и ремень,- вы его наказываете. Я считаю, это правильно, ведь вы, раздеваясь в театре, пол¬ностью заправитесь, а потом пойдете.
- приборки любые у нас очень длинные и их заканчивают быстрее, чем в расписании. Курсанты приходят в кубрик, или стоят на объекте, вы им говорите: - «Накажу». Вообще, это тоже правильно. Я не знаю, может, вы так много напоминаете кому-то, что раньше сказали приказом, потому что считаете, что на 1-ом курсе надо напоминать. Лично я (я тоже иног¬да забываю), думаю, что так долго говорить не надо. Больше всего мне нравится в Вас, что Вы, находясь на должности ко¬мандира, остаетесь человеком. Вообще, я рад, что моим 1-ым
командиром были именно Вы, я считаю правильным все, что Вы проводите во взводе».
«...Я полностью согласен с Вашей системой командования, я думаю, она себя оправдает, т.к. всегда если кто и получал, то знал за что, и никаких обид не было. Думаю, что многие все поняли. Но, в отдельных местах, Вы, по-моему, «пере¬гибали палку» со строгостью, пусть даже с тем же Ч., ведь нельзя продолжать «долбить» человека даже если он ничего плохого не делает. Ну, а в общем, все было нормально, есть у кого перенимать опыт».
«... Мы прожили с Вами полгода в одной дружной семье, но я думаю, что очень трудно судить о человеке. С каждым днем узнаешь о его новых чертах характера. Мне всегда было трудно сказать, что человек в одном плох, а в другом хорош. У каждого свои критерии. Я всегда хотел видеть в человеке самое лучшее. Поэтому я чаще всего полагаюсь на интуицию. Пусть это странно, но это так. И интуиция не обманула меня. Узнав Вас, я понял, что Вы хороший человек и хороший ко¬мандир. Мне всегда нравились общительные, отзывчивые и в то же время требовательные люди. Я думаю, что Вы сделали очень много, чтобы сплотить наш класс. Я считаю, что дружба в классе - самое главное, без этого не может быть коллектива. Большое Вам спасибо за это от меня. Мне очень трудно раз¬говаривать с Вами, я этого очень не люблю. Поэтому, я скажу коротко: очень хочется, чтобы все наши старшины, особенно новые, были такими же хорошими людьми, тогда они будут и хорошими старшинами. Вашим недостатком считаю любовь поговорить. Впрочем это недостаток всех общительных лю¬дей, к которым отношу себя и я. Может быть я в этом был не совсем объективен и не охватил всех аспектов нашей жизни. Мое Вам единственное пожелание остаться таким же».
«... Работу Мешкова О.К. оцениваю на «хорошо». Безу¬словно, он много сделал для нас. Можно сказать, научил и
приучил к порядку, дисциплине. Правда, во многих случаях не к сознательному порядку и дисциплине, в чем, по-моему, вина не его. Но, насколько мне кажется, для себя он ставил задачу воспитать в нас самосознание, самоконтроль. Хотел вселить в нас свою идею идеального, настоящего военнослу¬жащего, в конечном итоге - офицера. И здесь-то имеются и упущения, т.к. идеальных людей нет. У каждого из нас име¬ются недостатки, порой даже больше свои взгляды, которые надо либо утвердить, либо искоренить. Не надо смешивать либерализм и повышенную требовательность. Что-нибудь одно. Сейчас мы много говорим о возвышенных чувствах, о сознании, допускаем много фамильярностей (чего предоста¬точно), а через полчаса становимся на твердую букву устава. Эта-то фамильярность, пусть ничтожная, расслабляет, раз¬лагает (я имею ввиду курсанта, чье самосознание работает не на высшем уровне, а таких даже сейчас осталось 75% толь¬ко во взводе). Ты считаешь себя «другом», расслабляешься, а тут - устав - бац! Обида, а потом уже сознание, сознание и оценка своего поведения. Нужно «залезть было ко всем в душу», а не только к тем, кто чем - то интересен, увлечь, отдать весь опыт, знания. Ведь многие не имеют никакого представления о современной службе на ВМФ, не знают о теперешних походах, маневрах. Потому - то и не понимают значения и необходимости приказа, наказания, того же са¬моконтроля. А в результате, как Вы сами говорите иногда, появляется «не пошел бы попрыгал...» в душе, но появляется. Вот где чего - то не доделано. Ведь цель то не в том, что бы воспитать 5-6 человек, надо - 26. Впрочем, для таких 26 вре¬мя еще не пришло. Это будет далеко в будущем. Остальное все нормально».
«...Претензий и жалоб у меня нет. Это я пишу не оттого, что боюсь испортить отношения. Просто к чему не подой¬дешь - все так и надо, иначе нельзя. Единственное то, что командиры отделений еще не полностью отдают себя клас¬су. Видна только служебная деятельность. А за класс тоже
обидно. И мне особенно. В «Питонии» класса у нас не было, были группы».
«... Не согласен и не могу понять Ваши действия по отно¬шению к художественной литературе. Зачем изымать ми¬лый, нужный и полезный предмет. Если Вы видите в этом (в ношении книги на приборке) вину, или нарушение порядка, устава и т.д. - накажите в дисциплинарном порядке».
«... Три Е - «плохо», но одно можно и даже нужно после нескольких плохо дошедших внушений. А так, все о^еу, но с коллективом «хреново» - точно. Группы и одиночки, да и желания маловато. Мое мнение».
«...Олег Константинович. Вы выступали, и мне было боль¬но за свой класс и вместе с тем обидно. Если вспомнить ла¬герь, где мало проявлялись единоличные чувства, наш класс, можно сказать, был охвачен каким-то единством. А сейчас в ребятах появилось чувство отчужденности и в некоторой степени озлобленности. Может, я не так понимаю, но слы¬шать от своего одноклассника - «не подходи ко мне, ты мне противен»... Пожалуй не стоит говорить, что это одноклас¬сник...»
«...Хотелось бы, чтобы командиры отделений больше уде¬ляли внимания подчиненным в неслужебное время. В част¬ности для бесед на различные темы: об искусстве, о жизни, о культуре поведения».
«...В принципе, действия правильные. Больше требова¬тельности. Но многие люди чувствуют себя как в игре «За¬рница» - затянувшейся. Надо разбить это представление».
«... Все нормально. Необходимая требовательность не угне¬тает. Но мат служит для связи слов в предложении для усиле¬ния, в необходимых случаях, мысли. Мат сегодня оправдан, но
даже, несмотря на то, что у меня самого, порой ввертывается мат, я хотел бы, чтобы оных изречений в повседневной жизни не было слышно от Вас, а у Вас в последнее время они часты. Не знаю почему, но Вам я его простить не могу и все».
«...Олег Константинович! Вы единственный командир, ко¬торого не испортила власть. Я, например, встретил впервые. Третий год я вижу таких людей. Это не лесть - это правда. По-моему, Вы делаете все правильно. Но среди нас есть много людей (я себя не отделяю, у меня тоже так бывает), которые не понимают того, что Вы делаете, а даже понимая, делают также. Я не могу советовать быть более жестким или менее».
«...Замечаний и претензий к Вашей работе в нашем взво¬де не имею. Более того, считаю, что все, что делаете Вы и то, что будет сделано, делается только для нас, для того, чтобы в дальнейшей службе для нас было легче».
«...Считаю работу хорошей. По-моему мнению, особенно хорошо то, что Вы старались понять и разобраться в каждом курсанте, обходились без грубостей и не обижали людей. Очень хорошо, что вне службы с Вами можно было пого¬ворить просто по-товарищески. Может быть, иногда не оп¬равданы были различные меры по отношению к различным нарушениям (не всегда, конечно). Я считаю, что для любого специалиста самое важное - очень глубоко, очень внима¬тельно разобраться в людях, понять их, то что у них на душе. В общем, я доволен, что попал в 1-ый взвод».
«...О.К.! Трудно, но приходится подводить итоги нашей совместной службы. Я очень благодарен Вам за все то огром¬ное, что Вы смогли дать всем нам за столь короткий период. Всегда считал главным в командовании - справедливость. От Вас мы смогли многое перенять. Это, во-первых, самооб¬ладание. Во-вторых - забота о том, чтобы подчиненным было не столь трудно (не то, но в общем, забота о подчиненных).
Мне не разу не было обидно, если Вы меня наказывали. И, вообще, метод «сознательности» прогрессивнее, чем метод «вздрючивания». Правда, с С.Ч. Вы так и не поняли друг дру¬га. Большое спасибо».
«...Не буду многословен. Недостатков в работе мало, да и те незначительны. Иногда слишком много делаете предупреж¬дений, что, по-моему, излишне. Лучше потребовать один раз, а дальше сделать выводы...Иногда не всегда до конца доводите начатое дело. Примеры тому: занятия с нами танцами, борьба против мата и т.д. И еще один пример тому: после одного из разговоров со мной (!), Вы предупредили о повышении требо¬ваний по всем вопросам службы и учебы. Однако , после 2-х -3-х недель они стали снижаться, и, наконец, стали даже ниже средних! Пример тому: последняя подготовка караула. Хоро¬шо, конечно, чувствовать, что тебе доверяют. Но, постепен¬но, ослабление контроля расхолаживает (не всегда, но очень часто). Вот все, что я хочу сказать о «недостатках». С Вашими требованиями я согласен. Очень многое из них я постараюсь использовать и в своей (если она будет) работе. И, если судить о Вашей работе по состоянию дел в классе, то я придержива¬юсь мнения, что она была достаточно производительной».
«...Первое: иногда недостаточно жестки и пунктуальны. Второе: много слов слишком, чуть-чуть меньше эмоций. Третье: больше сдержанности и выдержки. Владейте го¬лосом и лицом.
Четвертое: больше индивидуальной работы с курсанта¬ми. Выделение группы хорошо, но это плохо влияет на мне¬ние остальных.
Пятое: меньше гласного самобичевания. С работой согласен, благодарим за многое, спасибо за цель».
«... Прожили мы с Вами О.К. ни много, ни мало, а полго¬да. Мою симпатию Вы завоевали еще тогда, в первый день,
когда подсели ко мне и начали беседу о том о сем, в общем, знакомство. Помню его дословно. В памяти у меня, да думаю и'у всех нас, останется и сад, который мы сажали все вместе, и песни, которые Вы нам пели в машине. Песня и Вы неразде¬лимы, так уж оно и есть. Давно анализирую, пытаюсь что-то перенять для себя, но не удается, видно еще много надо над собой работать, чтобы стать таким же командиром. Я рад, что мы вместе будем жить еще полгода, думаю, что и потом оставшееся время мы будем вместе. Желаю, чтобы будущие матросы, которые будут в твоем подчинение, так же уважали и любили тебя, Олег как мы».
«...Порой мне кажется, что я знаком с Вами минимум 2 года, так прочно Вы вошли в мою жизнь, а знакомы ведь всего 5 месяцев! Я навсегда запомню это время - именно за этот период я стал настоящим курсантом. Это Вы, О.К., научили меня носить нашу красивую военно-морскую фор¬му, дали эталон командира-воспитателя личного состава, заставили понять, что я «в первом взводе, а не в каком-ни¬будь третьем» - чем я и горжусь, «зажгли» меня своей игрой на гитаре, и я решил, что буду стремиться к такому уровню игры на гитаре. Я рад, что именно Вы были у нас ЗКВ и, будь моя власть, я бы оставил Вас до последнего срока, т.е. до Ва¬шего выпуска. Но, Вы не уходите совсем, и я уверен, что наша дружба будет крепнуть, и мы почерпнем еще много того, что так необходимо морскому офицеру».
«...Уважаемый О.К.! В Вашей работе как ЗКВ я, признать¬ся, не обнаружил никаких более или менее значительных не¬достатков. Это действительно так. Взыскания, по-моему, Вы всегда накладывали, по крайней мере, на меня, справедливо. Мне понравилось в Вас такое качество, как умение признать свои ошибки и недочеты, и то, что Вы не пользуетесь при¬нципом: «Прав тот, у кого больше прав». А теперь, разрешите поблагодарить Вас за все то хорошее, что я от Вас получил. Благодаря Вам, я взглянул теперь на многие вещи иначе и,
по-моему, правильнее. Спасибо Вам большое! Р. 5. Если я тут написал что-нибудь не так, то, пожалуйста, забудьте все это, но учтите, что я это написал совершенно искренне».
«...За время нашей совместной службы, в вашей деятель¬ности, как ЗКВ нашего взвода, серьезных недостатков и упущений с вашей стороны, на мой взгляд, не было. Ваша строгость, порой даже излишняя, иногда, конечно, вызы¬вала обиду, но это все мелочь, и как написано в уставе на строгость командиров не жалуются, и поэтому, это, скорей достоинство в вашем руководстве. Больше ничего сказать не могу. И, вообще, спасибо за хорошее отношение как равного к равному».
«... Недостаток - вспыльчивость. Считаю Вас требова¬тельным и принципиальным командиром.
...1. Что мне понравилось, и в чем я бы хотел подражать Вам:
1) Принципиальность, полнейшее отсутствие панибратс¬тва.
2) Неустанная требовательность.
3)Умение держать себя перед строем.
4) Аккуратность во внешнем виде.
5) Чувство коллективизма.
6) Умение «войти в положение».
Это самое главное, но далеко не все. У нас в 111, даже са¬мые скептики ценят Вас за справедливость.
2. Что я посоветовал бы Вам устранить, над чем поду¬мать:
1) В столовой иногда Ваши темы для разговоров не аппе¬титны.
2) Не стоит снова срываться на мат, если Вы решили его больше не употреблять.
И еще одно. Может быть это специфика училища, и здесь можно больше строить свои отношения с подчиненными на вере в то, что он хороший и поймет, но на флоте, наверное, где
матросы - не свой брат- курсант, чуть-чуть «покруче». Сло¬вом, по пословице (но это уже как напутствие): «На флоте лучше иметь мягкий шанкр, чем мягкий характер».
«...О.К.! За то время, которое Вы были ЗКВ-1, в Вашей ра¬боте я особых недостатков не видел. Еще я думаю то, что ду¬мают многие из класса: в том, что класс оказался отличным, есть Ваша немалая заслуга. Вашу деятельность я рассматри¬ваю только с положительной стороны».
«...О.К.! За пол года, которые Вы с нами работали, в Вашей работе вряд ли были недостатки, по крайней мере, я считаю так. Когда - то мне не нравилось, что Вы меня наказывали, я даже обижался на Вас. Но иначе ведь нельзя. Ведь Ваша задача была воспитывать из нас хороших курсантов, и я ду¬маю, что Вы многое для этого сделали. Спасибо Вам».
«...Вы верно заметили, что в нашем классе нет коллектива. Но что сделать, чем зажечь ребят. Здесь создались отдельные группы, а целого класса нет. Ведь нельзя жить по волчьему закону: «Каждый сам за себя». Я думаю, что все Ваши тре¬бования вместе с нашим пониманием дела и поддержкой, сделают класс образцовым. Я вполне одобряю Ваши требо¬вания».
«...Мы с Вами жили вместе больше 5 месяцев. Мы о Вас уз¬нали много, но о нас Вы узнали еще больше. В Вашей работе мне лично нравится то, что Вы умеете «давить на совесть», т.е. умело подходите к людям разных характеров и нравов. Это мне очень нравится. Претензий у меня особых нет. Разве что такой пустяк, как физзарядка. Когда Вы подсчитываете нам, то получается чуть-чуть высокая частота. Старшина роты считает чуть-чуть медленнее. Ну, в общем, от бега оста¬ется неприятный осадок. А если попробовать счет исходя из состояния организма, т.е. чтобы был такой счет, чувствовал¬ся «запах воздуха». Этот бег называется лечебным. Но это
надо попробовать. Вот и все, что я могу сказать, правда, это так несущественно. В общем, с точки зрения психологии все в норме».
«...О.К.! Во многом Вы правы, что фраза, брошенная мной насчет оповещения, была не правильной. Но, не кажется ли Вам, что «шкурничество», о котором Вы много говорили -слишком резко. Разве Вы не допускаете вариант, что такая моя реакция может быть вызвана какими-то причинами, из-за которых было просто необходимо уволиться? Причина довольно веская, мне не хочется вспоминать о ней, но расска¬зать о ней я могу».
«...Послание старшине.
О методе Вашем и работе. О немногих итогах. Сразу о про¬счете, который совершен Вами, о котором узнал недавно, вер¬нее потом. Многое из всего того, о чем мы говорили с Вами, заставило задуматься над сказанным. Со многим согласен. Принцип верен. Расхождения в некоторых частностях. Как Вы говорили в бывшем 111, Вас сразу поняли, а здесь поняли не все. Почему так? Вы сами в принципе не делаете того, что¬бы это дошло до каждого. Если бы такие беседы проводились с большинством, то и результаты были бы другие. Вы как суеверная мать, боялись показать свое дитя: вдруг сглазят. Не надо бояться, если уж взялись, то надо как можно шире, пусть с Вами многие не согласились (есть такие), но думать то Вы их бы заставили. Многих в нашем классе надо, оказы¬вается, и убеждать в необходимости требовательности. При¬мером может служить В.Г.: в его представлении все должно быть объяснено, демократия, одним словом. Это потому, что он свое предназначение понимает неправильно. Кроме В.Г. есть еще и другие. Опасность таких людей в том, что у них сложилось свое мнение о большинстве вопросов. Поколебать эту уверенность в себе смогли Вы, чей авторитет у нас неос¬порим. Поколебать для начала мнения, а дальше может боль¬ше. Да и Вам легче было бы, если бы все, если не понимали
бы, то хотя бы знали, для чего Вы все делаете. Почему строже других ЗКВ требовали? Можете возразить: не могу же я всех переубеждать, заставить мыслить по-своему. Это другой бы не мог, а Вы можете. Заставили же Вы меня жить по плану, а я ведь в душе был страшный анархист. На будущее. Когда лей¬тенантом придете на флот и будете продолжать свою работу, попытайтесь вовлечь в нее всех своих подчиненных, Вам, ду¬маю, будет от этого легче. Хоть будут люди знать, что у Вас такие убеждения, потому Вы так и поступаете. Не будет не¬понимания и отсюда - ненужных обид. Второе. Меньше раз¬брасывайтесь. Вспомните о том, что Вы собирались делать за год и о чем говорили. Много ли сделали? Вспомните. Со стороны виднее, лучше уж промолчать. Лучше сделать, чем просто болтать, потом можно и поговорить. Все пока. Это мое личное мнение. Раз уж просили высказаться. Поработа¬ли Вы, ей богу, неплохо. Жаль, что уходите».
«...С надеждой в будущее свет глядим мы нынче вместе, и вот подводим, наконец, итоги общей песни. Итоги действи¬тельно были неплохими, даже пока хорошими. Но, надеясь на то, что много еще придется выслушать Вам лестных слов, скажем несколько обычных. Не совсем научились учиты¬вать некоторую неоднородность людей, много субъективиз¬ма. Иногда кажется, что слишком много бесполезных повто¬рений, многие положительные идеи не находят логического завершения, как впрочем, и вредные. В некоторых моментах важные события пропускаются с таким же пристальным вниманием, с каким обнаруживаются не важные следствия из других. Признавать это нужно более резко. А так, во мно¬гом наши взгляды на военную службу совпадают. Основное нормально».
«...Это не официальная характеристика или какое-либо свидетельство. Это просто мое мнение, которое совершенно свободно может быть ошибочным. Но хочу сказать, что с са¬мой первой встречи я понял, что с Вами у нас работа пойдет.
Хотя, сначала Вы и показались мне слегка болтливым, но позже я понял, что слова у Вас не расходятся с делом. Инте¬ресен прием со своим уставом внутреннего состояния и усто¬ями совместной службы. Очень часто я убеждался, что у Вас сильная воля и Вы не из тех, кто может только приказать не¬брежным тоном, а сам заняться отвлеченными разговорами с подчиненными. Есть и отрицательная черта: это скорее пе¬режиток, этакий, иногда, «словесный понос», но Вы способ¬ны его вовремя остановить, хотя это часто характеризуется избыточным душевным отношением к человеку. Вы быстро разбираетесь в людях и часто в откровенной беседе говорите свое мнение о нем. Думаю, в дальнейшей службе с матросами так нельзя все о себе рассказывать. Это допустимо только в среде курсантов, а у матросов может вызвать отрицательную' реакцию. Мне кажется, авторитет добывается работой, а о себе можно говорить только касаемо каких-либо конкретных случаев из жизни. В общем, мне кажется, что как товарищ, Вы прекрасный волевой человек. Но спартанское женонена¬вистничество не совсем правильно. Кажется, это у Вас отто¬го, что Вы слишком мало знали настоящей ласки. Любовь вещь коварная,...Что касается метода командования и вос¬питания, то он рассчитан на людей, на которых можно поло¬житься. Т.е. это как советские законы: человек дисциплини¬рованный их не чувствует, начинает буянить кто-нибудь (Ч.) Вы его бах-бах и человек выходит с обвисшими ушами, а Вы его все «долбаете и долбаете». Правда, в конце концов, это дает свои результаты, но если человек слаб, надо ему просто объяснить, а не бить, правда, Вы это тоже делаете. Я за таких офицеров, счастье служить с Вами».
«...Множество раз предупреждали о разговорах в строю, давали десятки «последних» предупреждений. Наказывали мало. Лучше действовать по Крылову «там речей не тратить по-пустому, где нужно власть употребить». Имело место не¬которое пустословие. В остальном Вы сроднились со взво¬дом, стали его неотъемлемой частицей. Стали гораздо ближе, чем все другие командиры, за это Вам большое спасибо. Не поддавайтесь Вашим настроениям. Ваше плохое настро¬ение иногда отражалось на других. В такие моменты не под¬давайтесь желанию сорвать его на ком-нибудь. Это бывало в редких случаях. Но лучше устранить и это. Будьте и в даль¬нейшем нашим первым другом и советчиком».
«...Итак, О.К. мы с Вами прожили почти 7 месяцев. И Вы просите, чтобы я проанализировал Вашу работу. Ну, что же, я попробую, хотя вряд ли получится что-нибудь путное. До службы в училище я вообще не представлял, что такое ар¬мия и какие законы действуют в ней. На гражданке я при¬вык жить вольно, без каких- то ни было стеснений. Я любил защищать себя от нападок, если меня ругали, то я всегда умел найти оправдательные доводы. Здесь меня поразило то, что ты не можешь ничего сказать в свое оправдание. Как говорится «нет тебе оправдания»! И, вот первым исполни¬телем этой теории, явились Вы, О.К. Я понимаю, что Вы мо¬жете сказать: мол, необходима железная дисциплина и т.д. и т.п., но ведь существуют еще и условия, которые не дают тебе сделать то-то и то-то. С одной стороны с Вами было вро¬де как-то проще, можно было, и поговорить и пошутить..., но с другой стороны - тиран, деспот. Может быть так и надо, но все-таки я с этим не согласен. Например, с А. я держусь более свободно, чем с Вами. Однако в его глазах это не оз¬начает, что я распустился и подрываю основы дисциплины, просто А. знает, что я знаю меру и на привязи меня держать не надо. И мне, как бывшему рабочему (все-таки год рабо¬ты на производстве открывает глаза на многое) этот Ваш деспотизм сразу бросился в глаза. Потом меня интересует такой вопрос, вот Вы стараетесь вбить в нас азы дисципли¬ны и, наконец, добиваетесь успехов (идеально заправлен¬ные рундуки, построение за 1 минуту, оружие в идеальном порядке...), все это хорошо, но, вот беда: первый же наш от¬пуск «сводит на нет» все Ваши усилия, и все начинается сначала. Так как же с сознанием? Ваше же кредо очевидно:
только наказание. Подумайте над этим. Вы могли бы быть заботливее. Помните, как-то ко мне приезжала мать, но так случилось, что мне нужно было заступать в оповещение. И, вот тут Вы отнеслись ко мне как - то холодновато. Пошли навстречу, разрешили уволиться, но все это с сожалением и полу - презрением к моей просьбе. Знаете, где было здо¬рово? Это в лагере, когда сажали деревья. Там Вы были од¬ним из нас. Ну, а, в общем, работа велась хорошо, и не все ли равно какими методами результат достигнут. Люди делали свое дело, что и требовалось. Если мне когда-нибудь при¬дется выступать в роли ЗКВ или другого командира, я возь¬му за основу Ваш метод и форму работы. Правда, кое-что изменю, попробую поэкспериментировать».
Вот таким Я остался в душах этих вторых моих мальчи¬ков... Вчерашних советских школьников...
Об особом Состоянии Души, которое периодически про¬являлось Моим Взводом в сложные моменты Жизни, свиде¬тельствует вот такой эпизод...
Представьте себя на Моем Месте: за четыре дня до Но¬вого Года вам ставят задачу заступить в караульный на¬ряд! Новый Год - особый праздник.... К нему готовились заранее, поскольку было непросто достать шампанское, сухую колбасу и другие аксессуары новогоднего стола. Аналогично - с новогодними рандеву: что, где, когда, кто, с кем...
Новогодние наряды - особые... Их планируют задолго до срока исполнения. Со скандалами зачастую... С жеребьевкой, как правило... С «подковёрными» играми... Короче, новогод¬ние «герои» свою Печальную Участь знают заранее... Сам был в этой шкуре, поэтому свидетельствую: Радостного Чувства не испытал.... Одно дело - наряд одиночный... А тут - кара¬ул! Это - одиннадцать бойцов надо внезапно «оторвать» от запланированного новогоднего стола... Из-за не совсем по¬нятных обстоятельств... Просто - «кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет...»
В таких ситуациях, понятное дело, никто за Тебя «хомут волочь» не желает. Поэтому Я сразу принял Решение: засту¬пать!
Осталось сообщить это решение Взводу. Вот они, стоят пе¬редо Мной... Неожиданно для Себя я произношу самую что ни на есть заурядную речь: «Нам поставлена боевая задача:
несение новогоднего караула... Я могу назначить личный со¬став Сам, но, учитывая потребность в Особом Душевном На¬строе для выполнения поставленной задачи, хотел бы сфор¬мировать караул из Добровольцев. В вашем распоряжении два часа».
Вот и все! И ушел... Никаких вопросов... Гробовая тишина- и Я...
Через час Я получил «Боевой листок - челобитную» со списком добровольцев. Это был практически весь Взвод...
Вот он, этот листок.. Пожелтевший за тридцать лет... Чи¬таю - и снова чувствую комок слез в горле... Как тогда...
Это была Гордость и Счастье Командира. Мы можем! Мы должны! Мы будем! Спасибо Тебе, Первый Взвод... За то, что Ты был в Моей жизни...
Мне удалось «подвинуть» пацанов к Служению и Жерт¬венности, применяя Личный Пример, Требовательность и Заботу о Людях... Они начали становиться частью Системы.
Система это заметила, а Конвейер Верноподданности в очередной раз «поднял» меня на новую ступеньку: вскоре Я стал Старшиной Роты, а вскоре - заместителем Командира Роты, теперь уже - второго курса...
Это - Пик моего курсантского «Взлета». Я прошел испы¬тание Властью в самом начале пути к Командирскому Мос¬тику... Система Приняла Меня, а Я - Принял Систему...
Я Добросовестно Работал на Нее, а Она платила Мне тем же... Я чувствовал Огромное Моральное Удовлетворение от Работы с Людьми... Мы понимали друг друга... Я и Систе¬ма...
«Отличный взвод»... «Отличная рота»... Это - уже при¬знание Моей деятельности в училищном масштабе, поскольку подобные звания присваивались приказом начальника ВВМУ им. М. В. Фрунзе.
А Сам Я - «троечник»... В зимнюю сессию получил «трой¬ку» по одной из профилирующих дисциплин... И смех и грех... Были у нас мастера особого сорта: специалисты по «расколу» системы выкладки экзаменационных билетов...
Поясняю: билеты можно раскладывать перед экзаменом как угодно... Можно их перемешать на глазах у изумленной курсантской братии («Садист!») - только и ахнет строй... А можно разложить определенным порядком: в один ряд, в два, в три... веером, внахлест...
Первые четверо - «камикадзе» - всегда брали только крайние билеты: слева сверху, справа снизу, справа сверху, и слева снизу... Пятый брал «центр», а дальше начиналась «расколка»... то есть, «группа товарищей» определяла, где именно и какой именно билет лежит....
Бывали, конечно, и «проколы», но в целом система дава¬ла стабильную результативность. Я никогда не полагался на нее и всегда старательно готовился ко всем экзаменам. Но..., начиная с третьего курса, ежедневная Командная Работа поглощала Меня... Поэтому Учеба постепенно превратилась в Нечто Сопутствующее Основной Деятельности.
Я перестал систематически прорабатывать учебный мате¬риал, «подвиги» второго и третьего курсов канули в Лету, а посему ~ даже тщательная подготовка уже в ходе сессии в целом ничего не решала и не спасала...
Так было и на этот раз. Моя «очередь» была где-то в пос¬ледних рядах списка сдающих. Все спокойно ожидали свое¬го часа. И тут произошло Невероятное!!!
Представьте себе: вы - председатель экзаменационной комиссии... Экзамен идет уже несколько часов. Все устали и как избавления ждут окончания рутинной процедуры. К столу подходит очередной из будущего «хамского отродья» и докладывает, что для сдачи экзамена прибыл. Вы ему: «Бе¬рите билет». Он берет и ..., не глядя в Билет, говорит: «Билет такой-то, вопросы ясны».
Какой была бы ваша реакция в этом случае? Реакция на¬шего преподавателя была из Ряда вон Выходящей: мгновен¬но поняв, что сдача идет по системе, он тут же перемешивает билеты на столе...
А Следующим был Я... И в то время уже Умел Держать Удар... Еще не хватало «неуд» получить на старости лет (ведь наша рота - четвертый курс - уже была в статусе «Женихи-Невесты»).
Все обошлось... Два часа позора - и итоговая оценка -«удовлетворительно». Нам не нужен высший балл - лишь бы отпуск не пропал!
Это был Десятый урок: для Системы Главное - чтоб Ты был Верным, а Грамотность в Деле - вторична... Простят в счет Будущего..
Тогда Я мог себе позволить Думать Так! Тяжкий Груз Флотской Ответственности в виде Безопасности Корабле¬вождения еще не лег на Мои Плечи...
Десятый урок я потом «усваивал» всю Флотскую Жизнь! Об этом речь еще впереди...
В начале четвертого курса я вступил в ряды КПСС. Едино¬гласно приняли Меня... Кандидатом в члены КПСС. Сильное было чувство: осознание того, что теперь Ты - коммунист, а значит - Верной Дорогой идешь, Товарищ...
Вообще тогда это звание воспринималось Моей Душой как символ Абсолютного Совершенства! N0 разагап! Они не пройдут... Раз Ты - коммунист, то это знак Абсолютного Служения Идее и Жертвенности за Нее.
По сути, уже «Бюра» в Питонии была ни чем иным, как первым мостком к Партии. Я на своей шкуре в полной мере постигал тогда глубокий смысл строк В. Маяковского:
Плохо человеку, когда он один... Плохо одному: один- не воин! Каждый сильный ему господин, И даже слабые... если двое. Но если в партию сгрудились малые -
Сдайся враг! Замри и ляг... Партия - рука миллионопалая, Сжатая в один громящий кулак!
В «Бюре» Я впервые перестал быть Одиноким. В «Бюре» Я впервые понял, Что гораздо сильнее Физического Превос¬ходства - это Превосходство Моральное, основой которого является сильная Идея...
Испания стала вторым моим мостком к Партии. «Провое¬вав» в интербригадах и коммунистических батальонах, Я не¬осознанно стал воспринимать коммунистическую идею как некую разновидность Прометеева Огня - «светя другим -сгораю сам!»... Снова Жертвенность и Служение Идее, воп¬лощением которой обязательно должно стать Дело...
Дело, которому Ты служишь!
Но... в то время Партия не подвигла Меня к освоению Зна¬ний, которые являлись Содержанием Дела - штурманского...
Я оказался очень Слабо Подготовленным к Эксплуатации Технических Средств Кораблевождения... Потому меня ожи¬дала в ближайшем будущем незавидная участь - Иждивен¬ца Действующего Флота...
Представляя себе Командира Штурманской Боевой Час¬ти, которому Судьба «преподнесет» Меня в качестве подар¬ка, Я Ему не завидовал!
А о том, какой может быть Его реакция на Мои «не знаю... не умею... не владею...» Я вообще предпочитал не думать...
Рота вступила в новый статус - «Отцов и детей»! Левый рукав форменки приято грели пять золотых уголков... А Мои плечи в тот период украсили еще и погоны «главного кора¬бельного старшины» - высшее воинское звание курсанта... Должность замкомроты позволяла Мне свободно покидать стены училища в любое время, Я владел «сквозным» уволь¬нительным билетом, то есть имел право являться на службу к 08.00 следующих суток...
Все попытки «штатного» ротного начальства лишить Меня старшинских привилегий, мотивируя недостатками в учебе, неизменно блокировались Вышестоящим Руководс¬твом.... Вот одно из «резюме» начальника штурманского фа¬культета по поводу очередной «свары»: «Я согласен терпеть лишнего троечника на пятом курсе, если его трудами Я имею отличную роту второго курса...».
Это был Одиннадцатый Урок: оценки одного и того же от¬рицательного или положительного факта «низами» и «вер¬хами» Системы могут не совпадать! Пока «несовпадение» - в Мою пользу...
С особым удовольствием оглядываю Себя в зеркале: те¬перь рядом с питонским знаком на правой стороне груди по¬явился другой знак - «за дальний поход» - долгожданный, очень престижный у курсантской братии. Обычно этот знак штурмана получали уже после практики на втором курсе -за учебные походы по маршруту «Кронштадт- Севастополь» или «Севастополь - Кронштадт»... Мы их в шутку называли «Европа слева» или «Европа справа»... Нашей роте не повез¬ло: в тот год поход сорвался из-за срочного ремонта корабля. Зато на четвертом курсе мы, что называется, «оттянулись» по полной: маршрут «Кронштадт - Вера-Крус - Картахена - Гавана»! Представляете себе? Мексика, Колумбия, Куба... Финский залив, Балтийское море, Датские проливы, Север¬ное море, пролив Ла-Манш, Атлантический океан, Азорские остров, Карибское море, Флоридский пролив, Мексиканс¬кий залив... Впечатляет?
Поход длиной в 89 суток. Заходы в Вера-Крус, Картахену, Гавану - по 5 суток! Концерты, экскурсии, посещения... Тро¬пическая экзотика...
Несколько самых острых впечатлений о Походе... Ему Я обязан Многим.
Для абсолютного большинства из нас - это Первая Встре¬ча с Океаном! Что она сулит нам?
Начало... Вечер перед Стартом. Мы собрались на баке... Просто сидим на палубе... Июльская жара медленно спада-
ет... Чуть прохладнее стало... Раскаленная стальная коробка прочно держит дневной жар... Бетонная стенка опустела... Вода у борта - сонный желтый кисель... Пятна соляра... Мел¬кий мусор...
Завтра - Начало... А сегодня Мы вдруг запели... Что бы вы думали? Вовек не угадаете! «Вечер на рейде»... Но как-то по-особенному тепло звучат полузабытые слова... «Прощай, любимый город... Уходим завтра в море...»
Словно Невидимая Черта уже отделила Нас от всего того, что зовется Берегом... Не скоро мы вернемся сюда - это будет уже Поздняя Осень!
Утро... «На флаг и гюйс - смирно!» Поднят флаг и гюйс... Чего-то догружают... Офицеры штаба бригады собрались в салоне... И вот... команда, которая до сих пор заставляет сер¬дце учащенно биться... «Не идущим в поход - покинуть ко¬рабль!»
Оркестр... «Прощание славянки»... Выбраны якоря..... Пер¬вый бурун от винтовой отработки за кормой... Поход начал¬ся!!!
...Балтика совсем разомлела от жары... Абсолютно гладкая поверхность лениво расступается перед форштевнем... Рас¬каленная палуба «прожигает» даже наши видавшие виды «гады»...
Дышать почти нечем... Кондиционеры пока не включают... Пот вытирать нет смысла - чем больше вытираешь, тем боль¬ше льет... Простыни влажные, спать невозможно, поэтому, даже сменившись с вахты, остаемся на палубе...
На подходе к Датским проливам нас встречает дождь... Мы тихо радуемся ему... Никогда не думал, что капли дождя могут Так Радовать...
Утром выходим из Скагеррака... Здравствуй, Северное море! Ярко-синяя вода лениво лижет борта... Справа - очер¬тания берегов... Норвегия... Где-то там, неразличимый отсю¬да, скрывается порт Ставангер......
Слева - Дания... Ночью, во время вахты, на траверзе лево¬го борта я явственно видел фигуру Гамлета - принца Датско-
го... Но...увы! Утешить нашего случайного гостя нечем: здесь нет Офелии...
В районе Ла-Манша - сплошное море огней! С интервалом 10 минут мимо нас проходят встречные суда. Что-то много¬вато нас получается... Малые дистанции пугают. А вдруг...
Но вот - мы в проливе! Справа остается мигающий нам Галлопер - главный маяк в устье Темзы... Спасибо, друг, в Лондон мы зайдем в другой раз...
Туман «спасает» нас от утренних занятий астрономией... Да здравствуют туманы!!!
Но... что это?? Я чуть-чуть не ударился головой о перебор¬ку... Через несколько минут все становится понятным: ко¬рабль вышел в Бискайский залив...
Ужас, который начался внезапно и продолжался почти двое суток, Я опишу подробнее... Килевая качка - вот его имя! Мы живем в носовых кубриках, а это значит, что стра¬дание от «качелей» здесь невероятное: корабль медленно «взбирается» на горб очередной волны, а потом стремитель¬но «плюхается» вниз... Бац! Удар носом в основание... И сно¬ва - «взлет»...Красивая картинка, если со стороны глядеть... Особенно - в кино: «ходили мы походами»...
А реальное ощущение такое: сначала тебе Что-то сдав¬ливает живот... Плавно, наваливаясь снизу, поднимая тело вверх.... Вот сейчас желудок окажется между зубов... И вдруг стремительный «полет» твоих внутренностей вниз: теперь кажется, что если не подставить обе руки, то кишки «пробь¬ют» днище... Бац!
Я - дневальный носового кубрика... И обязан в течение двух часов Это выдерживать! С интервалом 10 минут... Ка¬чели, мать вашу...
Какие там...часы! Уже через 15 минут завтрак Мой укра¬шает палубу рядом с дверью в кубрике. Час кажется вечнос¬тью... Я выблевал недельный запас желчи. Тошнота парали¬зует Волю... В ушах - гул, в глазах - «зайчики»...
Вспоминаю питонские уроки и начинаю «лечиться»... Той Самой Шваброй, о которой уже рассказывал. Помогает...
Второй час бежит легче и быстрее.
А вот и смена Моя появляется: лицо - зеленое, в глазах -Ужас от предстоящего испытания. Терпи, моряк! Капитаном будешь...
Измученное тело, наконец, занимает Горизонтальное Поло¬жение! Ощущение непередаваемо!!! Воинский Долг свершен...
Вторые сутки общения с бискайской зыбью проходят лег¬че... В голове Моей сумбур от невеселых мыслей: Как же Я буду «штурманить» на качке?
Выдь на мостик... Чей стон раздается
Над просторами русских морей?
Это штурман над картой ...
Прокладая пути кораблей...
Не очень прилично по форме, но очень точно по содержа¬нию...
Атлантика встречает нас Величавым Покоем и Беско¬нечным Простором.. Мы уже в тропической форме: удобные шорты, безрукавки, пилотки, тапочки...
Погода настраивает на Безмятежный Лад... Вот только ас¬трономические «ритуальные танцы» достали вконец... «Ут¬ренние и вечерние навигационные сумерки» - звучит солид¬но, заманчиво... даже интригующе...
А на деле - Форменное издевательство! Вот типичная ситуация... В 03.00 наша смена передает вахту «каспийцам» (это - курсанты Каспийского ВВМУ)... Радостно залегаем в койки в предвкушении четырехчасового сна...
Но ... радость оказывается преждевременной... Повылезли звезды, черт бы их драл: «Второй смене собраться на верхней палубе для астрономических наблюдений...»
Матеря и звезды, и свою незавидную долю, выползаем наверх... «Товсь - ноль»... «Товсь - ноль»... Визируем «линии положения» у дежурного преподавателя, и - вниз... После посчитаем, а сейчас - спать. Море любит сильных. А сильные любят... Да, и спать тоже...
Я - очень эмоционален. Но встреча с Океаном Меня просто завораживает! Ощущения переполняют Душу... Особенно -во время ночных штурманских вахт...
Особой поэзии в том, чтобы четыре часа тупо торчать над картой, «прокладая» одну и ту же прямую линию, Я не вижу, поэтому напрашиваюсь периодически нести вах¬ту наблюдения.. Это - мера предосторожности на случай, если кто-нибудь «сыграет» за борт.. Суть вахты проста как апельсин: занимаешь выемку у лееров по правому или левому борту и смотришь в Ночной Океан... Смотришь и Слушаешь
Постепенно глаза привыкают к Черноте Ночи... Равномер¬ный плеск волн у борта... Свечение планктона то вспыхивает, то гаснет... Звезды - прямо над головой...
Вот созвездие Кассиопеи... «Хорошие» звезды, в виде двух соединенных углов (У^) .... Ни с чем другим не спутаешь...
А чуть ниже - мое любимое созвездие Скорпиона. Самая большая звезда - Антарес - подмигивает Мне желтым гла¬зом... Звезды - крупные, яркие... А вот и лунная дорожка пе¬ресекает курс кораблю... Мне кажется: если напрячь глаза, то вот-вот Я увижу Фрэзи Грант - Бегущую по Волнам - на этой дорожке...
……
Когда палуба вниз уходит
И смерть бредет по морям
Кораблям на помощь приходит
Бегущая по волнам.
Из тумана, из брызг соленых
Тихо к мачте она придет,
Пройдет вдоль голов склоненных
И силы слабым вернет.
И снова встанут матросы,
И снова начнут борьбу.
Подтянут сникшие тросы
И вновь поверят в судьбу
А та, что веру вернула,
Победу в борьбе принесла
Тихонько за борт шагнула
И быстро в туман ушла.
Ушла к сияющим зорям,
К неведомым островам,
Что спрятались в синем море –
Недоступные кораблям.
Так выпьем, друзья, за долю
Что судьба уготовила нам,
За счастье, ветер и волю,
За Бегущую по волнам!
Не удалось... в этот раз... Но ощущение Неизбежности Встречи - абсолютно реальное... Оно овладевает Мной все сильнее-Затерянные в Океане... До одного берега - 700 миль, до другого - 1300... Идем в зоне, где место корабля можно опре¬делить только астрономическим способом: по высотам Сол¬нца - днем, по высотам звезд и планет - ночью...
Дни идут похожей чередой... Мы - и Океан... Иногда лишь американский самолет базовой патрульной авиации «Ори¬он» лениво пролетит мимо корабля...
Вахта кончается... Скоро - утренние навигационные су¬мерки... Секстан в руки - и за работу, товарищи Будущие Штурмана. Надежда ВМФ СССР...
А она , как известно, хороший завтрак, но плохой ужин... В отношении Меня - прямо в точку: пока все Мои потуги «зачесть» хоть одну астрономическую задачу кончаются не¬удачно... Не умею «качать» секстан... Из-за этого - большие ошибки при «снятии» высот... Поэтому во время «адмираль¬ского часа», когда отличники спят после сытного обеда, Я тренируюсь на верхней палубе...
Но - есть и маленькие, но очень существенные радости в нашей походной жизни: сегодня переводят корабельные часы на 1 час назад... Это значит, что Мы перешли в очередной ча-
совой пояс... А поскольку корабль идет на запад, то время пе¬риодически «приводится» в соответствие...
Бурная радость в Наших Душах! Еще бы... и Вы обрадо¬вались бы, если вместо команды «Вставать», получаете еще 1 час послеобеденного Сна...
А Монотонность Движения и Безмятежный Покой Океа¬на с каждым днем все больше и больше «сужают» Поле моих Эмоций... Постепенно их сменяет Рутинная Повседневность Суточного Распорядка... и Необходимость Делать То, Что Должен!
Впервые тогда Я увидел еще одну грань Будущего Дела: делай, что должен, и Будь Что Будет! И еще кое-что Я понял: Верность Системе не отменяет Необходимости Знать Дело! На берегу это не так важно, но в Море - очень часто это воп¬рос Жизни и Смерти..
На берегу, в родном училище, Ты - заместитель коман¬дира взвода, старшина роты и еще бог весть кто... Большой начальник... Кого Система по Непонятым Пока причинам «двигает» вверх по курсантской служебной лестнице. А в море все не так: здесь Мы делимся на тех, кто умеет «качать» секстан, и на тех, кто не умеет... Или - на тех, кто хорошо пе¬реносит качку, и на тех, кто плохо...
Одним словом - Профессиональные Задатки у Меня пока неважные... Но - помогают Воля и Командные Ка¬чества...
Мы - можем! Мы - должны! Мы - будем!
Открылись Азоры... Сегодня утром, во время нашей вах¬ты... Явственно виден двугорбый остров Фойял... Зеленые вершины слегка расплываются в тропическом мареве... Хо¬рошо бы пробежаться нагишом по золотому песку и оку¬нуться в теплые волны...
Размечтался... А как насчет того, чтобы «поснимать» вы¬сотки секстанчиком? Вот-вот, правильно... «Нужно очень захотембы и немного попотембы...» Это- из забавного мультика про мишку, который захотел стать олимпийским чем¬пионом.
И все-таки жаль: Азоры постепенно исчезают в Океанском Безбрежье... «Вот так и жизнь пройдет, как Азорские остро¬ва...» И станут они для нас Несбывшемся... А каждый пойдет Своей Дорогой дальше... Останется Память... И все!
Ох неслабы, братцы, ох неслабы
Плеск волны, мерцание весла...
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла...
Очень созвучны нашему настроению сегодня эти слова А. Городницкого...
И снова Океанская Пустыня... И наш маленький островок в ней... Курс - на Бермуды... Суточный цикл «катится» по при¬вычным уже рельсам... Штурманские вахты... «Ловля» звезд утром и вечером, и Солнца - днем... Зачеты... Незачеты...
Лишь периодический перевод корабельных часов радует нас хоть каким-то разнообразием... Да появившееся вдруг рыжие саргассы... Медленно бредем по сплошному полю из водорослей... И так несколько дней подряд.... Привет нам шлют Бермудский треугольник и Саргассово море...
А одному из наших пришло радио следующего содержа¬ния: «Курсанта... поздравляем с днем рождения...». Парень -в шоке. Дело в том, что его жена должна была рожать где-то в этих числах... А Его день рождения - весной... И думай теперь что хочешь: кто родился - сын? или дочь? Просто помехи со¬жрали часть радиограммы... Расстояния большие, условия для прохождения радиосигналов плохие... Объяснили - и живи себе дальше... С переживаниями, или без них... Выбор за тобой...
Бермуды наша смена «проехала».. Только утром еще чуть различался слабым пятном за кормой самый большой ост¬ров - Веллингтон... Так что эмоциям моим «подпитки» не будет...
А корабль бросает якорь у какой-то мели... Здесь будем «наводить красоту» перед заходом в Вера-Крус. Трое суток - сплошная Большая Приборка. Упражнения со шваб¬рой и кистью... Корабль принимает косметические процеду¬ры благосклонно... Его скребут, моют, красят...
Смотри, заграница буржуйская, как содержат корабли со¬ветские моряки!
...Карибское море встречает нас Пеклом и Полным Без¬ветрием... Поверхность водная - как стол... Маслянистая тягучая пленка нехотя расступается перед кораблем... В тапочках на палубе стоять невозможно, поэтому кое-кто переодевается в толстокожие «гады»... Перепады темпера¬туры - дикие: в кубриках при включенных кондиционерах 10-12°... наверху - за 35°... Начались плевриты, бронхиты, воспаления легких...
Самый большой кошмар для нас - камбузный наряд... Идешь за мясом в провизионку... Самый низ корабля... Тем¬пература в камере - 5-8° ниже нуля... А в разделочном цеху -к 50°... Прямо Н. Островский «Как закалялась сталь...» После очередного наряда «теряем» заболевшими еще 2-3-х чело¬век...
Но когда я попал в хлебопекарню, Я понял, что. в жизни всегда есть место подвигу... Огромная электрическая печь... Котлы для теста... Металлические прямоугольные формы для хлебных буханок... Жара - кошмарная... Дышать нечем... Воздуходувки не спасают, гоняя туда-сюда раскаленный воздух... Температура - 58°... В центре - бак литров на со¬рок... С компотом... Для нас, хлебопеков... Выпьем за час 15-20 кружек, а Жажда еще сильнее! Пот ручьями стекает... Это - выпитый компот, только соленый... И в туалет от избытка выпитого не ходим... Почки отдыхают... А надо еще и рабо¬тать: мешать тесто в котлах огромными «веслами», подавать тяжелые формы к печам, выгружать готовый хлеб... Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда...
Вечером лежим, завернувшись в мокрые простыни... Бла¬женствуем. После хлебопекарни Я Жару в упор не вижу!
Утром подошли к Флоридскому проливу... И тут началось Такое!!! Пустынный Океан внезапно преобразился: появились десятки прогулочных яхт. Они окружают наш «броне¬носец» плотным кольцом...
«Буржуазия» флоридская развлекается с учетом Нашей Специфики... А специфика эта проста: около месяца Мы во¬обще не видели женщин... На каждой яхте - молодые девахи... Одни загорают прямо на палубе, другие - с удобствами, в шезлонгах... Все поголовно в темных очках и....совершенно обнаженные...
Яхты сопровождают Нас несколько часов... Близко-близ¬ко. Красотки радостно демонстрируют Нам себя... Жесты от¬работанные, позы завораживают...
Удачи Вам, мальчики! До свидания... Наступившая ночь охлаждает Изголодавшееся Воображение... Никто не спит... Астрономическую практику Нам сегодня не предлагают... Кромешная темнота поглотила корабль... Лишь иногда плеск волн у борта нарушает Черное Безмолвие-Утром мы уже в Мексиканском заливе... Кстати, Я полу¬чил все положенные зачеты... «Качаю»теперь секстан не хуже остальных... В очередной раз «привел» в соответствие Ко¬мандирские и Профессиональные Качества.
Астрономическая практика удалась... Погода была пре¬красная и все Мы прилично «набили руку» в измерении вы¬сот небесных светил...
За сутки до прихода в Вера-Крус произошло Удивитель¬ное и Незабываемое Событие: Мы увидели лунную радугу!
Дело было так: сдали, как обычно, очередную вахту и от¬правились спать... Вдруг сквозь сон слышу команду: «Сроч¬но выйти наверх!» Привычно матеря всех и вся поднима¬емся по трапу... Пока со сна ничего не понимаем... И вдруг... глаза поражает Нечто! Все вокруг корабля залито ярким лунным светом... А прямо над Нами - дымящаяся светлая дуга в полнеба! Она то блекнет, будто тает... То вдруг на¬льется лунным светом и заискрится, отражая освещенный луной Океан... Профессор-астроном говорит Нам, заметно волнуясь: «Смотрите... такое встречается только один раз в жизни...»
Нам не до эмоций... Спать охота... Тоже, нашел, чем уди¬вить... После девочек с Флориды!
Завтра завершается Наш Океанский Дебют... Что же, Я проверил себя: качкой, жарой, монотонностью, скученнос¬тью, дефицитом общения, грязной работой, слабыми прак¬тическими навыками в Деле...
И Нашел Свое Место и Нужную Линию Поведения! Мне кажется: Океан не оттолкнул Меня - я сумею с Ним ужиться в Будущем... Я понял Главное: Океан - это Мое!
Это был Двенадцатый Урок: Командовать кораблем в Море несравненно труднее, чем людьми на Берегу, и для это¬го одного желания и власти мало: нужны еще и Специальные Знания!
Кстати, именно после этого похода у Меня появилась Уве¬ренность в том, что Место Корабля всегда можно определить, если Ты Умеешь Читать Звездное Небо и «качать» секстан. Спасибо Тебе, Вселенная... За то, что Ты никогда Мне не из¬меняешь...
После, на Флоте, эта Вера в Себя никогда не покидала Меня... Я знал одно: пока на корабле есть секстан ~ Место Будет!
Вера-Крус поразил Нас красивыми женщинами... На лю¬бой вкус, разных возрастов. Идем по улице..-Жара - под 40°... Мы одеты по форме №2: белая форменка, черные брюки, хро¬мовые ботинки, белые фуражки...
А навстречу - пацанка лет 15... Но все у нее уже на мес¬те: и грудь, и попка, и чувственные полные губы... И взгляды наши она вполне осознает: смотрите, мальчики, не жалко! Взрослые дамы вызывают не меньшее восхищение... И - во¬обще: об этом городе у всех сложилось одинаковое впечатле¬ние - Город Красивых Женщин...
А Мы - увы, увы! «Руссо марино - облико морале»... Нас до того накачали «ужастиками» про «коварный зарубеж», что даже простое обращение по-русски старого эмигран-
та-питерца повергает в шок... А ему просто интересно: что Невский? Что Летний? А Петропавловка? И все... И Мы ему интересны... Вестники забытого Прошлого... Осенние листья Далекого Лета... «Бросьте, ребята! Расслабьтесь, я не шпи¬он и не провокатор...» Но..., вежливо улыбаясь, и производя, должно быть, впечатление Полных Идиотов, Мы поспешно ретируемся...
Наступает сиеста... Это - пик Дневного Зноя: когда все «живое» в Вера-Крусе залегает в постели... с 13.00 до 16.00... Улица пустеет... Лишь Дух Огня да Мы, болезные и беспо¬лезные...
А поскольку коренное население твердо уверено, что ник¬то его беспокоить в сиесту не станет, то и занимается всем чем угодно... В том числе, сексом...
Легкие жалюзи прозрачны... Чувства Наши обострены до предела встречами на улицах с красивым женским населе¬нием города... Любопытство выше заповеди «руссо марино -облико морале»... И мы становимся зрителями запретных сцен... Ненадолго...
Положение обязывает... Поэтому гордо удаляемся с арены чужих сексуальных боев... Но разочарование и сожаление безграничны... Если учесть наш месячный отрыв от берега... И то, что Нам - от 20 до 22-х лет от роду...
Пять суток пролетают быстро... И вот - день расставания настал... Город Красивых Женщин приготовил Нам подарок:
в лице своих многочисленных представительниц, пришед¬ших проводить корабль...
Цветы, улыбки... и даже слезы... Похоже, визит вежливос¬ти удался...
Картахена встречает Нас тропическим великолепием: «кро¬кодилы, пальмы, баобабы...» Сочный зеленый цвет ослепляет...
Все навевает сопричастность Великому Пиратскому Про¬шлому... Громады старинных фортов в проливе Бока-Чико... Бастионы полуразрушенной крепости в Старом Городе... Брусчатка на узких улочках...
Плющ Дон-Жуаном зеленым
Одолевает балконы...
Улицы лезут по склонам...
Явственен в уличном шуме
Цокот медлительный конный...
И снова стихи А. Городницкого созвучны Нашим Ду¬шам...
Сегодня Мы - в деревушке Санта-Роса... На празднике Цветов.. Вокруг - Сумасшествие Темпераментов... Все пья¬ные, радостные, все бурно приветствуют «Руссо марино»... Предлагают фрукты, сувениры, просто общаются... Как уме¬ют, без затей...
Открытость, дружелюбие и искренность простых людей из колумбийской глубинки подкупают...
Нам повезло: праздник Цветов всегда завершается корри¬дой... Нет.... Это не то, что Вы думаете: черные быки, матадо¬ры, трибуны...
Здесь все просто: хозяева выгоняют собственных быков на арену, а потом все желающие выходят туда с красными тряпками... и коррида начинается. Новоявленные матадоры быстро «приводят» быков в состояние ярости...
Свирепость животных быстро сокращает число желаю¬щих «поиграть» в матадоров. Остающиеся очень хорошо по¬нимают степень опасности... Лица сосредоточенные... Движе¬ния четкие... Реакция - отменная.. Конечно, перед Нами - не новички в корриде...
Состязания гуманные: быков не убивают... Но это ни в коей мере не снимает остроты забавы: риск настоящий, быки очень опасны....
Обманчива их неповоротливость... А быстрота перемеще¬ния по арене не оставляет «неудачникам» никаких шансов убежать...
Вот одного поддел бык... Тело будто взлетает вверх... Па¬дение... Кровь на песке... В толпе на трибунах - насмешливые реплики, смех, улюлюканье... Ни тени сочувствия! Неудач¬ник-матадор покидает арену...
Его осматривают... Падают стакан с местной водкой... Гло¬ток - и все в порядке... Еще через минуту пострадавший сно¬ва на арене...
Не поверите: всех Нас охватило непреодолимое желание выскочить на арену! Однако, «мозгов» хватило ограничить¬ся только этим желанием... Вроде ни капли во рту не было, а вот поди же ты: «герои» хреновы...
Возвращаемся поздно вечером... Возбуждение не остав¬ляет Нас до утра... Вот такая Она, колумбийская коррида... Последний день нашего пребывания в Картахене... Вечером директор морского колледжа дает в честь советских моряков ужин... Мне повезло: Я в - в составе делегации...
Большой зал... Обстановка - на старинный испанский ма¬нер: темное дерево, позолота, великолепие витражей... Везде растительная экзотика... Старинные подсвечники на столах... Мягкое мерцание свеч... Блики на стенах зала...
Появляется хозяин дома... Вместе с ним - две красивые строго одетые дамы средних лет и очаровательная девчуш¬ка с огромной копной темных волос... Анна-Луиза и Ма¬рия-Луиза - дочери мэтра... А ангелочка зовут Мария-Ан¬джела...
Мы по очереди подходим к главе колледжа для приветс¬твия... Приветливые кивки. Несколько ничего не значащих слов...
А на Меня смотрят прекрасные серые глаза Марии-Ан¬джелы... И вдруг неожиданно для Себя Я подхватываю ма¬ленькое чудо на руки и целую в щечку, обрамленную темны¬ми локонами..
Зал взрывается аплодисментами... Наверное, это было очень красивое зрелище: курсант и ребенок у него на руках... Сила и слабость... Красота, которая спасет мир...
Это было впервые, когда Я ощутил Себя Защитником... Слабых, угнетенных, униженных, оскорбленных... И Мне было в тот момент совсем неважно, кто Они: колумбийцы, мексиканцы, кубинцы, испанцы, сомалийцы... Хрупкая кра¬сота Марии-Анджелы вновь пробудила во Мне Испанию!
Красивая Мечта! Так и оставшаяся Несбывшимся... И сно¬ва закружилась Моя бедная Головушка... Служение Идее и Жертвенность во имя Нее...
Вот так... Просто Хорошо Делать Дело ~ тогда это Мне было скучно... Нам подавай героику - чтоб героически погиб¬нуть... Обратите внимание: не победить, сражаясь за Идею, а красиво умереть за Нее!
А секстан «качают» пусть другие... И Место Корабля «зу¬бами» держат при любой качке... И Его Безопасность в Оке¬ане обеспечивают... И в прибрежных водах тоже... «Черную работу делает черный»...
А Мы будем «красиво» мечтать... И тратить Оставшееся Для Обучения Время на эти мечты... Оставаясь Посредс¬твенностью в Деле... Ох, как же Далеко Я «уплыл», гоняясь за призраками... Сколько потерял Времени... И как же Я бла¬годарен этим призракам сегодня! За то, что они были в Моей Жизни... Судите Меня, если сможете...
Мария-Анджела! Я пью за Тебя!
За синее небо и эти моря,
За то, чтоб кровавый фашистский сапог
Тебя растереть по асфальту не смог!
До свидания, Девочка! Счастья Тебе!
А Мы - уходим... Все дальше и дальше причал Картахе¬ны... Вдруг Я вижу подъезжающий к воротам стенки черный «плимут»... Две знакомые женские фигуры... И между ними -еще одна... Детская...
...Анна-Луиза... Мария-Луиза... Мария-Анджела... Прощайте...
Ад разверзся под кораблем...Огромные волны бросают его то вверх, то в стороны, то вниз... Ощущение аховое: все вокруг скрипит, отрыпается, катается, грохочет... Вот очередная вол¬на ударяет в борт... Корабль будто в нокдауне: на мгновение за¬мирает, будто решает - упасть или устоять... Далее сила удара
«растекается» по всему корпусу... Мелкая «дрожь» уставшего Железа, скрип переборок... Холодно под сердцем... Пронесло!
Мы все время «крутимся»... Вокруг разных осей... То стре¬мительно взлетаем вверх, то летим вниз с одновременным «завалом» на правый или левый борт...
Опять огромной силы удар... Я всей Шкурой чувствую: ко¬рабль замер, будто «задумался»... Быть или не быть? Быть!!? Пока... Снова противный холод под сердцем...
Ремень крепко держит Мое тело в койке.... Иначе уже дав¬но Я летал бы по кубрику вместе с табуретками, мисками, кастрюлями... Все Мы ремнями привязаны...
Кромешная темень...Все иллюминаторы «задраены» на¬глухо... Отчетливое Ощущение Своего Полного Бессилия перед Стихией Океана! Корабль - большая щепка, Я - щепка помельче... Океан - играет Нами... Пока... Никакой тошноты и в помине нет! Нервное Возбуждение слишком велико... Да и Положение все же Горизонтальное...
Я плохо себе представляю Самочувствие Экипажа в эти минуты... Каково им приходится! Мы-то, как ни верти, все-таки... пассажиры. Отменили нам вахты, привязали к кой¬кам - и хрен с вами! Перебьетесь лежа как-нибудь... Шторм кончится - разберемся...
А Экипажу деваться некуда: стоять насмерть! И Они сто¬ят... И корабль пока Жив... И Мы - вместе с Ним... Это был циклон Фи-Фи... В одну только ночь его зоне погибли 35 раз¬личных судов... «Тайфуны с ласковыми именами» - была та¬кая книга у Б. Райнова...
Страху Я натерпелся за ту ночь... За других не скажу - не знаю... Но Мне - Очень Было Страшно!
И еще - Неизвестность проклятая... Лежишь - и ни черта не знаешь: как там у Них? Но вскакивать с кройки и бежать помощь предлагать желания не было... Да и не Моя Очередь была в ту ночь у тумбочки на носу стоять...
Но Главное Я тогда все-таки сумел понять: Нам вчера во время шторма было на кого рассчитывать, а Экипажу - не на кого! Только на Себя... Пассажиры - не в счет...
Это был Тринадцатый Урок: Экипаж Корабля в отдельном плавании должен рассчитывать только на Себя!
Когда-то в книге В. Гюго «Девяносто третий год» я про¬читал такие слова: «Море - это сплошная засада... а корабль в открытом море подобен армии в бою...» А понял их смысл только в Ту Ночь... Позднее эти слова станут Моим Личным Девизом на долгие годы... Но об этом речь впереди...
Мы - снова на вахте в штурманском классе... Гладь Оке¬ана ласкает взор... Солнце палит нещадно... На небе - ни об¬лачка.. Впереди - Гавана... Корабль напоминает пчелиный улей... Все чего-то чинят, чистят, носят, моют...Струи воды стекают по бортам палубе.... Свежий запах краски бодрит...
Дал Нам прикурить циклончик!
День сменяет Южная Ночь...
Вы видели южную ночь в океане?
Зеленые звезды над вами мерцали?
А лунной дорожки дымящийся след
Дарил вам свой нежный, чуть трепетный свет?
Всмотритесь внимательно в темную ночь:
Вот, видите, быстро уносится прочь
Летучий голландец, бродяга морей
Уходит, летит, все быстрей и быстрей
А прямо по курсу, смотрите, вон там
Тихонько - тихонько скользит по волнам
Печальная Фрези...хрупка и легка
Торопится...мчится...и только рука
На миг поднялась, пожелав нам удачи
Зачем? Я не знаю...наверное, иначе
Не может и быть в этих южных морях
Где сказки живут в неизвестных краях
Где в синей дали, в голубом океане
Мерцает маяк на валу в Зурбагане...
Я снова наблюдаю Ночной Океан... Полная Луна залива¬ет все вокруг серебристым светом... Этот свет смешивается с мерцанием планктона в глубине моря.... Трудно представить, что еще вчера Океан мог нас убить...
Серые глаза Марии-Анджелы вновь передо Мною... Анге¬лочек, это Ты спасла Нас? Завтра - Гавана...
«Куба - любовь моя... Остров зари багровой... Песня летит над планетой Земля... Куба - любовь моя!»
Разве Вы не пели эту песню в школе? Или - в пионерском лагере? А Я пел... И в пионерском лагере... Это была наша от¬рядная песня... И в школе...
И до сих пор пою с огромным удовольствием...
«Слышен чеканный шаг
Это идут барбудос!
Солнцу свободы над Кубой гореть!
Родина - или смерть!»
Добавляет тонуса, правда? Мне - во всяком случае.
...А Гавана - как Гавана... Будничный ритм... Никто Нам особо не рад... Ритуалы, встречи, концерты, визиты... Рути¬на...
Здесь Мы несколько «расслабляемся»... ведь Куба -«своя»... Пляж Санта-Мария встречает Нас легендарным зо¬лотым песком и лазурными волнами...
Что же, отвели Мы Души! Ведь это - первое купание в Южных Морях за 50 последних суток... Вода - 28... Очень соленая... Чистейшая... Мельчайшие камушки на дне видны как будто на ладони...
«Пивная радость» по-испански зегуеза, оценена Нами по достоинству: пей, сколько хочешь! И Мы пьем, не стес¬няемся...
Фруктами корабль буквально завален «от киля до клоти¬ка»! Ананасы, бананы, кокосы... Все «пустоты» в кубриках и
коридорах ими заполнены... Кубинцы расстарались на славу... Есть можно без всяких ограничений. Ешь - не хочу! Только в хлорном растворе ополосни... На всякий случай...
До сих пор Я не могу смотреть на ананасы... Сколько лет уже прошло, а с души воротит... Переел... На дармовщинку...
В последний вечер кубинское руководство в лице самого Рауля Кастро делает Нам Ошеломляющий Подарок - поход в«Тропикану»!
Как и в Картахене, из курсантской братии эта честь ока¬зана только членам Группы Идеологического Противодейс¬твия.. В группе этой - только курсанты-коммунисты... Люди Системы... Особого противодействия оказывать в походе ни¬кому не пришлось, а «счастливые билеты» на визитах Нам выпали! Еще какие!
Чтоб Вы знали: «Тропикана» - это фешенебельное ноч¬ное кабаре. Жемчужина Карибского моря... Когда Куба была вотчиной «мирового империализма»,здесь снимали бизнес-усталость американские миллионеры... И политики... Рево¬люция пощадила «Тропикану»: она стала народным достоя¬нием... Каждая гаванская семья может раз в году бесплатно посетить кабаре...
Внутри все осталось также, как и при «империалистах проклятых»... Роскошное убранство зала... Мрамор колонн... Золото... Серебро... Огромные зеркала по периметру увели¬чивают ощущение пространства в несколько раз...
Обнаженные танцовщицы подходят к вам близко-близ¬ко.. Вот одна из них - рядом со Мной... Певучий испанский язык... Гавайская гитара ласкает слух.. Руки певицы - на Моих плечах... Пальцы прикасаются к коже легко-легко... Сердце замирает от близости красивого тела... Запах кожи дурманит голову... Полное ощущение Прекрасного Сна... Одно лишь Желание: чтобы этот сон продлился как можно дольше...
Латино-американские ритмы «снимают» тормоза «Руссо марино облико морале»... Мы готовы отдаться тропиканским нимфоманкам! Здесь же и сейчас...
Однако... в этом райском уголке все продумано до мело¬чей... Первое отделение вдруг заканчивается на «пике» На¬шего Идеологического и Нравственного «Падения»...
Все, мальчики! До встречи... в следующем году...
Автобусы увозят поверженных «идейных борцов» восвоя¬си... Но Мы не огорчены нисколько! Спасибо тебе, «Тропика-на»...за то, что Ты нас Победила в тот вечер... И Победа Твоя была полной и ослепляющей!
Весь вечер Группа Идеологического Противодействия «делилась» с остальной братией впечатлениями... Я опускаю здесь подробности, но можете не сомневаться: каждый рас¬сказчик был счастлив еще раз пережить увиденное... и без¬мерно обогатить Свои Воспоминания массой деталей, кото¬рых Не Было... Простите Нас.. За давностью лет...
Сегодняшнее утро - особенное... Мы начинаем последний этап похода - Переход Домой... Но Взрыва эмоций нет... Домой, так Домой...
Гавана к полудню скрывается из виду... Корабль идет к точке встречи с нашей подводной лодкой: надо передать часть запасов... Чего-то там у них стряслось...
И вот - Мы борт о борт медленно движемся вперед... Офицеры-подводники собрались на ходовом мостике субмарины... Молодые парни... В основном, лейтенанты и старшие лейтенанты... Лица поражают зеленоватой блед¬ностью... Шутки, смех... По кругу пошла бутылка вина... Еще одна...
В числе других зевак, Я стою у лееров и смотрю на ржавое чудище... И ведь на Этом завтра они уйдут под воду?!
Нас расспрашивают о походе... Мы отвечаем... В числе «де¬журных» задаю очередной вопрос: «А когда возвращаетесь?» Ответ как ответ: «В октябре...» Я - радостно: «И Мы тоже - в октябре!» Мне отвечают... Нехотя.: «В октябре... 1975 года...» Потрясенный, Я спускаюсь в кубрик... В октябре 1975 года... А сегодня - сентябрь... 1974 года!!! Через Год!!!
Все поблекло в момент... Стало маленьким и неважным... Мои самокопания и тем более - размышления о службе...
Впервые Действующий Флот смотрел Мне в Глаза... И не было в этом взгляде ни Жалости, ни Сочувствия, ни Пони¬мания... Одна лишь Железная Необходимость! От которой становится холодно и одиноко...
Ночь прошла незаметно: до утра грузили на лодку про¬дукты... Еще никогда Я не работал с таким энтузиазмом...
И вот - отданы швартовы... Корма субмарины медленно отходит влево... Полоса воды все шире и шире... Поднимаю правую руку, сжатую в кулак... Минута прощания... Счастли¬вого плавания, ребята!
Эта встреча запомнилась, как самое острое впечатление Похода... Подводный флот впервые «мигнул» Мне... Именно тогда в Голове сформировалась уверенность", буду штурма¬ном подводной лодки... Тут Тебе и героика, и жертвенность.. Два в одном...
И вот... с особым удовольствием оглядываю Себя в зерка¬ле: теперь рядом с питонским знаком на правой стороне гру¬ди появился другой знак - «за дальний поход»...
Сегодня - обычный ноябрьский вечер... У Меня обычный осенний «кафар»: ни черта не хочется, да и лень сковала Волю к Жизни... А посему - отправляюсь в Зал Революции...
Уходил потанцевать, а оказалось - Навстречу Судьбе!
Кстати, к Вашему сведении'. Я умею и люблю танцевать... Два раза заканчивал школу бальных танцев... Фокстрот, тан¬го, вальс? А может быть, рокбит, джайв?
Все, что Вашей душе угодно... Смешно сказать, но еще два года назад Я и шагу не смел сделать, когда дело касалось ка¬кого-нибудь более или менее стоящего танца...
В одном из отпусков мама спросила Меня: «А что, офи¬церам умение танцевать теперь не обязательно?» «Офице¬рам...» Тогда с этим словом Я связывал Образ Белого Офи¬цера... Понятно Вам? Ни много ни мало - белогвардейца... Или его предшественников - Офицеров Русской Армии и Флота...
И этот образ связан был не с Мастером Военного Дела... а - с Мастером Салонных Развлечений... Офицер, говоря¬щий по-французски... Офицер, играющий на рояле... Офи¬цер, танцующий бальные танцы...
Сейчас Я понимаю: это была дань малообразованного провинциала тому, что обозначалось тогда короткой фразой:
«Положение обязывает...»
Еще один «призрак», за которым Я погнался тогда... Идол, которому поклонялся несколько лет: офицер, который знает языки, блестящий танцор, изысканный театрал, играющий на нескольких музыкальных инструментах, лоэт, компози¬тор, дамский угодник. Достаточно?
С гордостью могу сказать: я преуспел в этих областях...
Даже «Лунную сонату» Бетховена научился исполнять... Правда - только первую часть... Но... не зная ни одной ноты! На слух... Представляете себе?
А театры? Было время, когда все свои увольнения Я пос¬вящал театрам... Гитара, пианино, песни, стихи - все это Я реализовал... Даже белогвардейские романсы сочинял...
И, надо сказать, «вошел» в образ! Удалось... Умел пустить пыль в глаза... И словом, и делом... Паркетный маэстро...
Особенно удавались танцы... С удовольствием ловил на Себе взгляды-признания многочисленной публики Зала Ре¬волюции...
Конечно, все это были грани одного и того же явления: Самоутверждения... Представляете, сколько «комплексов» породил во Мне Ленинград? Ничего, справился... А белых офицеров уважаю до сих пор...
И вот - снова Я в Зале Революции... Он как всегда полон и бурлит... Смешиваюсь с толпой и не спеша продвигаюсь к стульям у сцены... Это - вотчина пятого курса, здесь танцуем только Мы...
Сразу замечаю девичью пару, лихо отплясывающую у сце¬ны что-то быстрое... Взгляд останавливается на «малышке» с длинной пышной конной рыжеватых волос... Красный мини-сарафанчик... Точеные ножки... Высокий каблук подчеркива¬ет хорошую фигурку...
Интересно, сколько Ей лет? Совсем пацанка... Ох, глупая мамочка, зачем отпустила Красную Шапочку в темный лес со злыми волками?
«Синдром» Онегина движет Мной: надо «вправить» моз¬ги несмышленышу... Защитить, уберечь... от курсантской братии... Как будто Меня кто-то просит! Но в то время Я пос¬тоянно «решал» проблемы подчиненных, поэтому и в отно¬шении этой девчушки сработал «автопилот»...
Подхожу... Церемонный кивок - приглашение: «Как на¬счет фокстрота?» Ответ... ошеломляет Меня: «Только с хоро¬шим партнером!» Это - Она и Это - Мне?? Ладно, сейчас Я тебе покажу «хорошего партнера»!
Темп - высокий, шаг - каблучный, широкий... Береги туфли, девочка... Линия танца - прямая... Довороты образ¬цовые... Молодец, малышка! Браво!
Музыка смолкает... Мы - в креслах у сцены... Болтовня ни о чем... Ловлю Себя на том, что Мне не хочется оставлять ее. Давно забытое Ощущение... Да, чем-то Меня «зацепила» эта девчушка...
Раздевалка... Пальто... Да она без каблуков совсем малень¬кая! Номер телефона... Приглашение на следующую суббо¬ту... Прощание...
Они уходят... А Я возвращаюсь к своим «подопечным»... Они оживлены... Улыбаются... Мой танец не остался без вни¬мания... «Это Ваша девушка, Олег Константинович? Краси¬вые волосы...»
Моя ли? Так Это Началось...
Так «подружил» Нас медленный фокстрот! Так Я повс¬тречал Свою Судьбу!
Это был Последний Вагон... Уходящего Поезда... Сколько Мне еще было отмерено для поиска Подруги Жизни? Полго¬да... Минус сессия... Диплом... Стажировка... Словом - «шиш да кумыш»... Я почти смирился с невеселой перспективой Флотского Холостяка... А может, Оно и к лучшему... «Вы¬строил» целую теорию... Семья - это не для таких, как Я... У Нас - служении Идее... Героика и Жертвенность...
Пролетарский интернационализм в то время был для Меня абсолютно серьезной целью... Я «без дураков» соби¬рался попробовать Себя в какой-нибудь «горячей» точке. Из-за этого собирался служить на дизельных подводных лодках: там не было сложной современной техники и шансы у дизелистов-моряков для попадания под «интернациональ¬ный долг» были несопоставимо выше, чем у атомоходов...
И в партию вступил с дальним прицелом: у коммунистов шансы в таких делах реальнее... Помните? Коммунисты -вперед...
А тут вдруг - Она! И подхватило Меня, и закружило, и понесло черт-те куда... Самое удивительное: Я с радостью от¬дался Новым Ощущениям. Что называется - капитулировал безоговорочно... И пошла у Меня Другая Жизнь... И полете¬ли все Мои Теории стройные к чертям собачьим... «Разбежа¬лись» все Мои Идолы и Призраки многолетние куда-то...
И понял Я главное: Эта Девчонка Мне Нужна! И потерять Ее нельзя ни в коем случае...А Теории разработаем новые...В которых и Девчонке Этой место найдется...
И случилась со Мной здесь оплошность превеликая: в эй¬фории любовной забыл Я начисто про Конвейер Вернопод¬данности!
И «слетел» в один миг со всех своих курсантских пьедес¬талов, потом и кровью завоеванных!
А дело было так: один из наших взводных «женатиков» для утрясания каких-то семейных проблем улетел на самолете в «самоволку» далеко-далеко... А Система его «вычислила»... И «липовой» телеграммой вызвала обратно. Все те, кто в ис¬торию был посвящен, «прикрывали» героя до последнего... А герой по прибытии был прямо «с корабля» вытащен «на бал»... И чистосердечно покаялся Системе... Словом, ответил на все вопросы: кто, где, когда...
Но... Мы-то, бедолаги упрямые, про дела эти скорбные из¬вещены Системой не были... И «героем» - тоже...
Каждого из Нас Система строго спросила: «Было?» А Мы, неразумные, в ответ: «Не было!»...
В тот же день Я был «снят» с Конвейера Верноподданнос¬ти, возвращен в свою роту с младшего курса и стал просто Курсантом Первого Взвода...
А Система «вычеркнула» Меня из элитного списка... Я на время перестал быть для нее Своим...
Поэтому вместо Западной Лицы Я попал на стажировку в Гремиху... В страну Холодных Северных Ветров, где всегда служили чернорабочие Действующего Флота... Простые па¬хари моря и хорошие мужики...
А дальше - читайте сами... Это - письма оттуда, из да¬лекого 1975 года... Со стажировки... Я писал их Ей, поэто¬му ряд подробностей опускаю... Но ощущение от Гремихи в письмах - подлинное.
Я в течение полутора месяцев наблюдал Подводный Флот. Действующий, а не в кино... Я увидел Его Изнутри, когда до выпуска оставалось меньше полугода. Увидел То, о чем Система Нам никогда не говорила... Увидел Небо и Землю... Небо - это «Кажимость» Флота. О ней Нам говорили в учи¬лище... Земля - Его Суть. О ней Нам никогда не говорили... Именно эти впечатления составили содержание моих писем к Ней...
Письма со стажировки. Гремиха, 1975 год.
«... 26/2-75 г. Я - в Мурманске... «Вечно зеленый город» (так его здесь называют ввиду полного отсутствия деревьев). Сейчас сижу - лежу в своей 202-й каюте на теплоходе «Ма¬рия Ермолова» и говорю с тобой... Мурманск, очевидно , ти¬пичный заполярный порт: снег, серое море да мачты гудящих пароходов - вот, пожалуй, и все... Но чем-то мне нравится и ветер, бьющий в лицо, и кажущееся безлюдье, и, уже ощу¬тимая, неустроенность жизни... Когда мы шли на теплоход, с нами вместе оказались молодой капитан-лейтенант с женой... Мы помогли ей донести чемодан... Шли каких-нибудь 100-200 метров, а она успела сказать нам:»Смотрите, вот ваше будущее...Скоро также повезете ваших жен в эту дыру...». Так мало и так много. А дыра - пункт нашего следования...Рейс нашего теплохода откладывается на сутки из-за шторма в Баренцевом море. А посему, я в каюте, возлежу на мягких подушках и жду своей очереди в душ. Знаешь, шикарная ка-ютка: четыре койки, уютные портьеры и ласкающие глаз си¬ние ковры. Я только что перечитал твои письма, музыка так приятно подпевает моим настроениям. «В небе незнакомая звезда...». Не знаю почему, но эта песня навсегда врезалась в сердце... А завтра в 14-00 мы отплываем в Гремиху... Если там нет телеграфа, то я заранее поздравляю тебя с самым чудес¬ным праздником весны - с днем 8 марта!
...Вообще говоря, горячая вода - замечательная вещь, а, учитывая 36 часов путешествия в духоте поезда - вдвойне приятная...Но, вот, душ принят, я вновь развалился на своей тахте и полусумраке каюты пишу тебе, в Неизвестную Твою Жизнь Без Меня...
Записи французской певицы Николетты наполняют нашу каюту. Серега спит, а остальная толпа в городе. А я не захо¬тел. И, вот, сейчас - один...Те1-а-1е1 с тобой....Если бы ты пос¬мотрела в иллюминатор на нашу 202-ю, тебе бы стало чуть-чуть завидно... .Почему? Здесь необычайно уютно и полная
уединенность от надоевшей цивилизации.... В иллюминато¬ре - голые, покрытые снегом сопки, корпуса кораблей: сейне¬ров, сухогрузов, транспортов...Военных кораблей здесь нет, для них предназначены спецфьорды и бухты...В одну из них и лежит наша дорога. Да, даже с первого взгляда мне ясно, что девочкам, родившимся на берегах Невы, Москва - реки, Черного моря и теплой Прибалтики будет здесь трудно!
...Я сегодня злой, до чертиков. Ненавижу всех и вся...По¬чему испортилось настроение? Может быть оттого, что не дозвонился к тебе? И это тоже, но не главное. Просто меня опять «ударили по больному месту»: по моей неспособнос¬ти к технике. Фраза, для сказавшего безобидная, для меня как удар плеткой...Мне плохо от этих бездумных фраз. А я стараюсь обходить «болевые точки» своих друзей, но иногда срываюсь, потом наступает презрение к самому себе.
...Вчера мы ходили на «Воздушные приключения». Шли-шли, и тут разыгралось: повалил снег и задул ветер. По лицу хлестало снегом, оно было красным-красным, а мы шли, падая, поднимаясь, пока не превратились в белых людей с темным оттенком. В кинотеатре «Мурманск» (единствен¬ное место, где можно выпить пива) нам не повезло: очередь закончилась на нас. Посмотрев с тоской ...мы вошли в зал. Фильм - дешевка. А потом - снова бьющий в лицо ветер и мокрый обжигающий снег. Но, наконец, замаячила наша «Санта-Мария»... Потом мы «резались» в преферанс и покер до 3 часов утра. Мои бродяги проиграли мне 28 рублей (ус¬ловно!). А сегодня чудесный полярный денек: покрытые сне¬гом сопки, чистое синее небо и почти спокойное море, плавно уносящееся по обе стороны от корабля - мы наконец-то вы¬шли из Мурманска.
...Итак, Гремиха. Настоящий Север, почти вечная позем¬ка, бесконечные ветры, сменяющиеся частыми снежными за¬рядами, обросшие льдом корпуса подводных лодок - все это очень напоминает мне Клондайк, описанный Джеком Лон¬доном. Сегодня я был на своей лодке: готовились к предсто¬ящему походу, перебирали карты, пособия, проверяли при-
боры - словом, работали. После обеда поход на почту. Ветер ласково лупит в спину, приглашая двигаться побыстрее. И мы движемся. Выход в море все откладывается и откладыва¬ется, а хочется почувствовать динамику моей будущей рабо¬ты, оценить, взвесить. А Питер, как он?
.... Вчера впервые прошел через дозиметрические (изме¬ряющие количество рентген) специальные установки. Они определяют дозу, полученную за один раз: ежедневную, не¬дельную и пр. Если доза больше положенной - заорет ревун и загорится красная лампочка, и тебе запретят посещение лодки на определенное время. Отдыхай, набирайся сил - до следующей красной лампочки. Моя лампочка пока не горит и дай бог ей всегда быть потухшей.
... Гремиха на материке, но это, по - существу, остров: нет сюда ни шоссейных, ни железных дорог. Одни лишь зелено-се¬рые волны Баренцева моря иногда приносят белые пассажир¬ские теплоходы или серый корпус эсминца замаячит в бухте, вещая нам о приезде очередной комиссии . И начинается: бе¬готня, дрязги, нервотрепка. Хреновая это вещь - начальство. В «чертогах Снежной королевы» очень холодно, и мы все меч¬таем о теплой батарее, на которой можно просушить мокрые носки и набухшие ботинки...Где ты, батарейка?
...Возвращались под жестоким, прямо таки озверевшим ветром. По лицу хлестало поземкой, срываемой с сугробов, временами я переставал чувствовать щеки и губы, а небо все усеяно звездами: здесь на Севере, они прямо над головой.
...Очередной вечер...На лодках давно зажглись якорные и отличительные огни, ветер немного стих, а я опять говорю с тобой... У нас сейчас 21час05мин. В Гремихе объявлен ветер №2. Что это такое? Я сам точно не знаю, но очень сильная штука, после знакомства с которой довольно долго ощуща¬ешь отсутствие щек и ушей.
Завтра - послезавтра у нас ввод. Серьезная процедура, и дай бог завестись с первого раза. Утром, наверное, начнем за¬пуск своей системы. Тоже работы хватит на день. В общем, скоро в море.
...У нас типичная серенькая погода, тучи плотным слоем укутали небо, а серое море да голые сопки дополняют пей¬заж. Воскресенье. Вокруг шныряют опухшие морды. Слы¬шатся обрывки разговоров о том, кто, где, когда, с кем...и т.д. В общем, типичное утро в далекой северной базе. И эта от¬даленность - трагедия для личного состава гремиханских лодок; спиваются за 3-4 года, шатаются по «грязным» ба¬бам, губя семью, карьеру, здоровье. Иногда мне кажется, что единственным спасением всех этих людей было бы длитель¬ное пребывание в море... Там, по крайней мере, была бы рабо¬та, работа, работа...Надо иметь хобби и заниматься делом все время. Иначе - плохо.
...Уже час назад прозвучала команда: «Корабль к бою и походу приготовить!» И, вот, мы готовимся. Стрекочут при¬боры, а в шестом отсеке - сплошной вой и шум. Наша лодка здорово напоминает самолет перед взлетом: завывают тур¬бины, что-то хлопает, грохочет...А в море - крупная зыбь. И все равно я рад, что выхожу из базы. Прочувствовать, нако¬нец, всю динамику: напряжение, качку, жару.
...Последнее время здесь стоит замечательная солнечная погода. Даже ветер стал слабее. Слякоть от стаявших сугро¬бов, первые полоски асфальта, а приятное шарканье ботинок доставляет великолепное ощущение твердой почвы. А то мы целыми днями скользили: по ступенькам в столовой, на до¬рогах...из Гремихи в Островную и обратно. Интересно, как там Питер? Вопреки тенденциям, март, говорят, очень теп¬лый?
А вчера был великолепный закат: темный купол неба, на¬чинающие мерцать звезды, еще белеющие громады прибреж¬ных скал...И только на западе, узкой, ослепительно белой по¬лосой говорит нам «до свидания» уходящий день. На сопках Островной зажглись сотни огней. Почти цивилизованный город эта Гремиха. Чуть мигают бортовые огни кораблей, ло¬док. А я стою у лееров и думаю о тебе.
...Пишу тебе очередное письмо в самых невероятных ус¬ловиях. Представь: вокруг гудят приборы, горят лампы и я,
возлежащий над гироазимутами и гировертикалями, под са¬мым потолком, а в спину и бока мне упираются всякие вен¬тили и железяки. Если тебе это интересно, могу сказать пару слов о буднях: несем вахту по 8 часов, помогаем штурманам корабля. С динамикой я более-менее ознакомился, и, неожи¬данно для себя, увидел, что все не так страшно и кое-что я все-таки знаю. Итак, 8 часов работаем, а предоставленные 8 между вахтами занимаемся - частично сном (ибо штурман не должен спать более 8 часов в сутки), а частично - разго¬ворами (в том числе и такими, как этот). А сейчас, съев вели¬колепный обед с 50-ью флотскими (атомными) граммами, я отправляюсь спать.
...Вчера нас «болтало», жуткое дело...Я пока не сломался, и даже нашел лекарство от качки: как станет невмоготу - пою «Чужие города». И сразу «уносишься» далеко-далеко. А по¬том - снова работа, качка...Над нами десятки метров водной толщи, мой приятель турбинист вчера дал мне выпить чет¬верть кружки соленой воды: есть такой обычай на подводном флоте для тех, кто впервые уходит под воду, на глубину. И вода в Баренцевом море совсем не соленая по сравнению с Атлантикой и Карибским морем. Зато холодная до ломоты в зубах.
18.03.75 Баренцево море
«Снова между нами города, взлетные огни аэродромов...» плюс несколько десятков метров, разделяющих нас еще больше, удаляющих еще дальше....Ведь здесь не получают те¬леграмм, а писем тем более. Но это все ничего. Я иногда пред¬ставляю себе весну.... Да, да, самую обыкновенную, начинаю¬щуюся с проталин на газонах, с чуть заметного потепления, с все больше пригревающего солнца, с дымящегося под луча¬ми асфальта и, конечно, с цветов! Какой букетище я тебе по¬дарю после возвращения! Гвоздик, конечно. Самых красных, самых крупных! А сейчас, опять очередная восьмичасовка. Я к ним уже привык, даже интересно. Скоро ложимся на об¬ратный курс, снова в Страну Холодных Северных Ветров. А потом снова в море.
...В отсеке тепло, уютно, играет музыка, отчего еще теп¬лее на сердце. Ты знаешь, мне определенно нравится Север. Пусть здесь трудно, даже тяжело, зато, соприкасаясь с ним, сам становишься крепче, сильнее, лучше. Да, здесь климат тоже здорово ломает и воспитывает. Вот такие-то дела.
...Все мы люди, нам иногда бывает трудно: ведь мы же люди, как и вы, и иногда ромашки запах нас будит в толще глубины...И только тусклые плафоны жестоко нас вернут из сна, где только что была весна, где только что мы были дома.
...19.00...Меня заметает вьюгой, в Гремихе объявлен «ве¬тер раз». Здесь всегда своя градация ветров. Сегодня, глядя на занесенные снегом спины подводных лодок, я никак не мог себе представить, что где-то есть весна. В выгородках рубки завывает ветер, сквозь щели решеток залетают хло¬пья снега, а я сижу в старой телогрейке, нахохлившись и задумавшись. Я жду своей последней курсантской весны. Гулко отсчитывает неумолимый Хронос мои годы, мето¬дичный метроном времени. А они все летят и летят. И где-то все ждет меня далекая Испания, и тысячи других людей, которым я мог бы быть нужен, и тысячи других дел, кото¬рые я мог бы делать.
Море белое от снега, море черное в ночи. Вот ушла ракета в небо, ярким пламенем свечи... ...А волны хлещут о пороги И на борту уже швартов:
Мы вышли в море по тревоге-Таков закон у моряков. Мы здесь у Кольского в дозоре, А ты, наверно, видишь сны? И в этих снах, наверно, море? И нет ни грома, ни войны?
Мы мили на винты мотаем,
Идя в глуби своих дорог,
А сердце в базах оставляем,
Чтоб в мире не было тревог (из песни)
...Встали на швартовы у причала № 9. Все, последний раз за эту стажировку море осталось у меня за спиной. 14 суток, около 2000 миль, 20 погружений, торпедные атаки, слежения, поиски, уклонения. Все это кончилось. Больше мы в море не пойдем. Я говорю - мне будет больно и грустно прощаться с моей подводной лодкой. Я мысленно прохожу по ее отсекам. Взгляд останавливается на вентилях, железе, рычагах, тру¬бопроводах.. Медленно угасающая мощь. Ведь это были наши первые атомные лодки, которым удалось прорваться сквозь вековые льды к Северному полюсу, впервые зародить тревогу в головах стратегов НАТО, гоняться за авианосцами в Тихом океане, Индийском, Северном и Ледовитом...А сколько геро¬изма и обычного повседневного мужества видели эти отсеки! Передо мною проходит череда героев: Жильцов,
Сысоев, Михайловский, Сорокин... Я молча иду по сво¬ей первой лодке. Мне грустно, я задумчив и чуть печален. Я ходил в море прикомандированным. Когда-нибудь, при слу¬чае, я расскажу тебе смысл этого слова. Когда ты лишний, и на тебя в отсеке нет ничего того, что предусмотрено на все случаи жизни. Если запомнишь - спроси меня потом, что та¬кое ИДА, ИП, ПДУ. А я, может быть, отвечу. Я рад, что наша встреча все ближе и ближе...Капитан бросил якоря у прича¬ла № 9».
Вот такие впечатлении... Конечно, вы понимаете Мое На¬строение Того Периода... Я был влюблен, жил Этим Чувс¬твом... Очень тяжело переживал Разлуку... И много душевных сил потратил на то, чтобы ответить Себе на кардинальный вопрос: а Что Дальше?
Ниточка только натянулась... Главное - появилась На¬дежда!!! Луч света в темном царстве. Очень страшно было оборвать...
Поэтому в письмах очень мало впечатлений от встречи с Флотом... А они были! Да еще какие!
Вот, например, Я вхожу в казарму... «Здесь вы будете жить во время стажировки». Через минуту «условия жизни» пред¬стают перед Моими глазами: маленькая комнатка с одним окном.... Здесь живут мичмана-холостяки... Вместо стекол в оконном проеме - грязный матрац, привязанный к фанер¬ному листу... Пол завален пустыми бутылками из-под сухого вина «Старый замок»... Четыре двухъярусные обшарпанные койки... Самое потрясающее - это снег на подоконнике и в изголовьях ближних к окну коек... Батарея парового отопле¬ния - ледяная... На ней возлежит пара покрытых плесенью ботинок с запиской: «срок окончательного высыхания - день ВМФ СССР...»
За все 50 суток стажировки в этой каюте Я ни разу не спал, раздевшись хотя бы до трусов... Моя «олимпийка» стала род¬ной и близкой...
Все Мое «фрунзенское» воспитание восставало против Такого Воинского Уклада! Где Забота о Людях? Где Строгий Уставной Порядок? Разве в принципе возможна Уставная Требовательность в таких условиях?
Ее и не было... Матросы, валяющиеся в верхней одежде на койках... Кое-как заправленные шинели и форма одежды на вешалках... Всякий хлам в прикроватных тумбочках...
Мое «командирство » было подвергнуто Суровому Ис¬пытанию... Единства Слова и Дела здесь, в Казарме, не было...
Но - удивительное дело! Все они ежедневно ходили на Подводную Лодку... Проворачивали оружие и технику... Не¬сли корабельные и гарнизонные наряды... Ходили в море, в конце концов!
Значит, жизнь на берегу не была для всех Этих Людей главной? А жены, дети?
Но ведь Я понимал: дисциплина или Есть, или ее Нет... Нет здесь различий между Морем и Берегом... Не должно быть! Глаза говорили Мне о Другом...
А, может, Я просто не понимал Флотской Повседневнос¬ти? Или те правильные слова, которые Я слышал каждый день от Системы, здесь имели Другой Смысл?
Вот такие мысли заполняли тогда Мою Бедную Голову... Я не сумел тогда увидеть, что люди на Флоте Просто Служи¬ли... Да, без всяких «высоких» идей, мечтаний и душевных исканий... Выполняли свою работу...
Мало того, Я не увидел и того, что Политические Ритуалы выполнялись людьми как Необходимая Формальность... Не было «жарких» дебатов на комсомольских собраниях... Огня верноподданности в глазах Я тоже не замечал... «Отбыли» но¬мер - и за щеку... Партийные лозунги здесь никого не интере¬совали... Никто не вникал в глубины марксизма-ленинизма... Единого Коллектива на Берегу Я тоже не почувствовал...
Офицеры жили «своей» жизнью... Мичмана - «своей»... Матросы - «своей»... Бербаза беспощадно поглощала челове¬ческий ресурс Экипажа... Разгрузки... Камбузные наряды... Патрули... Уборки снега... Авральные работы...
А Корабль? Фактически, на Берегу для Экипажа Он был всегда на Втором Месте... Мы были для Бербазы! Но не Бер¬база для Нас!
Задачи, как правило, ставились исполнителям по принци¬пу: «Иди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что, но к утру должно быть сделано!»
Или - еще один анекдот: быль на тему Флотской Берба-зовской Службы...
Чем солдат отличается от матроса? Солдату дают ведро краски, кисть, показывают новый дощатый забор и говорят:
«Вот новый забор, и к утру он должен быть покрашен!» Мат¬роса приводят к месту, где вбиты колышки и говорят: «За¬втра здесь должен стоять новый забор, и он должен быть пок¬рашен!»
Как вам Такой Режим? Покрутитесь в Нем хотя бы неде¬лю... И все высокие слова вам станут не нужны...
Еще одно Кошмарное Впечатление - это Подготовка в Вы¬ходу в Море...
Такое ощущение, что все только что узнали о Предстоя¬щем Выходе... И работа идет на пределе Человеческих Сил! И ничего не готово...
«Хватай мешки, вокзал отходит!» Очень емко и очень точ¬но... Мне казалось, что все вокруг делают все для того, чтоб Трудностей у Экипажа в период подготовки было как можно больше! Даешь Дурдом!
И штаб дивизии.... И штаб Бербазы... И штаб флотилии... Все - против Экипажа... Оценки - только негативные. Пло¬хо... Не готово... Не подали... Не в строю... Не проверили... Кто? Почему? Когда?
Кругом - крики, матюги... Бестолковая суета... Что-то та¬щат из казармы... Что-то затаскивают в подводную лодку... Хватают всех, подвернувшихся под руку, для решения не¬ожиданных вводных... При этом никого не интересует общая задача, не говоря уже о задачах соседей...
Именно в период подготовки выходу в море Я услышал два знаменитых лозунга, которые отчасти помогли Мне по¬нять суть Бербазовской Повседневности...
«Североморец! Не щелкай е..м!»
«Кого е..т чужое горе!»
Это был Четырнадцатый Урок: Экипаж - Семья, но в Се¬мье Каждый отвечает за Себя, а Ответственность делится по Заведованиям.
... Уже когда корабль вышел в Море, штурман сказал Мне: «На Флоте все делается также, как везде, только наоборот!»
Поняли? Я ни черта Тогда не понял, но... переспрашивать не стал... На Флоте вообще не принято переспрашивать... Равно, как и обращаться за помощью к Старшему Начальс¬тву...
И это штурман Мне объяснил: «Все равно ничего, кроме х.., не получишь... Так зачем обращаться?»
Вот вам и Ильф... Вот вам и Петров... В жизни... «Спасе¬ние утопающих - дело рук самих утопающих»... Но ведь Корабль - это не «Антилопа Гну» Козлевича! И в Море Он идет не за миллионами Корейко...
Понятно теперь, почему Я львиную долю Чувств посвятил Любви, а не Службе? Потому что с первого дня стажировки перестал что-либо понимать в Этой Службе Флотской...
И Система здесь совсем другая! Не такая, как в училище... И к встрече с Ней Я совершенно не Готов... Как оказалось... И к Конвейеру Верноподданности... Тем паче...
На этой Оптимистичной Ноте Я и закончил Последний Этап Веселой Курсантской Безответственности! Дальше был Флот...
Система воспитания подготовила Меня к встрече с Фло¬том лишь частично, а вот система обучения - не подготовила совсем...
Я расскажу Правду о Своем Лейтенантстве и о Первом Годе Командования Кораблем... О трудном пути к Коман¬дирскому Мостику... О взлетах и падениях... Об Экипажах, о Кораблях, о Море и Береге... О Героической Повседневности атомных подводных лодок первого поколения... О Моих Вза¬имоотношениях с Системой и Конвейером Верноподданности
Нет ничего хуже,
Чем командовать толпой дураков...
Безумно храбрых - тем более!
Но я их довел до родных берегов
Своею железною волей...
(Р. Киплинг, «Командир конвоя»)
