http://www.renatmustafin.com/text/marusya1.html
"... Мишень поставили на загляденье красиво: в лучах восходящего солнца, мерно покачиваясь и бликуя, перпендикулярно пеленгу стрельбы растянулась гирлянда шаров НУО с тральными вехами по краям.
Отойдя на 50 кабельтовых от мишени, командир запросил БИП6:
- Как отметка?
- Отметка чёткая, товарищ командир!
И тут появилась она...
- Ходовой - БИПу!
- Есть!
- Пеленг..., дистанция... Обнаружена новая надводная цель. Предположительно - РЗК «Марьята». Элементы движения цели определяются.
- Душу вашу вперехлёст через клюз! Нарисовалась! - не сдержался Гаврила Иванович. - Что тут определять? Я и так скажу, куда она прёт! Такое ощущение, что капитан «Машки» узнаёт о планах БП флота раньше нас...
- «Золотарь»-«Дозорному»! - рявкнул Кисляков, сорвав трубку ВПСа7.
«Вот ведь, хватило у кого-то ума на такой позывной! - следя за отметкой от «Марьяты» на индикаторе «Дона»8, подумал Виршин. - С одной стороны «золотарь» - золотых дел мастер. А если верить второму его (слова) значению - ассенизатор! Хотя, всё правильно - должность такая - на берегу дерьмо разгребает, а в море - из этого самого ... конфетку слепит...»
- Есть «Золотарь»! - отозвался динамик ВПСа знакомым голосом.
- Мишенную позицию выставили. Но тут наша старая знакомая нарисовалась и чешет прямо в район!
- Выйдите с ней на связь и передайте, что район закрыт для проведения ракетных стрельб! - дал команду ВПС и затих.
- Ага, послушала она нас! - буркнул себе под нос командир.
- Да и, к тому же, извещение они получали...
Но тут же, верный дисциплине, отдал команду вахтенному офицеру:
- Вызвать и предупредить!
Саня Виршин, все познания в английском языке которого составляли две-три фразы (причём, большинство из них - неприличные), уверенно снял трубку «Рейда»9:
- Марьята! Марьята! Вис из э рашн вор шип колинг ю! Оува!
«Во выдал! Почти без запинки», - восхищаясь собственными успехами, подумал Саня.
Услышав ответ и, кося одним глазом в таблицу МСС10 (опыт не пропьёшь!), Виршин продолжал вещать в трубку:
- «Марьята», November-Echo-Kartefour!11 - и, взглянув еще раз на экран РЛС, продолжил. - Mike-Golf - Oktoeight12.
Получив из динамика вежливое «O`k», вахтенный офицер обернулся к Кислякову:
- Предупредил, товарищ командир! Ответили, что поняли.
- Понять-то они - поняли, а вот сворачивать явно не собираются, - ответил Гаврила Иванович, рассматривая в визир до боли знакомый силуэт разведчика. - Идут прямо к мишени. Ложимся на обратный курс!
В этот момент голосом «Золотаря», вновь ожил динамик ВПСа:
- Время "Ч" минус тридцать.13 Доложить о чистоте района!
Уже предчувствуя ответную реакцию, командир взялся за трубку:
- В районе мишенной позиции - РЗК «Марьята». Установили связь. Предупредили. Ответила, что поняла, но сворачивать не собирается, - доложил он и вовремя приглушил громкость динамика. О способности «Золотаря» мгновенно «взрываться» и пренебрегать всеми канонами «парламентской» речи знали все.
Вот и сейчас в эфире выстраивалось здание, по количеству этажей не уступавшее знаменитому Empire State Building. Причем бо́льшая часть высказываний относилась к «Марьяте», её капитану, экипажу и всем их родственникам до седьмого колена. В этот момент Гаврила Иванович жалел лишь о том, что связь закрытая и капитан «Машки» лишён удовольствия выслушать «спич» в его честь. Хотя... Чем чёрт не шутит... Кто знает, что за аппаратура спрятана в недрах норвежского «исследовательского судна»? Спорить на то, что викинги их не слушают, Кисляков точно бы не стал.
Тем временем «Марьята» вошла в район и спокойно встала у мишенной позиции. Точно на пеленге стрельбы!
- Командир, гони её... - и кратко, но ёмко, указав направление движения «Марьяты», «Золотарь» закончил свой монолог, длящийся без малого минут пять.
- Учебная тревога! - поразмыслив, принял решение командир. - Александр Андреевич, приказание «Золотаря» слышали? Исполняйте!
Виршин, поняв, что в связи с объявленной тревогой, смена с вахты переносится на неопределённое время «вправо», безо всякого энтузиазма взялся за трубку «Рейда». О чём и как говорить, он не представлял совершенно. То ли дело Кисляков - ему что по-русски, что по-английски говорить - разницы, практически, никакой...
После полуминутного размышления, Саню осенила идея. Да именно так! И сам пар стравит, и от необходимости что-либо объяснять кэпу «Машки» избавит себя на сто процентов! Оставался только риск - лишиться допуска к несению вахты, но... «кто не рискует...»
Виршин поднёс к уху трубку и, набрав полные лёгкие воздуха, заорал:
- Марьята! Факин щит! Норги, гоу хом! Фак ёсэлф, сан оф э бич!!!
После чего, положив трубку на рычаг «Рейда» спокойно сказал, во мгновение ока оказавшемуся рядом и побледневшему как борт «Машки» Гавриле Иванычу:
- Ну вот. Вроде бы все, что знал, рассказал...
- Ты-ы-ы!!! - командир сорвал с горла душивший его галстук, но было видно, что он с удовольствием бы затянул другой - пеньковый - на шее своего вахтенного офицера.
Саня, видя, что перегнул палку, отступил на два шага, упёршись спиной в переборку и подняв руки, быстро (пока не успели убить) воскликнул:
- Товарищ командир! Я на тангенту не нажимал! - и, видя, как расслабилось лицо Кислякова, спокойнее произнес. - Ну, как я им все это объясню?
Командир, выдохнув, опустил занесённую для расправы над комбатом, зажатую в кулаке трубку.
- Точно смерти моей захотели! Им же не вирши слагать надо. Хотя, они сейчас и на сагу не откликнутся... По «Соглашению»14 сигнал наберите!
- Так оно же для америкосов... - опешил Виршин.
- Ничего. Норги его тоже понимают. Дайте команду сигнальщикам, чтобы подняли на правом ноке сигнал: «Готовлюсь произвести ракетные стрельбы!»
- Есть! Сигнальный правый, «Восьмёрку»-«Второй дополнительный»-«Двойку» - до места15.
Через несколько минут сигнальщик доложил:
- На «Марьяте» подняли сигнал: «Зулу»-«Лима»-«Унауан».
- Ну вот, а Вы боялись, что не поймут, - обратился командир к Виршину. - Что с ЭДЦ «Машки»?
- Без изменений.
- Вот ведь... эпическая дева!16 Ну что с ней поделать?
Пришлось опять выходить на связь с «Золотарём», тем более что время уже поджимало.
- Все средства уже испробовали... почти. Что же мне из неё «Йорктаун» в крымских водах делать? Или стрелять прикажете?
- Стреляй! Но чтобы через полчаса этой... (Кисляков опять пожалел, что связь закрытая) в районе не было! - отрезал «Золотарь».
Дав отбой, командир от души всадил трубку ВПСа в рычаги крепления. Аж пластмасса в стороны брызнула!
- Минёра ко мне!
Пока ждали минёра, Гаврила Иванович подошел к «Рейду»:
- Marjata! I am going to make educational rocket shooting. To remain on this place it is dangerous. The request not to be in a direction from me of 30-90-160 degrees. You should head 0 degrees. Increase your speed17.
И, дождавшись ответа:
- Russian war ship! It is Marjata! Your signal is accepted and understood18, - отжал клавишу магнитофона.
- Вот теперь пусть попробуют сказать, что мы их не предупредили.
Оттирая руки от мнимой смазки и делая вид, что его только что оторвали от любимого железа, на ходовой поднялся минёр.
- Зигфрид Иванович! - обратился к нему командир. - У Вас к испытаниям взрывателей все готово?
- Так точно! - ответил минер, чувствуя в командирском вопросе явный подвох. В матчасти он не сомневался, но сам тон вопроса и вид командира говорили, о том, что сейчас ему скажут какую-то гадость.
- Вот и прекрасно! Будешь стрелять по «Марьяте». Не все ж тебе ВОХРушек с рыбаками пугать19. Жду доклада о готовности.
Пока минёр пытался переварить услышанное, Кисляков, с азартным блеском в глазах, переключился на вахтенного офицера:
- Запросить у «Марьяты» их курс и скорость.
- Говорит, что идёт курсом ноль, скоростью шесть узлов, - доложил Виршин, с трудом переведя супостатскую тарабарщину.
- БИП! ЭДЦ «Марьяты»?!
- В дрейфе, товарищ командир.
И тут же прозвучал доклад с КП БЧ-3:
- Товарищ командир, РБУ20 правого-левого борта заряжены!
- Отлично! - потирая руки от предвкушения предстоящего дела, откликнулся Гаврила Иванович. - Атака подводной лодки! Стрельба из РБУ номер один и два залпом из двадцати четырёх! Пеленг залпа... - Кисляков на секунду задумался и, взяв поправку на 10° по корме «Машки», продолжил, - сто градусов, дистанция - пять пятьсот! Выполнить наводку!
Видя, как развернулись и, чуть подрагивая, замерли в направлении на корму «Марьяты» бомбомётные установки, командир, обращаясь к минёру, почти по-отечески, попросил:
- Иваныч, только не как в прошлый раз!
Зигфрид, повернувшись к старпому и изобразив зверский оскал, возвопил:
- Я ещё ни одну бомбу через ствол не выгружал. Все сходили!
- Я помню! - коротко отозвался Комар, у которого, действительно, были свежи воспоминания о событиях месячной давности, когда, на репетиции перед Днём Флота, бомба «Дозорного» улетела на Шавор, распугивая местных жителей. - Недаром за тобой позывной «Латышский стрелок» навеки закрепили.
- Да ладно, - отбояривался минёр, выдав свою коронную фразу. - Рассосётся!
- Товсь! - прервала их трёп команда Кислякова.
- Товсь выполнено!
«Ну, грудь в крестах - это врядли, а вот голову в этих кущах сложить - запросто!» - промелькнуло на периферии сознания Гаврилы Ивановича.
Команда «Залп!» вырвалась из уст автоматически, как только сигналы, оценивающие параметры стрельбы, сошлись в одной точке его центральной и очень нервной системы.
С коротким промежутком бомбы срывались из труб РБУ и устремлялись в сторону норвежца.
За кормой «Марьяты» начали вырастать «всплески» от падения бомб, а через некоторое время по корпусу ударило молотом подводного взрыва.
Меж тем, водяные столбы вырастали всё ближе и ближе к «Машкиной» заднице...
- Девятнадцать, двадцать, двадцать один... - считал «фонтаны» командир, комкая не прикуренную сигарету.
Лишь после того, как двадцать четвёртый столб осел в кабельтове от кормы норвежского разведчика, Гаврила Иванович понял, что все это время не дышал. Глубоко вздохнув, и сунув раскрошившуюся сигарету в карман куртки, он покинул сигнальный.
- БИП, ЭДЦ «Марьяты»? - зайдя на ходовой, услышал Кисляков голос вахтенного офицера.
- Да какие там, к лешему, ЭДЦ?! Визуально же видно, что ход не дали, - проворчал Виршину Гаврила Иванович. - Хотя, на месте их капитана, после такой свистопляски, я бы тоже с места не тронулся, пока всю ДЗА21 не осмотрел... Старпома на ходовой!
На «Марьяте» по-прежнему не подавали никаких признаков активности, но Кисляков радовался уже тому, что экипаж норвежца не пел песню про майские деньки22 по 16-му каналу. Значит, пока ничего страшного.
- По приказанию, товарищ командир! - Комар вылетел из двери ГКП, вопрошая взглядом вахтенного: «Что случилось?»
«ХЗ...» - пожал плечами Виршин.
- Значит так, Александр Станиславович! Заступай-ка ты на ходовую вахту, а комбата мы отправим делом заниматься... - И, увидев недоумённые взгляды обоих, продолжил, - Наш лозунг должен быть один - учиться настоящему делу военным образом!
- В смысле?
- А в том смысле, Александр Андреевич, что Зигфрид свою задачу выполнил, а теперь - Ваша очередь. Через пять минут жду доклад о готовности к открытию огня из артустановок.
- Есть! - на лице комбата отобразилась вся гамма переполнявших его чувств.
- Только - практическими! - успел крикнуть командир вслед убегающему Сане.
Боевой дух команды поднялся до неимоверной высоты. Команды выполнялись с полуслова. Увидев, что, оказывается, можно сполна оторваться на набившей всем оскомину «Машке», а не просто изображать из себя «передастов»23, экипаж был готов умереть за своего командира. К счастью, этого сейчас не требовалось.
Выйдя на сигнальный мостик, Кисляков ещё раз посмотрел в пеленгатор. Ему показалось, что в «Машке» что-то неуловимо изменилось... Нет, внешний вид «утюга с яйцами» оставался прежним, но изменилось само настроение. Если раньше можно было сказать, что «Марьята» вальяжно развалилась у мишенной позиции, то теперь в облике её сквозила настороженность, как у загнанной в нору лисицы.
«Или - что нам ближе - песца...» - ухмыльнулся Гаврила Иванович.
На фале уже развевался сигнал «Я готовлюсь произвести учебные артиллерийские стрельбы...», и Кисляков, справедливо полагая, что слово командира российского корабля - не крик попугая на ветке, дублировать его по УКВ не стал. «Довольно, напредупреждались!»
В назначенное время командир БЧ-2 доложил о готовности к стрельбе.
Выдав целеуказание на точку в пятистах метрах по корме «Марьяты» и отправив старпома на сигнальный к пеленгатору, командир дал «добро».
- Пристрелочный! - раздалась команда с ПРЦ24 и через секунду четыре ствола содрогнулись, выплёвывая из себя по трехдюймовой болванке.
- Есть всплеск! - доложил с сигнального Комар. - Угловое расстояние - двенадцать градусов.
Командир прикинул дистанцию и удовлетворенно кивнул:
- Шквал!
- Есть - шквал! - радостно донеслось с ПРЦ, и стволы ожили вновь.
Только теперь в сторону «Машки» понеслись уже двадцать стальных чушек.
Старпом, наблюдая в пеленгатор, заметил, как вспенилась вода под кормой у норвежского корабля. По мере приближения всплесков от снарядов к корме, бурун рос, а вместе с ним росла и скорость движения уходящей из района «Марьяты».
- От так! Христофора Колумба и двенадцать апостолов - в гробовую доску! - не сдержал своих эмоций Александр Станиславович. - Абордажный лом вам в задницу!
