Если бы у нас сейчас не было ядерного оружия, то с нами бы никто и играть не стал. Нас бы просто долбанули ядерной дубиной по голове, и всё бы кончилось. Но у нас есть ядерное оружие. И вести с нами классическую войну всё ещё представляется неэффективным.
===========
А РУССКИЕ ДОДЕЛЫВАЮТ ВСЁ ДО КОНЦА. ОНИ ПРИХОДЯТ В БЕРЛИН, СТАВЯТ КРАСНОЕ ЗНАМЯ НАД РЕЙХСТАГОМ И ВЕШАЮТ ПРЕСТУПНИКОВ, ОСУЖДАЯ ИХ НА НЮРНБЕРГСКОМ ПРОЦЕССЕ. В ЭТОМ СЛУЧАЕ ВСЁ В ПОРЯДКЕ. И ВЫСШЕЙ КЛАССИКОЙ ПОДОБНОГО ТИПА ПОВЕДЕНИЯ ЯВЛЯЕТСЯ ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА, ОНА ЖЕ ВТОРАЯ МИРОВАЯ. ПРИ ЭТОМ, ЕСЛИ ВЕРИТЬ КОРРЕСПОНДЕНТУ THE NEW YORK TIMES, РУССКИЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЛИШЕНЫ СТАТУСА (ИЛИ КАК ОНИ ГОВОРЯТ ЕЩЁ БОЛЕЕ ОТВРАТИТЕЛЬНО, «АМПЛУА») ЖЕРТВЫ-ПОБЕДИТЕЛЯ В ЭТОЙ ВОЙНЕ (INOPRESSA.RU, 24.05.11 THE NEW YORK TIMES, В ПОИСКАХ ИСТОРИЧЕСКОГО КОМПРОМИССА, ДЖУДИ ДЕМПСИ). НО ЭТО ОТДЕЛЬНЫЙ ВОПРОС.
Здесь я хотел бы разобрать другое – понятие классической войны. Это классика: вот он враг, вот он друг, вот он фронт, вот они страшные повреждения, которые враг тебе наносит, вот твоё осознание того, что враг абсолютный, вот твоя консолидация с другими для борьбы с этим врагом («наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами»). Всё. Это та идеальная война, к которой русские подготовлены столетиями, в которой они всегда показывали невероятно высокие качества,
особенно когда были вдохновлены великой идеей.
Наступило время совершенно других войн – диффузных, рассеянных, в которых никогда не понятно, что значит та или иная фигурка (точка) в клеточке, и почему её туда поставили, и почему рядом с ней находится другая фигурка (в огороде бузина, в Киеве дядька), и какая связь между одним элементом этой композиции и другим.
========
Вот тогда и начинается другого типа война, и она идёт полным ходом на всех полях, на всех клетках, на всех уровнях, в единстве большого и малого.
Так вот, наступило время таких – композиционных, диффузных, интеллектуальных, изощрённых – войн. Как мне лично кажется (я не готов отстаивать это утверждение и предлагаю рассмотреть его в качестве гипотезы), специально изобретённых во многом для того, чтобы победить именно русских. После того, как во Второй Мировой войне выяснилось, что в обычной классической войне их победить нельзя.
Фактически, это и было учтено и сделано в ходе так называемой перестройки: к 1991 году Советский Союз распался – и ни один самолёт не взлетел, ни один танк не двинулся, чтобы атаковать противника. Противник победил. И Бжезинский назвал это «победой без войны». Победа без войны – это победа в чём-то другом. Что значит – «без войны»? Если даже «холодной войны» нет, а есть что-то другое… Что же?
Это игра. Игра, когда фигуры расставляются по довольно сложной системе ячеек сложным образом. И когда они, в конечном итоге, будут расставлены так, что все фигурки окажутся на нужных местах, а ты этому не противодействуешь, – наступает смерть. А до этого ничего не наступает – нет реакции, нет противника. (Как говорили мои друзья из спецназа: «Враг нас предал».)
Мы сейчас имеем дело именно с этим видом суперневидимых, интеллектуальных, изощрённых войн, к которым сознание народа не подготовлено. Могу сказать больше – сознание ни одного народа в мире не подготовлено к подобного рода войнам, но элита обычно ведёт их (не зря такие термины, как «игра», очень тесно связаны с элитой – «Большая игра», «великая игра», «великая шахматная доска» и т. д.) и защищает народ. В сущности, в этом её служение народу.
НАША ЭЛИТА В ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ СТЕПЕНИ ИЛИ ПРЕДАЛА НАРОД, ИГРАЕТ НА СТОРОНЕ ПРОТИВНИКА, ИЛИ КАПИТУЛИРОВАЛА И НЕ ХОЧЕТ ИГРАТЬ ВООБЩЕ. ИЛИ – В ТОЙ СТЕПЕНИ, В КАКОЙ ОНА ЕСТЬ – ЭТО УЖЕ УЛЬТРА-ПСЕВДО-ЭЛИТА (ТО ЕСТЬ СООБЩЕСТВО ВЧЕРАШНИХ ЛАРЕЧНИКОВ, ВОРОВ, НЕСПОСОБНЫХ НИ К ЧЕМУ, КРОМЕ КАК ВОРОВАТЬ, И НЕ ИМЕЮЩИХ В МОЗГУ ДАЖЕ СОТОЙ ДОЛИ ИЗВИЛИН, НЕОБХОДИМЫХ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВИДЕТЬ «ВЕЛИКУЮ ШАХМАТНУЮ ДОСКУ»), И ТАКАЯ ПСЕВДО-ЭЛИТА ПРОСТО НАХОДИТСЯ ВНЕ ВСЕГО ЭТОГО. OUT OF.
Соответственно, народу, его представителям – тому, что в подобных супертрагических обстоятельствах называется контрэлитой, – придётся участвовать в войнах, в которых народы ещё никогда не участвовали. Потому что в данной ситуации альтернатива подобному участию – гибель.
ОТСЮДА – КОЛОССАЛЬНАЯ ВАЖНОСТЬ ЗАДАЧИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ. ОТСЮДА ТАКАЯ ЖЕ ВАЖНОСТЬ ВСЕГО ТОГО, ЧТО МЫ НАЗЫВАЕМ СЛОЖНОСТЬЮ. ЭТО ЖЕ НЕ СЛОЖНОСТЬ РАДИ СЛОЖНОСТИ («ТЕБЕ КАК? - ЧЕМ СЛОЖНЕЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ!») - ЭТО ВОПРОС О ТОМ, ЧТО ИМЕННО ТАК БУДУТ ДО ОПРЕДЕЛЁННОГО МОМЕНТА [С НАМИ] ВОЕВАТЬ, ДОБИВАЯСЬ ПОДАВЛЯЮЩЕГО ПОЗИЦИОННОГО ПРЕИМУЩЕСТВА В СЛОЖНОЙ ИГРЕ. И ПОСЛЕ ЭТОГО – «КЛАДИТЕ ВАШЕГО ФЕРЗЯ НА БОК». КАК ТОЛЬКО ФЕРЗЬ БУДЕТ ПОЛОЖЕН НА БОК, НАЧНУТСЯ ПРОЦЕССЫ, ПО ОТНОШЕНИЮ К КОТОРЫМ ВЕСЬ СЕГОДНЯШНИЙ УЖАС МЕРКНЕТ.
Итак, надо играть, рассматривая одновременно малые и большие поля, большие и малые фигуры, полуанекдотические эпизоды и крупнейшие концептуальные коллизии, – всё это вместе – именно потому, что так устроена та самая диффузная война, игра в многомерном пространстве с множеством недоопределённых переменных. То есть та специальная война, которая обрушилась на голову нашего народа, и первый тур в которой, первую фазу в которой мы уже проиграли.
НАДО ОТДАВАТЬ СЕБЕ ОТЧЁТ, ЧТО МЫ ЕЁ ПРОИГРАЛИ. Бессмысленно по этому поводу надувать щёки, надо просто делать из этого выводы. Тогда следом за проигрышем «под Нарвой» будет «Полтавская битва». «И за учителей своих заздравный кубок подымает»... Тогда мы выиграем решающую схватку в этой войне и всю войну в целом. Потому что пока что мы проиграли первую, очень страшную схватку. И оказались страшно наказаны за этот проигрыш. Но это проигрыш именно в подобного рода вещах, [описанных выше]. Ещё раз повторю, если бы не подобного рода вещи, Советский Союз был бы несокрушим.
ДОЙТИ ДО БИСКАЙСКОГО ЗАЛИВА СОВЕТСКАЯ АРМИЯ МОГЛА РОВНО ЗА ТО ВРЕМЯ, КОТОРОЕ НУЖНО БЫЛО, ЧТОБЫ ТАНКИ МОГЛИ ДОПОЛЗТИ ДО ЭТОГО МЕСТА. ШУТИЛИ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ, ЧТО ЕСЛИ ОФИЦЕРЫ ОЧЕНЬ ОГОРЧАТСЯ ОТ ОТСУТСТВИЯ НУЖНОГО ЖЕНСКОГО БЕЛЬЯ, ТО ОНИ МОГУТ СЪЕЗДИТЬ ЗА НИМ В ПАРИЖ... НА ПРОГУЛКУ…
ВСЕ ПОНИМАЛИ, ЧТО ЗАПАДНОМУ МИРУ ПРОТИВОСТОИТ КОЛОССАЛЬНАЯ МОЩЬ. ПОЧЕМУ ЭТА МОЩЬ ОКАЗАЛАСЬ ОБЕСТОЧЕНА? ПОТОМУ ЧТО ИГРА ВЕЛАСЬ ПО ДРУГИМ, ОЧЕНЬ СЛОЖНЫМ ПРАВИЛАМ, В КОТОРЫХ ВСЕ ИНСТРУМЕНТЫ КЛАССИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ УЖЕ НЕ ОЗНАЧАЛИ НИЧЕГО. ИЛИ, КАК ГОВОРЯТ МАТЕМАТИКИ В ТАКИХ СЛУЧАЯХ, ОНИ БЫЛИ НЕОБХОДИМЫ, НО НЕДОСТАТОЧНЫ.
А я лично считаю, что это надо читать с карандашом, внимательно. Вот такие книги, как –
«ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА
Руководство по стратегическому планированию действий, направленных на свержение диктаторских режимов и борьбу с другими видами притеснений»
Джин Шарп при содействии Джамила Рахип.
Институт Альберта Эйнштейна
Вот такие книги, а их штук десять, надо не просто читать и учить наизусть. Их надо осмысливать по-настоящему, потому что они-то и учат игре на этой многомерной доске. Они-то и учат распознавать, когда очередную фигуру поставили на новую клеточку, как выглядит эта клеточка, как она вписана в нелинейную системную архитектуру планируемой композиции.
Поясняю по 1991 году. Горбачёв после того, как дал согласие на действия Соединённых Штатов против Ирака Саддама Хусейна, решил, что он получил какой-то такой неявный карт-бланш по действиям в Прибалтике. Ему что-то там было сказано. Он двинул туда войска. И если бы он двинул туда войска и додавил до конца, то, хотя ярость литовского народа возросла бы, и это не дало бы никаких радикальных позитивных результатов, но временное затишье возникло бы. Потому что все бы сказали: «Это опять русский бронированный кулак, это русский медведь вылез из берлоги, и он заревел!» Это вызвало бы ненависть и страх, как пишет Шарп, а это плохо, с точки зрения Шарпа. Это не идеал.
А вот если Горбачёв туда вошёл и тут же, по приказу американцев, вышел назад, то это идеальная композиция.
Если он туда не входит, – идёт политическая борьба между общественными силами в Литве, которые хотят выйти из состава СССР, и общественными силами в Литве, которые не хотят выходить из состава СССР. И в этой борьбе можно подыгрывать нужным силам, помогать им, учить эти силы действовать. В любом случае, эти силы не могут тотально проиграть при фактическом равенстве позиций. Особенно, скажем, в Латвии. Нужно играть в тонкую юридическую игру и так далее.
Если уже пришло время бронированного кулака, то этот кулак должен войти, как нож в масло, как он входил во времена Сталина, и решить своё дело в считаные часы. И наплевать на всё остальное. Или – не входить. Как пелось в известной песне Галича: «Ты ж советский, ты же чистый, как кристалл. Начал делать, так уж делай, чтоб не встал». Но войти и тут же выйти, дёрнуться и тут же отойти – это и есть то идеальное, что нужно Шарпу. Это и есть классическая композиция на тему о ненасильственных действиях, о «планировании действий, направленных на свержение режимов». Это идеальная система действий: вы сначала напугайте людей, войдите, а потом своим бездействием рассмешите людей. И соединение сначала страха, а потом смеха создаст конструктивную ярость, которая вас сметёт. А все остальные, кто надеялся на вашу поддержку, окажутся в этот момент сломлены и подавлены.
То же самое – ГКЧП. Либо вы входите, и тогда вместо демонстрации танца маленьких лебедей (и вообще «Лебединого озера») ведёте соответствующую пропагандистскую, идеологическую и иную программу, доделываете своё дело до конца… И тогда наступает страх или подавленность, но возникает результат.
Либо вы вообще не входите и даёте работать тем политическим силам, которые хотели работать, снимая Горбачёва на очередном съезде компартии, поднимая большинство на съезде народных депутатов СССР, активизируя массы.
Но если вы входите и создаёте этот импульс страха, а потом отъезжаете и создаёте хохот, то все силы, которые могли бороться, оказываются полностью парализованными. А возможности противника достигают максимума, и он получает максимально возможную общественную поддержку.
Так вот, пусть лучше играют общественные силы. И самое главное – сформировать такие общественные силы, которые могли бы играть, обладать интеллектуальной оптикой такой игры и волей, желанием её выиграть, а также каким-то эмоциональным чувством необходимости реванша. Уж больно унизительно был проигран предыдущий раунд, уж больно тяжело было предыдущее поражение.
Не надо по этому поводу ломаться, повторяю, под Нарвой тоже всё было не лучшим образом. Но не понимать степень унизительности произошедшего и утешать себя различными парадно-патриотическими песнями не надо. Надо новую игру выигрывать, руководствуясь строчками из хорошей песни Цоя: «Дальше действовать будем мы».
Второе. Развитие – есть мечта всех народов мира. О развитии говорят древнейшие легенды и сказания, о развитии говорят величайшие тексты мира. Поэтому всегда были и всегда будут великие противопоставления: развитие – деградация, гуманизм – антигуманизм.
В чём разница между Россией и другими странами мира? Разница заключается в том, что Запад действительно создал определённый вариант развития. ВАРИАНТ развития. Он не развитие изобрёл вообще, а создал определённую модель развития. И назвал её проект Модерн. 500 лет он действительно реализовывал эту великую модель – Модерн.
Русские никогда не хотели реализовывать эту модель. Они всегда считали, что у них есть альтернативная модель развития. Модель, отличающаяся от западной, и при этом являющаяся развитием. Русские не проклинали развитие во имя некой примордиальной традиции или чего-нибудь ещё. Это делали глубоко восточные народы. Русские считали себя альтернативным Западом, и они объективно являются им и только им.
В той мере, в которой Россия православная страна, она является страной христианского, то есть западного, мира. Но она является страной альтернативного христианского мира, правопреемницей Византии, которая была альтернативой папскому Риму.
Никогда нельзя лишить Россию статуса альтернативного Запада. И более того, именно потому, что Россия является альтернативным Западом, основной Запад не любит её больше, чем всю Азию, вместе взятую. Даже если вся Азия будет воевать с Западом и пытаться его уничтожить, классический Запад, не только англо-саксонский, но и мировой, никогда не признает Россию. Потому, что признав её, он соглашается на альтернативу. В условиях же действительного собственного исчерпания – а эти условия (и тут Игорь Ростиславович абсолютно прав) возникли ещё в XIX веке и зафиксированы Шпенглером и многими другими – в этих условиях он должен передать России пальму первенства. А он не хочет.
Он этого не хочет сделать именно потому, что это альтер эго. Это нечто близкое и, одновременно, бесконечно далекое. Католицизму православие ненавистно больше, чем дзен-буддизм или индуизм. Потому что то – чужое. А это – конкурент на одном поле. И так на любых этапах истории.
Да, марксизм был западничеством. Но он был альтернативным классическому Западу западничеством. И именно его альтернативность и была принята Россией и трансформирована ею в соответствии со своей глубочайшей традицией или тем, что называется ключевыми социокультурными кодами. Так устроена Россия.
Теперь немножко о том, что нравится больше всего нашим нелиберальным антикоммунистам.
Я-то считаю, что история России начнёт поворачиваться в нужную сторону тогда, когда нелиберальные (я не знаю, как их назвать – консервативные, ультраконсервативные, любые другие) антикоммунисты перестанут быть антикоммунистами и антисоветчиками. А признают простейшую вещь: сначала возникает союз сил, демонтирующих Сталина; потом возникает союз сил, демонтирующих советское вообще; потом союз сил, демонтирующих имперское, – возникает немедленно. Все события последней истории просто в очередной раз прояснили, в какой степени это всё связано друг с другом. А потом всё это приходит по русскую душу. Выясняется, что вообще русский дух есть мерзость.
Нельзя разорвать эту цепь в действиях противника. Никогда ни один последователь или противник, если он не притворяется, не кривляется, не надевает на себя маски, не оторвёт одно от другого.
НИКОМУ СТАЛИН И ЭТОТ СОВЕТИЗМ НЕ НУЖНЫ. ВСЕ ХОТЯТ ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ РАЗБОРКИ С РУССКИМ ДУХОМ.
Значит, каждый белый или любой другой патриот, который действительно верен России, на этом этапе (после того, как с такой беспощадностью снимаются маски на Западе и внутри страны) должен отказаться от антисоветизма, антикоммунизма и всего, что это породило.
Он должен переосмыслить для себя советизм и коммунизм в любом, сколь угодно близком ему, духе. Но он отрицать это уже не может, не оказавшись в совсем другом лагере, совсем не в том, в который зовёт его дух патриотизма. Он немедленно оказывается по другую сторону баррикад. Этого нельзя допустить. http://www.kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=add&cat=4&id=192
