Мертвые уши Вышла новая книга Александра Покровского. Публикуем выдержки + bo
О кризисе
Очень хотелось бы знать: в силу какого механизма и каких выкладок в мозгу нам удалось пострадать гораздо больше всех остальных во время экономического кризиса, начавшегося не у нас, а в Америке.
При этом невредно было бы сообщить, в чьем мозгу мы должны искать эти выкладки и этот механизм.
О моем мозге и о картинах будущего
Мозг мой воспламеняется от одной только мысли о наших несомненных успехах.
И сейчас же рисуются картины будущего — все женщины идут по полю, в сарафанах, а мужчины с косами, в рубахах навыпуск. Под картиной надпись: «Кризис во благо».
И снова о кризисе
Я провел маленький эксперимент.
На самом деле никакой это не эксперимент. Это учет. Учет своих трат.
Раньше я тратил и не задумывался над тем, сколько же я трачу в день, например, на еду. И вот я ровно месяц аккуратно записывал, что я покупаю и в каких количествах.
Цифры получились забавные. Во-первых, если в первую неделю на продукты для семьи из трех человек я тратил по 550 рублей в день, то в последнюю неделю на покупку тех же продуктов я уже тратил в среднем по 630 рублей. И во-вторых, я стал меньше покупать стремительно дорожающее мясо, которое сначала медленно подползало к 200 рублям за килограмм, а теперь — 250.
То есть на каждого члена моей семьи в начале месяца тратили в день 183 рубля, а в конце месяца уже 210. Причем говядину постепенно заменяем на мясо куры — вот ведь как.
То бишь в среднем 196 рублей на человека в день. На обычного, еще полного сил, работающего человека в городе Санкт-Петербурге. Никаких пищевых изысков и сосисок с колбасой. Потому что питаться сосисками и колбасой — дороже выйдет.
А сколько же должны тратить на себя пенсионеры?
Пересчитал на пенсионеров. Уменьшил порцию мяса, рыбы, куры, увеличил кефир — все равно получается не меньше 130 рублей в день.
Умножаем все это на 30 дней — 4200.
Пенсия в среднем 4500, а кое у кого и ниже.
Есть, конечно, и выше пенсия, но это все наценки — инвалидность, лекарства не берем и проч.
4200 для пенсионера. А еще квартплата. А еще и одежда.
Тут, я слышал, им пенсию прибавят. Говорят, что это чуть больше, чем 300 рублей.
М-да.
Заметьте, о кризисе я не сказал ни слова.
Об аргументации
Мне нравится их аргументация, а также положение рук при произнесении речи, а еще — блеск глаз, меняющийся тембр голоса, подобный приливу и отливу, состояние челки и прямота позвоночника.
Вранье многим обязано прекрасной упаковке.
О недуге
Глухота — это тот недуг, что чаще всего поражает величайших патриотов. В этом случае бедняги не слышат даже собственный свист.
Кроме того, они нередко страдают заболеванием глаз — мелкое и злобное им представляется гордым и величественным, отчего их разум чаще всего напоминает муравья, добегающего до одного конца ветки только затем, чтобы немедленно вернуться к ее началу.
О разговоре
«Почему? Почему? Почему мы погибающий народ?» — «Потому что мы продажны!» — «Но позвольте, милостивый государь, в чем же причина?» — «Причина в том, что мы нуждаемся. Не мы, но нужда наша берет взятки!»
Спешу, спешу, спешу!
Спешу успокоить всех.
Разговор этот происходил на Британских островах во второй половине шестнадцатого века.
О мудрости
Глупость не свойственна нашим правителям. Им свойственна мудрость. Она в каждом слове, а также в каждом предложении, обращении, заявлении, уверении, подведении, опровержении. Она видна даже в недомолвках, в паузах, в запятых, в позах, в поворотах, в наклонах. Она во всем. Если б они при этом еще и головой трясли, то она была бы и в тряске головой.
Об одиночестве
Вот послушал я их и подумал: а ведь они все сумасшедшие. И собрание это — собрание сумасшедших. И сидят они, как сумасшедшие, и слушают, как ненормальные, и говорят, как тронутые, а глаза у них светятся чокнутой радостью и свихнувшимся разумом.
Неужели же один на всем нашем свете и есть нормальный человек, и этот человек — я?
Вот оно — настоящее одиночество.
Спрашивайте книгу Александра Покровского «Мертвые уши» в киоске «Новой газеты» (Страстной бульвар, 4) и в книжных магазинах Москвы.
