"...Я не зря сказал про отцовские объятья. Как это ни странно, это очень важно. Меня самого никогда отец, пока он был, в детстве не обнимал. А мне-то очень хотелось. Я просто задыхался. Когда это получалось случайно.
Мне так нужна была его любовь.
В детстве же слов не надо. Надо именно этого - обнять, прижать, сказать что-то "Мы с тобой одной крови - ты и я!" или "Амбусадор!" ) можно выдумать и другое только твое с ним секретное слово). Своему я говорю:"Сын! Обнять? (обнялись). А душить папу в объятьях? (душит) А сильней можешь?" - и вот мы уже боремся в шутку, но для него это и физзарядка, и общение, и смех. И так при каждой всрече - в комнате, в коридоре, с утра, на ночь. Лишнего не бывает. Обязательно поцелую его в голову, в щеку, поглажу - это очень действует и на него и на меня..."
"Люди, лодки, море" Александра Покровского.
СПб.: ООО "Инапресс", 2004, с.185.
Рискую, конечно, получить очередную издевку: мол, опять к Покровскому руки возносишь...
Мне представляется: вышеизложенная мысль - из разряда лежащих на виду, но и невидимых одновременно.
Так-что, повторяя мысль Набокова-старшего: "Чаще балуйте Ваших детей. Мы не знаем, что из них может получиться", - желаю на всем пристальнее изучить наши ремни.
