>>События описываемые в "Чёрной жемчужине" действительно имели место ?
>Действительно.
>С уважением, nick191.
Ю.М. Ничик В.Р. Захар «Подводные силы Черноморского флота» 2004г. с. 331-335
22 августа 1957 г. на рейде Балаклавы затонула М-351 под коман¬дованием капитана 3 ранга Р.Белозорова. Лодка отрабатывала эле¬мент «Срочное погружение». При уходе под воду из-за неисправно¬сти сигнализации верхняя захлопка подачи воздуха к дизелям была не закрыта, через неё в 6-й отсек поступило значительное количе¬ство забортной воды. Лодка с большим дифферентом на корму ста¬ла проваливаться на глубину, экстренное продувание цистерн глав¬ного балласта не помогло. На глубине 83 м она воткнулась кормой в илистый грунт и замерла в нём с дифферентом 62 градуса на корму. 6-й отсек оказался затопленным на две трети своего объёма, вода через переборку стала проникать в 7-й отсек. В нём из-за замыка¬ния в электрощите возник пожар, его удалось потушить. Внутри лодки переборки между отсеками стали как бы палубами, передвигаться в лодке стало довольно сложно, но личный состав по команде вывели из 6-го и 7-го отсеков в носовые отсеки. Когда подсчитали, чем располагают, то оказалось, что средств для дыхания экипажу хва¬тит на 70 часов, еды - на двое суток. Для экипажа сложилась смер¬тельно опасная ситуация. В кормовые отсеки попало около 40 тонн воды. Откачать её трюмной помпой не удалось, из-за большой вы¬соты всасывания помпа воду не забирала. Самостоятельно всплыть лодка не могла. Удалось выпустить на поверхность аварийный буй. Оставалось полагаться только на помощь извне. И ждать! В проч¬ном корпусе в заточении оказались 7 офицеров и 35 старшин и мат¬росов.
По флоту сыграли тревогу: «Авария на подводной лодке». Из бух¬ты Южная в район Балаклавы вышло спасательное судно «Бештау». Быстро надвигалась ночь. С мостика увидели на воде огонёк - это светился выпущенный лодкой аварийный сигнальный буй, подавая светом сигнал SOS. В район аварии стали стягиваться боевые кораб¬ли флота - эсминцы, вместе с ними буксиры, катера. Установили рей¬довые бочки, чтобы потом на них спасатель мог стать точно над лод¬кой. На «Бештау» на катере прибыли командующий флотом адмирал В.Касатонов, командующий подводными силами ЧФ капитан 1 ранга Н.Смирнов, командир 27-й брпл капитан 1 ранга В.Куприянов. Смир¬нов и Куприянов на шлюпке, спущенной с «Бештау», подошли к бую, связались по телефону с командиром пл. Он подробно доложил об¬становку. Смирнов сообщил подводникам, что по флоту объявлена боевая тревога, в Севастополь вылетел ГК ВМФ, чтобы лично воз¬главить спасательные работы. С других флотов вылетели самые опыт¬ные водолазы.
Об аварии доложили министру обороны СССР Маршалу Советс¬кого Союза Г.К.Жукову, который отдыхал в Крыму. Министр приказал бросить на спасение лодки все имеющиеся в ВМФ силы.
Так как никто из водолазов никогда не работал с пл пр. А615, из Балаклавы подошла к месту аварии пл аналогичного проекта. Пока «Бештау» становился на бочки и якоря, 24 водолаза уже изучали уст¬ройство верхней палубы пл, расположение арматуры эпроновской вы¬городки, определили, как открывать её крышку, как подключать шланги подачи и отсоса воздуха для дыхания личного состава, а также пода¬чи воздуха высокого давления для продувания цистерн.
Операция по спасению началась с серьёзной неудачи. Погода ис¬портилась, разыгрался пятибалльный шторм. Решили произвести проб¬ный спуск водолазного колокола с платформой, но без водолазов. К сожалению, водолазный колокол с беседкой навалился на сигнальный буй, тросы перепутались, сигнальный буй оторвало, так что спасатели лишились связи с пл. Наконец под воду пошли первые два водолаза. Лодку они не нашли. Матрос Иван Герасюта из второй водолазной пары увидел в луче светильника фрагмент пл, стоящей в грунте почти вертикально. Ему удалось закрепить трос-конец за лодку, а при подъё¬ме на поверхность ещё захватить с грунта утонувший кабель сиг¬нального буя. Несмотря на непогоду, водолазы продолжали работу под водой. Удалось провести и закрепить рядом с эпроновской выго¬родкой направляющий трос, а затем подвести шланги подачи и отсоса воздуха. Свежий воздух ворвался в отсеки подводной лодки.
В лодке за это время температура медленно снизилась с 30 граду¬сов перед погружением до 7 градусов. Водолазное шерстяное бельё помощник командира лодки оставил на берегу, там оно, по его убеж¬дению, надёжнее сохраняется. Но не только водолазное бельё оста¬лось на берегу, также и гидрокомбинезоны для выхода из затонувшей лодки. Кстати, уроки истории ничему не учат: спустя многие годы это стало привычкой для многих пл - с целью сохранения аварийного белья его оставляли в береговых баталерках, а аварийный запас про¬довольствия хранился в лучшем случае в провизионках, а не в ава¬рийных бачках в отсеках. Мотивировка одна: воруют!
Время шло, удалось восстановить связь с лодкой через телефон аварийного буя. К счастью, в лодке сохранилось аварийное освеще¬ние. Весь экипаж перешёл в первый отсек. Посовещались и решили подручными средствами переносить воду из шестого отсека в пер¬вый, сливать её в трюм, а оттуда откачивать за борт. Экипаж выстро¬ился цепочкой, нашли банки из-под галет и сухарей, соорудили ручки из бинтов и начали поднимать воду в нос. Конвейер с небольшими перерывами работал 28 часов подряд. Люди страшно устали, но ра¬бота хоть как-то позволяла согреться в лодочном «холодильнике». За это время экипаж перенёс из кормы на высоту 35-48 метров и отка¬чал за борт около 10 тонн воды. Положение лодки не менялось. Что¬бы хоть как-то психологически отвлечься, провели комсомольское со¬брание, на котором приняли в комсомол моториста матроса Н.Дерин-чука. Насколько силён духом был экипаж в это критическое для него время! Невольно вспоминается кинофильм «Добровольцы», когда в отсеке погибшей во время войны лодки, лежащей на грунте, старши¬на, роль которого исполнял Леонид Быков, тогда ещё молодой актёр, пишет письмо друзьям, и потом тихо поёт: «Комсомольцы, добро¬вольцы, мы сильны нашей верною дружбой... ».
24 августа из Севастополя в район аварии прибыл крейсер «Крас¬ный Крым» и стал на якорь таким образом, чтобы прикрывать от волн и ветра спасательное судно. 25 августа удалось передать на лодку через торпедный аппарат водолазное бельё, медикаменты, 12 аппаратов ИДА-51,10 патронов регенерации воздуха, 30 литров спир¬та в резиновом мешке, 30 литров прекрасного крымского вина, 30 литров ещё не остывшего какао и письмо командиру пл от его жены. Передавали всё в специально изготовленных на Балаклавском судо¬ремонтном заводе цилиндрических, герметично закрывающихся стальных контейнерах-пеналах, свободно входящих в 533-мм тор¬педный аппарат.
Экипаж лодки страдал от недостатка воздуха, процентное содер¬жание углекислого газа превышало 3 процента и сбить его ниже дан¬ного уровня не удалось. Атмосфера стала отравленной, да к тому же физические силы подводников истощились тяжёлой работой по переносу воды. Командир разрешил членам экипажа выпить вина, думая, что это как-то подбодрит людей, снимет перенапряжение и позволит чуточку согреться. Многие подводники, выпив по кружке-две вина, начали терять сознание. От внутриотсечного переохлаждения ни спирт, ни вино не спасали.
А наверху прорабатывался вопрос - с помощью буксиров попы¬таться рывком выдернуть лодку из ила, куда она кормой ушла метров на 10-12. Завели через носовую буксирную скобу лодки капроновый канат, потом ещё несколько канатов пропустили через дополнительно заведённую большую судоподъёмную скобу. 25 августа буксиры на¬прягли все свои силы. Подводники сообщили, что дифферент стал уменьшаться, сначала 50 градусов, затем 45, 40... По отсекам лодки прокатилось ликующее «Ура!». У подводников появилась возможность перемещаться в отсеках. Но дифферент, дойдя до 37 градусов, встал и дальше снижаться не хотел. Ещё один рывок буксирами - и тол¬стый канат лопнул, как гнилая нитка. Почти суточная работа водола¬зов и спасательных судов пошла насмарку.
После обрыва троса у экипажа лодки началась нескрываемая деп¬рессия. Появились сомнения в том, что её можно будет оторвать от грунта. Если капроновый конец заводили более суток, то повтор про¬цедуры займёт времени не меньше. Воздух в лодке становился всё более отравленным. Дело в том, что его отсоса из лодки не происхо¬дило, где-то передавило шланги. Жизненных сил у экипажа станови¬лось всё меньше, экономя их, моряки повалились от усталости и пере¬напряжения на койки.
Водолазы вновь стали заводить теперь уже стальной трос. В это время на пл, чувствуя безнадёжность положения, пошли на рискован¬ный шаг. Командир собрал в центральном посту личный состав кор¬мовых отсеков и обратился к ним с предложением: «Ребята! Вам из¬вестно, что буксировочный трос лопнул. Сейчас его заводят повтор¬но, но у меня есть сомнения, что спасатели сумеют это сделать дос¬таточно быстро. Обстановка в лодке вам известна. Я предложил командованию послать трёх человек в кормовые отсеки и надуть их воздухом, чтобы попытаться самим откачать воду. Работа эта сопря¬жена с известным вам риском, поэтому нам её выполнять запретили. Однако я считаю, что у нас выбора нет. Воздуха для дыхания хватит только на несколько часов, и мы можем не дождаться завершения спасательной операции...».
Были отобраны трое - старшина 1 статьи Кучеров, старшины 2 статьи Антоников и Козлов. Они ушли в кормовые отсеки, начали на¬дувать воздухом отсеки из баллонов ВВД, начиная с четвёртого и заканчивая седьмым. Давление в кормовых отсеках стало повышаться с 2 до 3,2 атмосферы. Воздух стал давить на воду в шестом и седь¬мом отсеках. Антоников нырял в неё, чтобы приготовить насос к ра¬боте. И наконец насос включился и начал забирать воду. Уровень её на глазах стал уменьшаться, а это значит, что лодка легчала, и весь¬ма значительно. Но в это время сверху поступила команда прекратить работы, так как стальной трос заведён и буксиры готовы снова к рывку. Насос остановили, но наверху в чём-то произошла заминка. Снова попытались запустить насос, но он не запускался. Повысили давление в отсеках, насос забрал воду и стал откачивать её за борт. Пока наверху готовились выдёргивать лодку, внутри её удалось отка¬чать всю воду из шестого и частично из седьмого, где осталось при¬мерно 10 тонн. В результате этих действий лодка получила положи¬тельную плавучесть, так как ряд балластных цистерн был частично продут ещё в самом начале провала на глубину. 26 августа в 00.42 начался повторный процесс «выдёргивания» уже значительно облег¬чённой лодки. К этому времени утих и шторм. В 02.28 экипаж лодки ощутил мощный рывок и резкое увеличение дифферента на корму. Стрелка глубиномера показала, что лодка начала всплытие. В лодке дали пузырь в кормовые балластные цистерны, дифферент начал от¬ходить, и в 02.30 она всплыла.
К лодке подошёл торпедный катер, командир которого передал командиру пл записку, написанную карандашом: «Командиру тов. Бе-лозорову. Поздравляю вас и весь личный состав лодки с проявленным мужеством, смелыми и умелыми действиями при выводе лодки из аварийного положения. Главком. 02.50».
Так закончилась уникальная спасательная операция под Балакла¬вой. Жертв среди подводников и водолазов не было. Лодка находи¬лась затем в аварийном ремонте на СРЗ № 13 два года.
7 января 1958 г. был подписан Указ Президиума Верховного Сове¬та СССР «О награждении орденами и медалями личного состава ВМФ». За образцовое выполнение задания командования и проявлен¬ные при этом самоотверженность, мужество и инициативу были на¬граждены водолазы: орденом Красной Звезды - 5 офицеров и мичма¬нов, медалью «За боевые заслуги» - 5 мичманов и старшин. Особен¬но отличившихся подводников М-351, мужественно и самоотвержен¬но боровшихся за живучесть лодки в течение 3,5 суток, наградить «забыли», посчитав их виновниками аварийного происшествия.
