«Радист Титков принял сводку Совинформбюро…….От нашего командования по-прежнему нет никаких радиограмм.
(Вскоре после войны, размышляя над характером использования подлодок на Балтике, я задался целью установить причины плохой радиосвязи между нашими лодками и штабом. Одна из них заключалась в том, что на узле связи не всегда учитывалась долгота места, где находилась лодка: это приводило к тому, что в момент сеанса связи лодка находилась под водой и принять радиограмму не могла……………………………………
А радиограммы на коротких волнах передавались на лодку в начале или конце темного времени суток, при этом не учитывалась разница во времени, когда на меридиане Кронштадта десять часов вечера, а на меридиане Берлина, где находилась Л-3,— только семь часов.)»
«По свидетельству Н. Шумкова, только вице-адмирал Толстолуцкий, начальник Управления связи ВМФ, в разговоре с командирами лодок признал: «Командиры, вина и ошибки не ваши, а наши» [35]. С этим утверждением следует согласиться, поскольку командиры действовали фактически в условиях информационной изоляции. Им не сообщили о введении американцами военно-морской блокады вокруг Кубы, и для них оказалась непонятна резкая активизация ВМФ и противолодочной авиации США, применение ПЛО ручных гранат и глубинных бомб для вынуждения советских подлодок подняться на поверхность. Сеансы связи с Москвой устанавливались на 00.00 часов по московскому времени, однако, в Западном полушарии в это время – разгар дня. Всплывая для связи лодки легко обнаруживались американскими самолетами и средствами ПЛО. О местонахождении друг друга командиры также не информировались.
35. Мозговой А. Ф. Указ. С. 108.
Вот так вот.
ИСТОРИЯ УЧИТ ТОЛЬКО ТОМУ, ЧТО ОНА НИЧЕМУ НЕ УЧИТ.
С уваж.
142
