>Желаем мы того или нет, но 2/3 земной поверхности занимает Мировой океан и на планете очень трудно найти человека, который за свою жизнь ни разу не прикасался к морской воде хотя бы ладонями. Разве что какой-нибудь полузасушенный сын пустыни – туарег или заблудившийся в трёх кедрах таёжник-карагас . Так что не удивляйтесь когда очень скоро перед Вашим взором, любезный читатель, раскинется бескрайняя лазоревая даль и, слегка дымя обеими трубами, а мо-жет быть, шелестя белоснежными ветрилами, Вас вдаль умчит Корабль. Там на просторе Вы встретите другую жизнь, иные люди со своими правилами и предрассудками станут Вашими спут-никами.
>Если сейчас попытаться узнать, когда первый человек на первом плоту отправился в путь мо-рем, мы ничего не разведаем. Ведь это было так давно! Но что можно утверждать с уверенностью, так то, что мореплавание стало развиваться гигантскими шагами, когда люди поняли, что возить товары водой выгоднее, чем посуху. Почему образованнейшие люди своего времени монахи Вала-амского, а затем и Соловецкого монастырей покрыли их территории сетями каналов? Да потому, что один инок, погрузив на барку всякого грузу, за день неспеша, только отталкиваясь шестом, был способен перевезти из самого дальнего скита к центральной усадьбе Спасо-Преображенской оби-тели столько, сколько было под силу лишь пяти савраскам. Там же где «течёт» товар, там форми-руются и другие потоки. Например, финансовые. Грузы и финансы следует охранять и тогда на свете появляется младший брат коммерческого флота, – Его Высочество Военно-морской флот. Торговля породила военный флот. Не спорьте, ВМФ – законнорожденное дитя торгового флота. Вероятно по этой причине праздничные день торговли и день флота так долго соседствовали друг с другом.
>Как всякая вооруженная организация военно-морской флот развивается по своим законам. В основе всех их лежит дисциплина или безоговорочное подчинение одних людей другим. С самого начала на морских и океанских хлябях среди вооруженного люда царил хаос. Как при сотворении мира. Каждый творил то, что ему хотелось. Пышно расцвёл морской разбой – пиратство, благо было куда прятать концы: вода, – вот она. Море же не прощало своеволия и организованным коро-левским флотам и вольным буканьерам .
>Ошибки, допустимые на берегу, на море оборачивались катастрофой, когда люди забывали что вода, если она присутствует в больших количествах, может стать для человека вредной, враждеб-ной средой. Флоты стали накапливать опыт. Сначала судили и рядили по приметам и «по морскому обычаю». Некоторые обычаи кристаллизировались в обряды, каменели в традициях. Постепенно проявлялся Морской закон, собрание легитимированных обычаев и обрядов, своего рода «Прото-кол на хлябях». Именно опасная близость враждебной среды – воды, придавала Морскому закону его своеобразие, отличала его суровостью. «Никогда не высовывай голову в иллюминатор!» - гла-сит один из них, а сколько их (любопытных голов) было расплющено при швартовках известно лишь Богу! Закон писался кровью!
>«...Морская служба – непрерывный ряд мелочей, тесно связанных друг с другом в силу особен-ности и условий жизни, и всякое упущение, казалось бы, даже самой незначительной мелочи, все-гда, в конце концов, чревато серьёзными последствиями...» – писал старший лейтенант флота М.Ю. Горденев в своей книге «Морские обычаи, традиции и торжественные церемонии Русского Императорского флота».
>В 1720 г. в Русском флоте Морской закон в своём завершенном виде предстал под названи-ем Морской устав («Книга Уставъ морской. О всемъ, что касается къ доброму управленiю въ бытности флота на моръ. Напечатлся повелънiем ЦАРСКАГО ВЕЛIЧЕСТВА въ санктъпiтербургской Тiпографiи лъта Господня 1720 Апръля въ 13 день»).
>Его отредактировал и утвердил император Петр I Великий.
>Для знакомства с морскими обычаями выберем самые распространённые, те, что проявляются каждый день не только на флоте, став рутиной.
>Когда в далёкой от моря деревне встречаются два незнакомых человека, они желают друг дру-гу здоровья. В городе такое случается обычно при встрече знакомых людей. Этот старинный обряд родился в доисторические времена, когда исход встречи человека с подобным себе был не предска-зуем, настораживал, и было неизвестно, чем встреча может закончиться. Мыслящий человек пред-ложил при таких встречах поднимать вверх обе руки с раскрытыми ладонями, развёрнутыми в сторону встречного, подчёркивая тем то, что в его руках нет оружия и он полон добрых намерений. Так человечество начинало приобщаться к цивилизации.
>Приветственные жесты менялись. Позже, когда потомок австралопитека научился говорить, к жесту стали добавлять добрые слова приветствия: «Здравствуйте!», «Добрый день!», «Привет!» и т.д. В основе приветствия всегда оставалось изначальная демонстрация своих добросердечных намерений. Ещё позже в обряде остались одни слова приветствия. Сегодня парижанин, встречая знакомого на Пляс Пигаль, не утруждая себя даже лёгким кивком головы, бросит на ходу: «Cha-peau!», что в переводе с французского означает «Шляпа», а в данной ситуации, – «Я Вас приветст-вую, мысленно приподнимая шляпу над головой!».
>Своим путём развивался обряд приветствия среди воинов. В войсках и на кораблях во все времена командиры, здороваясь с полками и экипажами, каждодневно подтверждали свои власт-ные полномочия. Дружно и звучно отвечавшие на приветствие солдаты и матросы демонстрирова-ли свою организованность, сплочённость, и готовность следовать воле начальника.
>- Здорово братцы ! – хриплым, но ещё сильным голосом здоровался начинавший седеть ко-мандир крейсера с его командой.
>- Здравие желаем Ваше Высокоблагородие! – браво отвечала команда.
>Кстати, архаичное «Здравия желаем!» оставалось и в советском флоте, и бытует ныне. Говоря о флоте, следует заметить, что он всегда был несколько консервативен. Такова одна из его основ-ных черт, призывавшая не торопиться с переменами, – что сотворено на море не тотчас, а в муках и на крови, должно оставаться на долгие времена, и прежде чем что-то менять, следует крепко за-думаться. Чего никак не могут понять те, кто взялся создавать новый Российский флот взамен не такого уж плохого прежнего, советского. А нынешний Корабельный устав – всего лишь огранён-ный и отполированный временем, приспособленный к современным условиям Морской устав Петра Великого.
>На Русском флоте первоначально приветствовали друг друга, снимая головной убор. Обряд дошел к нам из рыцарских времён. В самом деле, как рыцари, закованные в латы с ног до головы, могли опознать друг друга после боя, если отличительные знаки и павлиньи перья оказывались срубленными в свалке? Только сняв шлем. Воинские приветствия стали строевыми приёмами.
>Интересно, что в самом начале российского мореплавания, флот не обременяли строевой под-готовкой. Потребовался 141 год, чтобы Их Императорское Величество Император Всероссийский, и прочая, и прочая Николай I высочайше повелеть соизволили с апреля 10-го дня лета от Р. X. 1837-го ввести на флоте фрунтовые занятия. Матросы стали ходить строем, да не «вразвалочку», как им предписало море, а печатая шаг, на прусский манер, как это ещё раньше навязал армии по-читатель всего прусского – император Павел I.
>Этот «прусский шаг» читатель может наблюдать сегодня на параде. Гипертрофированно им упиваются солдаты кремлёвского полка. Называется он «строевым шагом» и о его привлекатель-ности нельзя судить однозначно. В нём звучит какая-то тупость, солдафонство. Вспоминаются по-слевоенные годы, когда в Москву на парады ездили моряки. Главным образом это были курсанты высших военно-морских училищ. «Фрунзаки» (курсанты ВМУ им. М.В. Фрунзе) приезжали в Мо-скву за 2-3 недели до парада и их можно было видеть шагающими в строю поротно лёгким разма-шистым шагом на прогулках по улицам столицы. Шли с песнями и с винтовками Мосина образца 1891/30 года на плече. Москвичи выстраивались на тротуарах, а из толпы раздавались крики: «Ва-ряга с чепчиками!». Это значило, что люди опять хотели услышать песню о «Варяге», исполняе-мую моряками так, что после слов: «Прощайте товарищи! С Богом! Ура!» в воздух летели беско-зырки. Трепет ленточек, волнение расклёшенных брючин, синева форменных воротничков созда-вали впечатление, что на улицы белокаменной выплеснулось море. Москвичи, простые люди, ру-коплескали, любуясь такой красотой! И никакого прусского шага!
>А в середине XIX века в ходе Севастопольской кампании при том же императоре, «съезжая» на берег и там, на берегу встречаясь с другими военными, моряки уже должны были приветство-вать друг друга, прикладывая концы расправленных пальцев ладони правой руки к тулье фуражки. Обряд официально называется отданием чести, на жаргоне – приложением «лапы к уху» и своим происхождением тоже уходит во времена Ричарда Львиное Сердце. Только приподняв правой ру-кой забрало на шлеме, в левой руке рыцари обычно держали щит, они могли показать свои лица соратникам. В вооруженных силах США при отдании чести принято прикладывать руку и к «пус-той» голове, чем нарушается рыцарская традиция. Зачем прикладывать руку к голове, коли шлем снят?
>Младший по званию отдаёт честь первым. Отдание чести снятием фуражки в Русском Импе-раторском флоте, да и первые несколько лет (до 1922 г.) в советском, осталось и производилось моряками независимо от их званий в особых случаях: когда они проходили через священное на корабле место – шканцы , при спуске и подъёме флага и при чтении Морского Устава на шканцах. Офицеры флота при встрече со знакомыми дамами, как и при их представлении незнакомым, так-же приветствовали лиц прекрасного пола, сняв головной убор, чем изъявляли им своё глубокое уважение и беспредельное доверие. Такая у них, офицеров флота, была привилегия.
>Встречаясь с сослуживцами поодиночке на борту корабля, отдавать честь не принято, если не надо обращаться к старшему с рапортом. Однако приличествует всегда выражать своими дейст-виями уважение старшему (не поворачиваться к нему спиной, громко разговаривать в его присут-ствии, размахивать руками при разговоре и т.д.). На подводных лодках Российского флота, где ус-ловия службы для офицеров, старшин и матросов всегда были одинаковыми, «солдатчине» вообще не оставлялось места, но не было и панибратства.
>Особо следует выделить отдание чести оружием. Офицеры флота в повседневной жизни но-сили прямой и короткий кинжал с костяной рукояткой – кортик. В России кортик получил широкое распространение в конце XVI века, позже стал традиционным оружием офицерского состава воен-ного флота. Впервые кортик как личное холодное оружие офицеров русского флота историки упо-минают в биографии Петра I. Назывался он по-русски, кортиком, т.е. коротким клинком. Он был пригоден для абордажного боя как на палубе, так и в тесноте корабельных помещений. Его клинок по длине уступал рапире и сабле, но оказывался несколько длиннее современного кортика.
>Современный кортик никогда не воспринимался в роли серьёзного оружия и в ритуалах ак-тивного участия не принимал. Он был и остаётся сегодня всего лишь украшением морской офи-церской формы. Если в позапрошлом и начале прошлого столетия его носили при форме всегда и фраза «Весь день был не при кортике!» переводилась, как «Весь день был не в своей тарелке!», то сегодня кортик уместен почему-то только при парадной форме и только по особому распоряже-нию. Муаровая на плюшевой подкладке чёрная поясная портупея кортика (пояс с двумя пасиками) изобиловала львиными головами и замыкалась застёжкой-змеёй изогнутой в форме латинской бук-вы S. Львы и змея на портупее предположительно взяты из герба Дома Романовых. На парад пор-тупею заменяли роскошным золотым шарф-поясом.
>Ещё в пятидесятые годы на улице Ленинграда можно было встретить молодого офицера флота в тужурке с позолоченными погонами (тогда современных «тряпочных» погон не было и в помине) и при кортике. Люди оборачивались, когда он проходил мимо.
>Другое дело офицерская сабля. В отличие от армейской офицерской сабли, современная мор-ская имеет прямой или почти прямой клинок. Поэтому её иногда неправильно называют палашом. Палашами вооружались исключительно гардемарины, курсанты военно-морских училищ (1941-1951 г.г.), кавалергарды и конногвардейцы.
>Перестав участвовать в абордажных схватках, морская сабля стала служить церемониям. Ею салютует начальник почётного караула при отдаче рапорта должностному лицу. На парадах при прохождении команд перед трибуной, командиры отдают честь принимающему парад, выполняя саблей специальный приём. Саблей салютуют командиры, стоя в парадном строю при встрече с начальником. Всё сказанное справедливо лишь тогда, когда офицер при сабле. И сегодня её ему выдают, но только на время парада или для торжественной встречи высокого должностного лица.
>Готовясь к отданию чести офицерской саблей, её вынимают правой рукой из ножен «на голо», подносят клинок к правому плечу лезвием вперёд, держа эфес у бедра, и строевым шагом направ-ляются к старшему. С началом движения саблю берут «под высь», т.е. клинок располагают верти-кально перед лицом лезвием к левому плечу, подняв крестовину эфеса на уровень глаз. Подойдя к начальнику и приставив ногу, резким взмахом по дуге опускают клинок влево вниз, направляя ост-риё клинка к земле. Первоначальной идеей салюта саблей был акт признания приветствующим временно лишенным себя силы: положение «под высь» означало искренность намерений (распо-ложение крестовины эфеса у лица воплощало целование креста), положение остриём в землю – покорность и временную беспомощность.
>Встречаясь в море, друг друга приветствуют и корабли.
>2. ЗАХОЖДЕНИЕ
>Согласно международным договорённостям а также следуя хорошей морской практике, все встречающиеся в море военные корабли и гражданские суда независимо от государственной при-надлежности приветствуют друг друга. Договорились приветствовать друг друга только в светлое время суток, которое продолжается от подъёма флага (8.00. по местному времени) до момента его спуска с заходом солнца. Когда на Студёном море наступает полярная ночь и солнце, однажды скрывшись за горизонтом, много дней не всходит, время спуска флага объявляется приказом.
>Своим появлением в пустынном море встречное судно всегда обратит на себя внимание друго-го. Остаётся только поприветствовать друг друга, если в своём движении они окажутся рядом. В обычной обстановке приветствуют сигналом горна, свистка или приспуская флаг.
>При встрече военных кораблей Российского флота незадолго до того как они сблизятся, вах-тенный офицер подаёт команду: «По правому (левому) борту. Встать к борту». По этой команде все находящиеся на верхней палубе поворачиваются лицом к проходящему кораблю и принимают стойку «смирно». Когда штевни кораблей поравняются, горнист играет сигнал «Захождение», а офицеры и старшины прикладывают руку к головному убору.
>Там где штатом горнист не предусмотрен сигнал «Захождение» исполняет сам вахтенный офицер обыкновенным судейским свистком.
>Душевно исполненная на трубе нехитрая мелодия сигнала звучит подобно песне без слов, вы-зывая только добрые эмоции и лирический настрой. Хочется расправить плечи и тоже запеть. Сиг-нал, поданный свистком, всегда бывает резким и продолжительным.
>После того, как штевни кораблей разойдутся, горнист играет сигнал «Исполнительный» – два отрывистых «ми» второй октавы в темпе команды «Вольно!». Если же горниста нет, вахтенный офицер играет сигнал свистком – даёт два коротких свиста. Все принимают положение «вольно» и расходятся по своим делам как ни в чём ни бывало.
>Бывают и другие торжественные приветствия с оркестрами, гимнами и начальниками. Они настолько изматывают, что к концу не хочется принимать в них участие. Но бывает и по-другому. В далёком Северодвинске приближались майские праздники. Очень похожий на артиста Евгения Леонова командир Беломорской военно-морской базы решил провести в порту морской парад.
>Современный морской парад статичен. На определённой акватории выстраиваются стоящие на якорях и швартовах корабли, выделенные для парада. В назначенное время на них торжественно поднимаются установленные флаги, много флагов. Принимающий парад флагман на быстроход-ном белоснежном катере обходит выстроенные корабли. При подходе катера к очередному кораб-лю на нем играют сигнал «Захождение», по которому все моряки, стоящие в строю и услышавшие его принимают стойку «смирно» и действуют так, как уже говорилось. Флагман громко здоровает-ся с празднично одетыми экипажами кораблей, выстроенными по их бортам. На приветствие мо-ряки вежливо, дружно и во всю глотку отвечают что-то не очень понятное. Потом начальник про-износит приличествующее для сложившейся обстановки поздравление. В ответ звучит громоглас-ное троекратное «Ура». И так до последнего корабля. Вот и всё.
>Готовясь к параду, моряки одного подводного крейсера решили внести кое-какие изменения в церемониал. Дело в том, что на подводных лодках сигнал «Захождение» играется только свист-ком , поскольку по штату на них горниста не полагается. А старший кок упомянутого крейсера Миша Артёмов умел не только готовить на выбор одно из 16-ти блюд из сушеной картошки. Он умел играть на трубе. Во время унылой стоянки корабля у достроечной стенки морского завода иногда вечером можно было услышать плывущий над затихшей гаванью отрывок из негритянского блюза в его исполнении.
>Командиру лодки было очень обидно, за свой подводный крейсер, такой большой, а без горниста. Вызвав кока-музыканта с инструментом в свою каюту, он показал ему ноты сигнала, от-печатанные в Корабельном Уставе.
>Кок тут же безошибочно воспроизвёл его на трубе. Немедленно кашевару была поставлена задача помимо приготовления к празднику приличного обеда, быть готовым сыграть на трубе во время парада.
>Наступило праздничное утро, тихое, не по-северному тёплое и светлое. Команда, одетая в форму первого срока и в белых фуражках выстроилась на широкой ракетной палубе корабля лицом к открытой воде. Офицеры в парадной форме при кортиках и в белых перчатках. Торжественно подняли военно-морской флаг, гюйс, флаги расцвечивания.
> Вскоре, показавшийся на акватории гавани, катер стал приближаться. Уже можно было без бинокля различить флаг командира базы. Приготовились. Лишь только нос катера поравнялся с ахтерштевнем лодки, над гаванью возник и поплыл трубный глас замечательного сигнала «Захож-дение». По спинам подводников пробежали «мурашки». Удивительно, что звуки сигнала, предна-значенные для выражения почтения встречному кораблю или оказания почестей старшему началь-нику, обретали лирическую форму, замирая на продолжительной паузе. Сигнал исполнялся с бле-ском. Наступила тишина, и с адмиральского катера должен был прозвучать такой же ответный сиг-нал или хотя бы трель свистка. Ничего подобного не произошло. Командир базы поздоровался с подводниками, поздравил их с праздником и, приняв в ответ многоголосое «ура», сделал отмашку рукою. Кок-горнист-подводник тут же сыграл на трубе две короткие отрывистые ноты, чем разре-шил всем расслабиться.
>Позже, командир бригады подводных лодок, входивший в свиту адмирала, рассказал под-водникам: «Когда вы у себя задудели в трубу, на катере все одурели. И я тоже. Командир катера вставил свисток в рот, распахнул дверь и кинулся из рубки на крыло мостика свистеть в ответ, не рассчитал свой ход, и закрывавшейся дверью ему забило свисток в глотку. Вот почему не было ответного свиста». По другой версии свисток с перепугу просто выронили и утопили. Так уже са-мо начало праздника всех развеселило.
>Так бывает всегда на морских парадах, если по ходу дела вдруг меняется годами опробо-ванный сценарий, чего с точки зрения начальства делать не следует.
>В церемонии отдания чести при встрече кораблей важно знать, кто первый начинает ритуал. Ясно что младший, но как узнать кто младший? Для этого во всех флотах мира корабли по стар-шинству разделены на ранги. Самый старший – первый ранг. К нему сегодня относятся авианосцы и крейсера, в том числе и подводные. Самый младший – четвёртый. В четвёртом ранге пребывают катера. Старшим следует считать и тот корабль, на котором находится старший начальник (флаг-ман) и присвоенный ему соответствующий флаг поднят на подобающем ему видном месте. Выше флагманов могут быть высшие государственные должностные лица, коим по Корабельному уставу тоже присваиваются флаги. Вне рангов находятся все гражданские суда, которым предписано при-ветствовать первыми любой военный корабль.
>Взаимный обмен приветствиями при встрече военного корабля с коммерческим начинает по-следний, приспуская свой флаг до половины флагштока . Военный отвечает медленно, как бы не-хотя приспуская свой флаг на треть высоты флагштока или длины фала , если флаг поднят на га-феле , и быстро вздёргивая его до места. Дождавшись завершения флажного салюта военного ко-рабля «купец» тоже поднимает свой флаг до места. Обмен приветствиями не отменяется даже в тех случаях, когда встречное иностранное судно идёт под флагом государства, с которым Россия не поддерживает дипломатических отношений.
>Немного о флагах. Во-первых, это кормовой Военно-Морской флаг Российской Федерации, символизирующий принадлежность корабля Военно-Морскому Флоту России. С 1703 года с пере-рывом в 75 лет им является славный Андреевский флаг. При стоянке на кораблях 1-го и 2-го рангов на носу на гюйсштоке поднимается гюйс или крепостной флаг. Каждый петербуржец может еже-дневно любоваться этим флагом, развевающимся на мачте Нарышкина бастиона Петропавловской крепости. Становясь на якорь на рейде морской крепости, и подняв гюйс, мощный артиллерийский корабль подтверждал свою готовность к совместным действиям с крепостью.
>В бою и на парадах на стеньгах (верхние части мачт) поднимают стеньговые флаги, – Андре-евские или Государственные флаги малых размеров. Еще на каждом корабле имеются наборы сиг-нальных флагов. Каждому такому флагу присвоено название буквы русского алфавита от «Аз» и «Буки» до «Я», или цифры от «Единицы» до «Нуля», или другие специальные названия, такие как «Дым», «Газ», «Воздушный», «1-й дополнительный» и т.д. Эти флаги служат для передачи сигна-лов и сообщений между кораблями, находящимися на дальностях визуального контакта. Сигналы могут быть однофлажными и многофлажными. Многофлажные сигналы набирают и разбирают по Сигнальной книге, значения однофлажных – знают наизусть. Кроме того, сигнальные флаги слу-жат для украшения кораблей в праздничные дни. Их поднимают по линии, соединяющей нос ко-рабля, верхушки (топы) мачт и корму. Тогда они называются флагами расцвечивания.
>В стародавние времена, когда прибрежное водное пространство Атлантического океана от Скандинавии до мыса Финистерре (NW-я оконечность Пиренейского полуострова) считалась соб-ственностью английской короны и называлось Английским морем, любое судно встретившее на пути английское, немедленно должно было приветствовать его, спустив марсели и лечь в дрейф. Так всесильная «владычица морей» требовала признания ей в покорности, поскольку лишившийся хода парусник терял боеспособность. Позже спуск парусов заменили приспусканием флагов. Так этот обычай вошел в уставы всех флотов и сохранился до наших дней.
>Иногда в море можно встретить судно идущее с приспущенным «до половины» флагом. Это означает, что на борту такого судна находится покойник. Отдавая салют флагом встречному судну, оно сначала поднимет флаг до места, медленно приспустит его для приветствия встречного, по-вторно поднимет до места, показывая, что салют окончен и медленно спустит на первоначальную высоту «до половины».
>А что делать, если в море встречаются два военных корабля одинакового ранга, или у них на борту находятся должностные лица одного ранга, например командиры дивизий кораблей которым присвоены флаги младшего флагмана? Устав говорит, что в таком случае играть «Захождение» корабли должны одновременно, намекая на то, что отвыкать от боярской спеси нам придётся ещё долго. Мудрые морские волки говорят, что в таких случаях первый отдаёт честь тот, кто лучше воспитан.
>И ещё. Военный корабль, входя в гавань или на рейд в тёмное время суток, обязан поднять на гафеле два огня: белый над красным, приветствуя, таким образом, стоящие на акватории корабли и заявляя о своём присутствии. В ответ на военных кораблях тоже зажигают гафельные огни, кото-рые будут гореть, покамест вошедший не станет на якорь и не погасит свои.
>А ещё бывают при встречах орудийные салюты, но об этом в следующий раз.
>3. САЛЮТАЦИЯ
>Давным-давно, примерно в середине XV века, при встрече в море двух парусных судов под флагами разных государств начиналась канонада. Стрельба продолжалась до тех пор, пока не ока-зывались разряженными все пушки с обеих сторон. Стреляли ядрами, но не по встречному, а в сторону от него. Так сблизившиеся суда демонстрировали свои добрые намерения, разряжая не-обычным способом свои орудия, чем временно лишали себя силы. Ведь для того чтобы снова за-рядить все пушки требовалось не менее одного часа. В те неспокойные времена в море выходили только после того, как заканчивали заряжать последнюю кулеврину и по морю ходили только с заряженными пушками. Если сравнить такую стрельбу из пушек с первоначальной идеей салюта офицерской саблей можно заметить поразительное сходство: «Я готов временно обезоружить себя, чтобы доказать свои добрые намерения»
>Значительно позже, дабы не напрасно жечь порох и разбрасывать ядра, в такую стрельбу из орудий тоже внесли идею отдания чести, – орудийный салют. Сразу появилась экономия. Салюто-вать из орудий стали холостыми (уменьшенными) зарядами и без снарядов-ядер.
>Въедливые законники тут же внесли во вновь «испечённую» церемонию порядок. По их фор-мулировке салют (салютация), – это приветствие, отдание почестей холостыми пушечными вы-стрелами, производимыми в ознаменование особо важных событий, при встрече с иностранными кораблями, при съезде с корабля представителей верховной и высшей военной власти и диплома-тических представителей. Был узаконен салют нации, производимый 21-м артиллерийским вы-стрелом (залпом) в честь глав государств и правительств при прибытии их с официальными визи-тами, а также по прибытии военного корабля (соединения кораблей) в иностранный порт с офици-альным визитом. Получил право и траурный салют.
>Количество выстрелов при салютах определено Корабельным уставом. Оно должно быть не-чётным. В море на ходу салют производится от восхода и до захода солнца. В портах, на рейдах, когда салютующий корабль стоит на якоре, – от подъёма и до спуска флага.
>Когда все требования салютной церемонии соблюдены обеими сторонами, то ничего кроме орудийного грохота не нарушает спокойного течения военно-морской службы. Но если кто-то из участников салютации допустит отклонение от правил, то....
>В августе 1910 года «Их Императорское Величество Государь Император Николай II Высо-чайше Повелеть Соизволили Великому Князю Николаю Николаевичу принести Князю Черногории поздравления с исполнившимся 50-летием правления Черногорией и уведомить его о пожаловании высоким званием фельдмаршала Российской армии с передачей золотого фельдмаршальского жез-ла украшенного бриллиантами». Сопровождать Великого Князя назначили эскадру в составе ли-нейных кораблей «Цесаревич» и «Слава», крейсеров «Рюрик» и «Богатырь» под командованием 51-летнего контр-адмирала Н.С. Маньковского. Вскоре «Славу» со сломавшейся машиной при-шлось оставить в Тулоне.
>Выполнив свою миссию, Великий Князь с эскадрой проследовал вдоль всего Далматинского побережья Адриатического моря из черногорской Антивары в австро-венгерский Фиуме, по при-бытии в который ему надлежало возвращаться в Россию сухим путём.
>Ясным солнечным днём, проходя вдоль сооружений Фиумской крепости, эскадра под флагом контр-адмирала Маньковского произвела положенный салют наций. На салют крепость не ответи-ла. Вечером того же дня на фиумский рейд пришла соединённая эскадра австро-венгерского флота под флагом командующего Морскими силами Австро-Венгрии и Морского министра вице-адмирала князя Монтеккули. Флагманский корабль русской эскадры линкор «Цесаревич», следуя лучшим традициям флота, немедленно произвёл салют, а контр-адмирал Маньковский отправился на катере с визитом к князю Монтеккули. И в этот раз «цесарские» пушки промолчали.
>На нижней площадке трапа флагманского корабля австро-венгерской эскадры русского адми-рала встретил флаг-капитан (начальник штаба) командующего эскадрой со словами: «... Коман-дующий принять не может, так как у него гости». Николаю Сергеевичу ничего не оставалось, как возвратиться к себе. При отходе русского адмирала от флагманского корабля полагающегося по международным правилам салюта тоже не последовало.
>Не прошло и пяти минут, как к правому (почётному) трапу «Цесаревича» подошел катер с князем Монтеккули. На нижней площадке трапа австро-венгерского адмирала встретил младший флаг-офицер (адъютант) командующего русской эскадрой, почтительно доложивший, что «На-чальник Российской эскадры принять Его Светлость не может, так как пьёт чай». Отход Монтекку-ли от «Цесаревича» сопровождался положенным по случаю салютом, благо до захода солнца оста-валось несколько минут.
>С последним выстрелом салюта от «Цесаревича» отвалил катер с флаг-капитаном русского адмирала, который по прибытии на флагманский корабль потребовал от флаг-капитана командую-щего австро-венгерской эскадрой объяснений происшедших оскорбительных для Андреевского флага случаев. Попытка австрийцев объяснить случившееся досадной оплошностью, русского офицера не убедила, и он передал австро-венгерскому командованию категорическое желание ад-мирала Маньковского, чтобы утром следующего дня с подъёмом флага и крепость и эскадра про-извели положенный салют.
>До глубокой ночи флаг-капитаны и флаг-офицеры обеих сторон, меняя каюты флагманских кораблей, вели переговоры. На последнее заявление австрийцев: «Крепость утром произведёт са-лют, но эскадра не может, так как в 4 часа утра должна срочно выйти в море», последовал спокой-ный ответ: «Командующий русской эскадрой не выпустит австрийскую эскадру с рейда, не полу-чив салюта». На этом переговоры были закончены.
>Не дожидаясь рассвета, русские корабли переменили места якорных стоянок, перекрыв выход из Фиумской бухты. На кораблях пробили боевую тревогу, орудия зарядили боевыми снарядами и направили на австро-венгерский флагманский корабль. У орудий всю ночь дежурила прислуга. Превосходство в силе эскадры Монтеккули было очевидным и давало ясное представление рус-ским морякам о возможных последствиях вооруженного столкновения, но честь и достоинство России и Андреевского флага были выше, посему твёрдая позиция адмирала Маньковского была воспринята командами с одобрением.
>К 4-м часам утра сигнальщики русских кораблей доложили вахтенным офицерам, что на ко-раблях австро-венгерской эскадры начались приготовления к походу: из труб повалил густой дым. Начни в такой обстановке австрийский флагманский корабль движение на выход, немедленно по нему был бы открыт артиллерийский огонь русских кораблей. Всё замерло в нечеловеческом на-пряжении. Неизъяснимо медленно текли часы....
>И вот, ровно в 8 часов на всех кораблях обеих эскадр по флагштокам двинулись кверху кормо-вые флаги – символы чести и достоинства государств. Едва они достигли своего места, как верки Фиумской крепости окутались клубами белого порохового дыма и через мгновение до слуха рус-ских моряков докатился гром первого залпа салюта наций. Крепость славила Андреевский флаг и Россию. Перекрывая грохот крепостных орудий, в силу своего близкого расположения, корабель-ные орудия австро-венгерской эскадры своим грохотом отдавали почести русскому адмиралу.
>С последним залпом салюта корабли австро-венгерской эскадры снялись с якорей и направи-лись к выходу из бухты. Построенные вдоль бортов по сигналу «Большой сбор» команды русских кораблей стояли по стойке «смирно». Корабельный оркестр торжественно исполнял австро-венгерский национальный гимн. Со стороны следовавшего малым ходом на просторы Адриатики флагманского корабля австро-венгерской эскадры, над бухтой плыли молитвенные звуки «Боже царя храни...».
>Контр-адмирал Маньковский исполнил всё так, как на его месте сделал бы император Пётр I Великий. Можно было по протоколу затеять международную тяжбу, ославив «цесарцев» на весь свет, но царь учил: ...Не держаться яко слепой стены буквы устава, ибо в уставе порядки писаны, а времён и случаев нет...
>Иногда во славу Отечества протокол можно и нарушить.
>В старое время на флоте из уст моряка могла прозвучать фраза: «Вчера от старшего офицера за опоздание на подъём флага получил фитиля». По-видимому, такие слова принадлежали млад-шему офицеру или как говорили раньше – фенрику, которого за опоздание при возвращении с бе-рега старший офицер по головке не погладил. Итак «фитиль» в переводе на родной русский язык означает взыскание. Какая связь может быть между этими словами? А разобраться с этим нам опять поможет пушка. Это ещё одна её ритуальная обязанность.
>Всё очень просто. Для привлечения внимания мателотов , а то и кораблей всей эскадры к флажным сигналам, поднятым на флагманском корабле, в нужный момент по приказанию адмира-ла стреляли из пушки. Для таких случаев на корабле всегда имелось хотя бы одно орудие, заря-женное холостым зарядом. Чтобы пушка выстрелила, к её затравочному отверстию подносили тлеющий фитиль. Сам фитиль подносился к пушке только по команде флагмана: «Фитиль!». Если адмирал желал выразить своё неудовольствие какому-либо кораблю за плохо обтянутые снасти или другое упущение, ему было достаточно приказать поднять флажные позывные провинившегося и скомандовать: «Фитиль!». Так проштрафившийся получал «фитиля».
>4. «К ВИНУ И ОБЕДАТЬ !»
>Раньше, когда вставал вопрос о том кто где служит, приводили как доказательство шутливый стишок: «... Лодырь – в артиллерии, щёголь – в кавалерии, пьяница – на флоте и дурак – в пехоте». В самом деле, за моряками издавна тянется шлейф былей и небылиц об их чрезмерной привер-женности к горячительным напиткам. Что же тут правда, а что вымысел?
>Правда в том, что русский моряк, как любой русский человек, – это сын своего народа. На Ру-си же, случалось довольно часто, когда пили не столько для аппетита или «лёгкой сдвинутости души», сколь до изумления (т.е. до потери ума). Правда и то, что флот долгое время был единст-венным родом войск, где официально один раз в день нижнему чину разрешалось перед обедом выпить чарку водки. Верно и то что «brandy of Moscow is good to the last drop» . По крайней мере, так считают сами англичане – морские законодатели. Неверно лишь одно, что молодые люди, спи-ваются только потому, что служить пошли во флот. Многолетний опыт говорит, что и пьяниц и трезвенников и «центристов» алкогольных пристрастий готовит семья и только семья. На флоте салажонок единственно получает возможность дальше развить уже приобретённые и явные или пока скрытые «способности».
>Русские моряки всегда много плавали (когда позволял военно-морской бюджет). Уже говори-лось, что море – враждебная среда. Посему в море моряку расслабляться нельзя. Обретя под нога-ми твердь, ему хочется снять нервное напряжение. Что же ему может предложить земля? Набор развлечений невелик. Самым дешевым считалось и остаётся по сей день – общество Бахуса . Рус-ского рядового моряка это всегда устраивало, поскольку он был одним из низкооплачиваемых представителей этой профессии на планете. Его видели редко (он много плавал), а когда всё-таки встречали – он уже был навеселе. Складывалось мнение, что он всегда пьян.
>Когда 300 лет тому назад царь Пётр Алексеевич начал создавать флот, в море вышли деревян-ные парусные суда, которые боялись огня. Пожар на таком корабле, – это смерть всей команде. Ес-ли деревянный парусный корабль как следует займётся, то потушить пожар практически невоз-можно. Тушить то приходилось, находясь на горящей палубе, отступать было некуда. Правда воды для тушения пожара хватало, хоть отбавляй, но надо было постоянно думать о том, что, увлекшись заливанием огня, можно залить в трюм столько воды, что корабль утонет.
>Так вот из-за этой самой пожароопасности на петровских кораблях в поварнях не разводили огонь. Значит горячего ни на обед, ни на ужин не давали. Консервов тогда ещё не было. Питались всухомятку, чем бог послал. Труд матроса, особенно гребца на галере, ворочавшего шестиметровое весло, требовал обильного питания. В дневной рацион входили: 2 фунта хлеба, фунт солонины, лук, репа, редька, квашеная капуста, солёная и вяленая рыба, а также другие продукты. Без чарки водки съесть такую гору не очень то вкусной пищи не представлялось возможным. Как нибудь попробуйте сами. Включили в рацион чарку. Так, со дня создания флота началась регулярная раз-дача вина (водку тогда называли белым вином) команде перед обедом и ужином. По объёму пет-ровская чарка была раза в два-три больше официальной флотской чарки конца XIX века, состав-лявшей 1/80 ведра = 0,154 л (не путать с кабацкой чаркой, равной 1/100 ведра = 0,123 л). Вот так выпивая водку и закусывая солониной с редькой, питались русские моряки.
>С появлением на судах огнестойких очагов в поварнях, позже названных камбузами (на самом деле камбуз, это голландское название кухонной плиты), моряки приобщились к горячей пище, а чарка уменьшилась в объёме и выдавалась перед обедом. Зато возникшая церемония выдачи вина команде, целиком заимствованная из обычаев английского флота, обрела черты исконно русской традиции.
>За 15 минут до обеда с вахты подавалась команда: «Вино достать!». По этой команде карауль-ный начальник получал у старшего офицера ключи от ахтерлюка . Эти «священные» ключи стар-ший офицер всегда имел при себе. Караульный начальник в сопровождении вахтенного офицера, баталера и баталерского юнги, не мешкая, но с достоинством тут же отправляется в трюм и вскрывает ахтерлюк. Спустившийся в помещение ахтерлюка баталер наполняет вином из бочки ендову. Ендова (A tin-pot with a snout for keeping brandy, или по-русски лужёный котелок для хра-нения водки с обратным носком), – это специальный большой медный лужёный изнутри сосуд с носком, по рисунку и форме древне-русского стиля, предназначавшийся для хранения и переноса водки, непосредственно перед её распитием. Своего рода кувшин с вином на обеденном столе.
>Англичане для этой цели использовали деревянную кадушку по форме представлявшую усе-чённый конус, полированную снаружи и сбитую несколькими начищенными до блеска медными обручами. На кадушке сверху вниз в три яруса располагались надписи: «King», «Grog» и «God bless him». Самая верхняя напоминала всем о лице главном на флоте, чьим старанием кадушка на-полнена и доставлена на борт корабля Его Величества (HMS ). Средняя надпись гласила, что ка-душка наполнена не водкой (как у русских моряков) и не ромом, а грогом – разбавленным водой ромом. Эх, Европа, только и умеешь портить продукт! Самая нижняя в сочетании с самой верхней – готовый тост: «Боже, храни короля!». Мы ещё вернёмся к нему, когда винная тропа приведёт нас в офицерскую кают-компанию.
>Задраив ахтерлюк, торжественная процессия направляется на шкафут , где, поставив ендову, будет ожидать очередной команды с вахты. За 5 минут до обеда раздаётся команда: «Вино на-верх!». По этой команде ендова с вином переносится на самое священное место корабля, где всем и даже лицам Царствующего Дома разрешалось находиться только с непокрытой головой, на шканцы. Там её устанавливают на особый широкий табурет, покрытый чистой парусиновой под-стилкой. Поверх ендовы, на её открытый верхний край клали чистую, хорошо оструганную дубо-вую дощечку, на которую, в свою очередь, ставилась чарка.
>По команде «К вину и обедать!» все унтер-офицеры, имеющие боцманские дудки, подают первый предварительный призывный сигнал.
>Вообще боцманская дудка способна издавать только протяжный или отрывистый свист сред-ней интенсивности, а также трель. И сегодня на флоте можно услышать такие неофициальные ко-манды, как: «Свистать всех наверх!», «Высвистать ко мне баталера!», хотя на кораблях уже дав-ным-давно нет никаких боцманских дудок. На сухопутных парадах с участием моряков дудки ино-гда подвешивают на грудь идущих в первой шеренге в качестве «цацек» и только. Совсем недавно, в середине прошлого столетия в Корабельном уставе были перечислены все команды, подаваемые дудкой и особыми знаками (своего рода нотами) расписывалось их исполнение. А на учебных ко-раблях флота можно было услышать сигналы, исполняемые на дудках. Теперь всё забыто. Боцма-на, хорошо свистевшие на дудке, были способны изобразить даже пение соловья.
>По предварительному сигналу дудкой все боцмана, боцманматы и унтер-офицеры располага-ются вокруг ендовы по кругу и по команде главного боцмана троекратно синхронно исполняют на дудках сигнал «К вину и обедать!». Меняя продолжительность, тональность и интенсивность зву-ков боцмана творили радостное настроение. Когда затихала трель сигнала все участники ритуала, стремясь изобразить на лице почтительность, поочерёдно, снимая фуражки (ведь шканцы!) и со-блюдая старшинство, подходили к ендове. Главный боцман, подойдя первым, брал чарку, зачёрпы-вал ею из ендовы, и, подставив под неё ладонь левой руки, чтобы ни капли не пролить на палубу, торжественно пил вино. Вслед за боцманом по очереди, не задерживаясь и молча пьёт команда, в аккурат повторяя все жесты старшего. Стоящий у ендовы со списком команды, внесённым в спе-циальную корабельную книгу, баталер отмечает в нём каждого выпившего чарку водки.
>Участвуют в церемонии только те, кто хочет выпить перед обедом. Кто обходится без аперити-ва, получает за каждую чарку водки 8 копеек. Таких , к удивлению некоторых наших современни-ков, большинство. По крайней мере, так было в XIX веке.
>На сегодня чарка в Российском флоте отменена. Вино продолжают выдавать только на под-водных лодках, находящихся в плавании. 50 грамм сухого виноградного или столового вина поло-жено выдавать ежедневно каждому подводнику в целях улучшения пищеварения в условиях гипо-динамии. Такое мизерное количество не смотрится в стакане, поэтому на лодках пьют по 100 грамм вина через день без каких-либо ритуалов, а все дни похода делят на алкогольные и безалко-гольные.
>С офицерским составом Русского Императорского флота было по-другому. Все корабельные офицеры имели общий стол в корабельной кают-компании, выделяя для этого из своего жалования необходимую сумму денег в распоряжение выбранного ими же из своей среды и утверждённого командиром корабля содержателя. Офицер-содержатель совместно с корабельным артельщиком закупали необходимые съестные припасы и формировали кают-компанейский винный погреб.
>Многое было заимствовано от обычаев, принятых в английском флоте. Как и там, в русской кают-компании старшим был старший офицер корабля, который следил за порядком, соблюдением правил поведения в кают-компании, в том числе и за умеренным потреблением спиртного госпо-дами офицерами. В английской кают-компании первый тост произносили за короля, сократив ко-роткое «King. God bless him» до «King». Пили сидя, чем подчёркивали свою принадлежность к великому флоту, на кораблях которого всегда было трудно стоять на ногах, ибо они постоянно на-ходились в бушующем море, а низкие подволоки (потолки) кают к тому ещё не позволяли встать во весь рост.
>Тосты в кают-компании российского корабля были разные. За здоровье императора пили тоже, но редко. Иногда пили только «За прекрасных дам». И девятнадцатую тоже. Пили «За тех кто в море», – сегодня этот тост постепенно теряет смысл. После него хочется взвыть: «А-у-у-у! Где вы?»
>На каждом классе кораблей была своя доморощенная манера пития. Стремительные «мино-носники» пили «залпом», чванливые линкоровские офицеры неспеша, со вкусом, цедили священ-ную влагу, энергичные, влюблённые в свои крейсера, их мичмана и лейтенанты, приступая к обеду, деловито половинили стопку. На подводных лодках в начале прошлого века вообще отказались от вина, дабы, находясь в замкнутом невентилируемом пространстве корабля, не оскорблять запахом спиртного своих сослуживцев.
>Над всем витала культура пития, привитая семейным воспитанием.
>Использованная литература.
>1. Военно-морские церемонии. Справочное пособие для офицеров ВМФ. М, 1988.
>2. Военно-морской протокол и церемониал. Справочное пособие для офицеров ВМФ. М, 1979.
>3. Корабельный устав ВМФ СССР (КУ-51). М, 1951.
>4. Горденев М.Ю. Морские обычаи, традиции и торжественные церемонии Русского Импера-торского флота. Лос-Анжелес, 1936.
