Режиссер Владимир Хотиненко
Сценарий Валерий Залотуха
В ролях:
Сергей Маковецкий,
Андрей Краско,
Марат Башаров,
Дмитрий Ульянов,
Чулпан Хаматова,
Сергей Гармаш,
Владислав Галкин,
Игорь Ливанов,
Станислав Никольский,
Артем Михалков
Официальный сайт: www.72m.ru
Пресс-релиз: Гемини
Год выпуска: 2004
РЕЦЕНЗИЯ №1
В нашей стране трижды стучат по дереву не только для того, чтобы не сглазить. Иногда это действие дополняют троекратным стуком по голове – таким образом осуществляется нормальная реакция на очевидную глупость. Случается также, данный защитный рефлекс перешибается патриотическим угаром, и тогда вместо стука раздаются бурные продолжительные аплодисменты. Дурь, понимаешь, – тоже национальное достояние. То, что пытались выдать за японскую логику в «Последнем самурае», формулируется так: главное в жизни – достойное ее окончание. То, что в «72 метрах» пытаются представить как русскую логику – отсутствие всякой логики. Потому что Россия, потому что умом не понять, никаким, категорически. И такая выходит радость по поводу несоответствий нормам цивилизованного общества, что и впрямь разум отказывается ее обосновывать. Складывается впечатление, что для квасных патриотов это такой особый шик – представлять русских притесняемыми меньшинствами и из каждой культурной поделки делать акцию в их защиту. Наиболее точно отражает настроение фильма сцена, в которой офицеры при параде, с блестящими на солнце пуговицами, строем заходят в воду. Слабый писк затюканной логики – когда Марат Башаров голосом проваливающегося абитуриента вопрошает: «А где же наша лодка?» И все. Морячки погружались ровненько так, аккуратненько. «Наш» оператор наверняка вырубил камеру после первого падения на скользком и неровном дне. «Их» оператор с воплями «oh, those russians!» смаковал бы сцену выхода подмоченного воинства обратно на сушу. «И тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят ясных, и с ними дядька их морской…» Если бы. Рьяным патриотам обычно нравится рассматривать себя бравых и не нравится рассматривать себя жалких. Также им не импонирует точка зрения, согласно которой жалкий вид каким-то образом связан с бравадой, которая и не бравада даже – так, дешевая мишурность. . Еще авторы, как могут, оправдывают «природное русское» головотяпство. Потому принял старший мичман Крауз бракованные дыхательные аппараты, что жена у него гулящая, а сережки никто не покупает. Не по халатности потонула подлодка, а по трагической случайности – учения проводились в открытом море, которое, как известно, большое, но даже в его масштабах случаются изумительно точные попадания отработанными ступенями ракет, вследствие чего открепившаяся мина заплыла аккуратно в бухточку. Впрочем, головотяпство проявилось и в работе над лентой – видимо, в качестве справочного пособия создателям сгодился голливудский блокбастер «К-19». По какой еще причине можно было назвать персонажа Андрея Краско, у которого три звезды на погоне, капитаном второго ранга? Почему у него погоны на робе? Почему, если все мичманы – с тремя звездами в линию, старшим мичманом называют только старшего по возрасту? Хотя, скажем, был в фильме момент, когда герой Владислава Галкина представлялся по форме – значит, должен был назвать свое звание полностью. А что это за «товарищ командир»? Что за новобранцы на подлодке? Какое право имел командир отсека рисковать своими людьми? На какое-то время трагедь переходит в комедь – надо ведь отдать дань еще и национальному юмору. О, это тоже предмет посконной гордости. Правда, шутки в последнее время пошли все больше синтетические – рожденные не спонтанно, как лучшие среди них, а по намеченному графику. Бурно развившаяся индустрия смеха стабильно обслуживает потребность населения в дежурном юморе, и тут уж количество куда важней качества. Немудрено, что анекдоты гонятся по технологии. Один такой технологический анекдот и подвергся экранизации в «72 метрах». Вот его рецептура: 1) оригинальный, желательно, связанный с основным родом деятельности, способ выполнения требуемого действия; 2) эффект более мощный, нежели ожидаемый; 3) некий нонсенс, связанный с этим перебором; 4) элементы престидижитации. Генераторы этого анекдота могли не знать, как забивают скотину – взорвали бы вояки корову, остались бы от нее рожки да ножки, бабке на холодец. Но, пожалуй, им стоило бы знать, отчего начинают давать молоко млекопитающие. Корова, кажется, не от старости доиться перестает и не от святого духа начинает. Да и на вид, судя по не так уж и ввалившимся бокам, животное было не таким дряхлым. Окончательно смазывают впечатление от фильма неумно используемые клише. К примеру, если в кадре появляется лошадь, она обязательно должна проржать. Азиат, кричащий «тиийбэт!» – как комический китаец в западном кино 50-60-х. Оглашенный спартаковский фан, ни при каких обстоятельствах не теряющий оптимизма. Краско – «настоящий полковник». Башаров – «поручик Ржевский». Романтическая особа – непременно с томиком Грина и непременно на балконе. Потом еще таскается по жизни с этими «Алыми парусами», как со Святым Писанием. Знакомство ее с молоденькими офицериками происходит, судя по выступающему с трибуны Съезда Сахарову, где-то в конце 80-х. Непонятно только, почему в желтых тонах («солнце льется прямо с крыш») показано времени раздрая, чернухи и тотального дефицита. Что за колбасная ностальгия? А эти выпады в сторону не украинского народа, но украинских властей, озвученные режиссером Хотиненко, сценаристом Залотухой, актером Краско? Что за комические бугаи в темных очках маячили на принятии украинской присяги? «Наш ответ» Америке оказался еще и каким-то проамериканским. Можно было обойтись без ссылки на анекдот из фильма «Цвета» – помните, как Роберт Дювалл предлагал Шону Пенну медленно спуститься с горы? Можно было обойтись и без назойливого прокручивания одной и той же песенки Децла, потому как децловское «Письмо» – не что иное, как подражание эминемовскому «Стэну», что весьма и весьма символично. Можно было обойтись и без синхронно говорящих близнецов, достойных какого-нибудь дневного шоу с закадровыми смешками. Мало того, что «К-19» снят качественнее. Американке Кэтрин Бигелоу удался куда более русский фильм. А «72 метра» снимался на михалковской студии «Три Тэ» по заказу ОРТ – это многое объясняет. Из смешения «Сибирского цирюльника» с «Перл-Харбором» получился добротный сериал для Первого канала. Исчисляемый погонными мэтрами длинный список имен, самим же ОРТ и раскрученных, прилагается. Есть и круто ангажированная звезда – Эннио Морриконе. И не беда, что музыку для фильма он написал, кажется, задействовав не столько вдохновение, сколько труд. Для авторов же не столько важна была музыка, сколько имя композитора. Очевидно, только это обстоятельство не позволило зрителю услышать очередную патриотическую песнь от группы «Любэ». «Сладеньким кормить почти безнравственно», – заявил Хотиненко в газетном интервью. Так он объяснил отсутствие у фильма и хэппи-энда, и совсем уж трагического финала. А торговать матрешечной самобытностью, с помощью американских методов показывать, насколько непонимаем умом русский человек, и превращать оборудованные матовыми экранами и объемным звуком кинозалы в одну сплошную галерку – это, должно быть, высокоморально. Все более-менее разработанные образы получились у авторов плоскими – неуемное позерство сделало их такими. Слишком часто по ходу фильма срабатывает элементарное «Не верю!». Когда систематически жертвуют здравым смыслом ради того, чтобы «за душу брало» – это уже психоз. «72 метра» и прочая кваснопатриотическая лапша – психозное кино. Дай вам бог без особых последствий, по мусcингам, выбраться из этого моря кваса.
