ИНТЕЛЛИГЕНТ
На север потихоньку наступала зи¬ма. Стаи птиц улетали на юг. А из морей стали возвращаться подводные лодки, ушедшие туда, кто три месяца, а кто и полгода назад. Небольшая группа молодых женщин на теплоходе «Воровский» отплыли из Мурманска в посёлок Гремиха, чтобы встретить с автономного плавания своих мужей. Море штормило, волны горами ходи¬ли по нему, а сильный ветер, срывая с их верхушек белую пену, бросал её в борт теплохода. Зарываясь носом в водяные холмы, «Воровский», преодолевая их, качался, как ванька-встанька, но всё же вовремя отшвартовался у пирса посёлка. Женщин разместили в каютах плавучей казармы, показав непоказное гостеприимство. Командир ПКЗ выступил перед строем матросов с преду-преждением о недопустимости ругаться матом, так как на борту находятся дорогие гости, а именно — женщины.
Через несколько часов, когда уставшие гости отдыхали, матросы, за
стенкой каюты в коридоре, стали делать приборку, разговаривая между
собой на «военно-морском языке». Но через какое-то время раздался гроз-
ный рык старпома: — Вы что, е.... вашу мать, не слышали приказания коман-
дира не ругаться матом? — На борту женщины, а вы, ё... вашу мать, позво-
ляете себе сквернословить! — Если я ещё раз услышу слово мата, я накажу,
ё вашу мать всех, по самые финики! Надо быть интеллигентными с дамами. Всем ясно, е.... вашу мать?
— Ясно, товарищ капитан-лейтенант, — хором ответили матросы под оглушительный хохот слышавших всё это женщин.
Утром следующего дня приехавшие женщины уже стояли с подветренной стороны КДП и, смотря на бушующее море через мелкую сетку дождя, старались разглядеть входящий в бухту корабль. Холодный ветер забирался под одежду, и они, тихонько замерзая, терпели, но не уходили. Разлука была столь долгой, что такие пустяки, как зимнее штормовое море и этот пронизывающий до костей ветер, не были преградой. Кто-то издал радостный возглас, и все увидели в серой дымке чёрную точку, которая росла и росла в размерах, превращаясь в подводную лодку.
— Ну, наконец-то, е.... твою мать, пришли, — раздался знакомый бас позади стоящих женщин, заставив их невольно рассмеяться. Корабль швартовался, и это вытеснило все другие события, свершилось то, ради чего они сюда прибыли.
КИЛЛЕР
Находясь в надводном положении, подводная лодка бороздила море, меняя галсы, и всё потому, что командир дивизии АПЛ, бывший на её борту, не давал «добро» на погружение. Задержка эта объяснялась тем, что в носовой надстройке находился корабельный кот по кличке Киллер. Он вышел наверх подышать свежим воздухом, но что-то его испугало и кот, спрыгнув в ограждение рубки, пропал в надстройке. Целый час группа матросов исследовала пространство между лёгким и прочным корпусом, но кота так и не нашли. Скрепя сердце, адми¬рал дал команду на погружение. В глазах моряков стояли слёзы, но команда была выполнена мгновенно. Кот утонул.
А началась история кота Киллера семь лет назад, когда субмарину на су-
доремонтном заводе поставили рядом с надводным кораблём. Крысы, живущие на нём, совершили налёт на подводную лодку, где обосновались в жилых отсеках, и начался кошмар. Всё съедобное сжиралось с пугающей быстротой, надкусывалось, растаскивалось, так что приходилось всё это прятать по сейфам, запирать в провизионки и железные ящики. Кожаные в дырочку тапочки подводников стали регулярно исчезать, а когда моряки в своих вещах нашли гнездо с крысятами, все взвыли. Выручил экипаж мичман Серёжа Жадов. У него в Коле была пассия, которую он регулярно посещал в свободное от службы время. Идя к её дому, он проходил мимо помойки и с некоторых пор стал замечать там кота, который стал её «хозяином». Корот-колапый, с широкой грудью и большой головой, он походил на бульдожку, готовую кинуться на вас в любой момент. Помня о крысиной атаке, подверг-шей корабль некоторому разграблению, Серёжа решил сделать экипажу пода-рок. Скормив коту палку докторской колбасы, измазав и ободрав джинсы, он изловил городского, всего в шрамах кота и в сумке привёз последнего на корабль. Сумку спустили в лодку, открыли, и кот исчез. Трое суток о нём не было ни слуху, ни духу. На четвёртые, сидя в каком-то закутке, он понял, что его никто не пинает, не гонит, и он, осмелев, вышел из укрытия, после чего в отсеке начался крысиный переполох. Писк, визг, мелькание хвостов, лап и морд. Это продолжалось каждый день, и поголовье крыс стало стремительно уменьшаться, а кот получил кличку Киллер. Отъевшись крысами, эта хитрая бестия, задавив очередную жертву, нёс её к корабельному коку и менял у последнего на колбасу, до которой был большой охотник. Через два месяца Киллер передавил их во всех жилых отсеках, кроме одной, такой же хитрой, как и он сам. Кот сделал вид, что крыса его совсем не интересует, и на время прекратил охоту. Но однажды удивил моряков тем, что, съев пару кусочков своей любимой колбасы, он третий кусок понёс в корму отсека и, положив его на видном месте, сам спрятался за станину механизма. Крыса не устояла и была поймана Киллером на эту приманку. Завершилась крысиная эпопея. Кота переименовали и стали звать Кирюшей. Он был достопримечательностью корабля и дивизии, поэтому трагический финал огорчил всех.
КУДА ПРЁТЕ!
Белое безмолвие огромного ледяного поля нарушал движущийся по нему ледокол. Полуметровый лёд легко резался форштевнем атомного корабля. Глыбы с шуршанием проносились по бортам назад или, налезая друг на друга, выползали на целый лёд. Полярное солнце освещало снежную пустыню, чётко выделяя на ней чёрно-оранжевый корпус ледокола. Создавалось впечатление, что вокруг нет ни души, но это было не так. Арктика жила своей скрытой жизнью многие сотни лет, поэтому кажущаяся пустота заснеженного поля льда была обманчивой.
Вахтенный штурман, осматривая в бинокль пространство по курсу судна, вдруг неожиданно увидел большую медведицу с двумя медвежатами. На льду лежал пойманный мамашей тюлень, которого с аппетитом грызли малыши. Видно больших трудов стои¬ло белой медведице выследить этого тюленя, чтобы накормить малышей, если она не захотела уходить с курса ледокола, а поднявшись на задние лапы во весь огромный рост, передние держала так, как будто упёрла их в бока. Весь вид медведицы говорил о её решимости не пропустить движущееся судно. Если бы она могла кричать, на мостике, наверное, услышали бы следующее: «Эй, вы, куда прёте, не видите, что ли!» Вызванный в рубку капитан быстро оценил обстановку. До медведицы оставалась сотня метров, но и та быстро уходила под ледокол.
— Виталий Николаевич, — обратился капитан к штурману, — обойдите их слева. Не надо лишний раз беспокоить.
Была подана команда на руль, и чёрно-оранжевая гора ледокола быстро покатилась влево, обходя медведицу с медвежатами. Считая дело сделанным, та опустилась на четыре лапы и приступила к трапезе вместе с малышами, не обращая больше никакого внимания на проходившее почти рядом судно. Обойдя обедавших медведей, ледокол лёг на прежний курс, оставляя за кормой пробитый во льду канал, уже запаривший от соприкосновения с морозным воздухом. Вот тебе и безмолвие.
КОРЮШКА
Воздух на улицах Владивостока пропах свежим огурцом. Это в наступившие тёплые мартовские дни в его бухты и заливы зашли косяки рыбы корюшки. Мой корабль стоит у последнего пирса 19-й бригады ПЛ, что в бухте Малый Улисс. С пирса и кормовой надстройки корабля отлично видно, что посередине бухты плещется корюшка. Её столь много, что буксиры обходят центр бухты стороной, чтобы не порубить рыбу винтами, прижимаясь к пирсам, у которых стоят подводные лодки. И запах, запах свежего огурца преследует, кружит и дурманит голову. Старпом глотает слюну, но свято выполняет план работ, хотя в душе он рыбак. Мы работаем в отсеках лодки, но разговоры все крутятся вокруг резвящейся в бухте рыбы. Наши рыбацкие мечты, казалось, уже загубленные на корню, спас начальник штаба нашей бригады. Подъехав к пирсу на своём газике, он прямо из машины закричал часовому: «Командира ко мне, быстро». Пока командир поднимался наверх, начальник штаба, пробежав к торцу пирса, окинул акваторию возбуждённым взглядом. На его губах заиграла улыбка, которая рождается на лицах только заядлых рыболовов. Появившийся на пирсе командир не успел сделать и шага в сторону прибывшего начальства, как оно уже был возле него.
— Командир! — прокричало начальство. — Что вы сидите в такой час и ничего не предпринимаете, шлюпкаи сети есть?
— Обижаете! — отвечал командир и отдал соответствующую команду.
Работы были немедленно прекращены, что немало обрадовало экипаж. Разрешили выход наверх, и вот уже поднимается на пирс, раскладывается и надувается резиновая шлюпка. Собираются вёсла и укладывается капроновая сеть. На берегу, разнесённые друг от друга метров на пятнадцать, укрепили два вращающихся барабана. Всеми этими работами руководит старпом, это сладкий елей на его рыбацкое сердце. Спущенная на воду шлюпка под управлением боцмана Паши Ложникова подошла к берегу, и с неё подали конец от сети, который закрепили на первом барабане. Выбрасывая её за борт, шлюпка ушла за середину бухты и, сделав полукруг, вернулась к берегу у второго барабана. Конец от сети укрепили на нём, и матросы, крутя их, стали выбирать сеть из воды. Когда её выбрали, то улов превзошёл всякие ожидания. Крупная, одна к одной рыба радовала глаз. Набрали ДУКовский мешок для начальника штаба, который довольный укатил в бригаду. Корюшки было много, и мы поделились уловом с соседями, корабль которых стоял по другую сторону пирса. Дня три отъедались великолепной рыбкой, жареная или маринованная, она была и остаётся непревзойдённым лакомством для российского народа. Недели через две запах свежего огурца исчез, уступив место свежему морскому бризу, который принёс с собой солоноватый вкус и запах океана.
Владивосток — Санкт-Петербург.
1969-2008 гг.
В.КОСТЮК
